Кровь героев - Колин Александр Зиновьевич

— В каком? В каком убийстве?! — закричал Климов, холодея от страшного предчувствия. — В чем таком вы меня подозреваете?

— Вы убили директора фирмы «Лотос» това… гос-по… гражданина Лапотникова Юрия Николаевича, не допускающим возражений тоном заявил оперуполномоченный.

Александр почувствовал, что челюсть у него отвисла, и широко раскрытыми глазами уставился на капитана.

— Так он что — умер? — осипшим голосом проговорил Климов.

— Ну… — В кресле с высокой спинкой за необъятных размеров письменным столом сидел худощавый смуглолицый мужчина и внимательно смотрел на расположившуюся напротив на старинном, как и вся мебель в большой и довольно просторной комнате, стуле изящную, брюнетку. На ней было короткое алое платье, открывающее ее стройные ноги и красивые молочно-белые плечи, прямые длинные волосы были черными, как говаривали в старину, точно смоль, точно вороново крыло. — Ну, Инга… поведай-ка нам всю эту печальную историю…

— Наташа, — немного нараспев, поправила Наташа. — Сделав небольшую паузу, она добавила с чуть большим, чем следовало бы, нажимом: — Шеф.

— Хорошо, — кивнул головой мужчина, — хорошо, Натали. Сними, пожалуйста, очки. Ты же знаешь, я люблю смотреть в глаза людям, с которыми разговариваю.

Девушка не спеша выполнила приказание шефа и посмотрела на него большими и немного печальными серо-зелеными глазами. Ее ресницы и веки были лишь слегка, как бы для порядка, подкрашены. Когда брюнетка вкратце повторила хозяину кабинета свой рассказ, тот сочувственно закивал головой.

— Я полагаю, что нет необходимости напоминать тебе, милая, — произнес мужчина несколько покровительственным тоном, — что, хотя ты и недавно работаешь у меня, я считаю тебя одним из лучших, подчеркиваю, лучших своих людей…

Девушка едва заметно наклонила голову в знак благодарности за признание ее способностей, а шеф продолжал:

— Тем не менее меня не может не удивлять и не огорчать тот факт, что… нужный мне человек… м-э-ээ, скончался при весьма странных обстоятельствах.

Наташа небрежно повела белыми плечиками и вздохнула, как бы желая всем своим видом показать, что люди иногда умирают в самый неподходящий момент и ей, конечно, очень жаль, что такая вот беда приключилась именно с нужным шефу человеком.

— Мне сказали, что его загрызла собака… — глядя куда-то в сторону, задумчиво произнес хозяин кабинета. — Говорят, было море крови, ему там горло перегрызли и чуть ли не член откусили. Ты ничего об этом не слышала? — Он резко повернул голову и уставился в светлые, словно затуманенные, глаза девушки. Та лишь взмахнула длинными ресницами. И собеседник также внезапно отвернулся, будто его внимание вдруг привлек монитор вполне современного компьютера, расположенного на старинном столе.

— А я вот кое-что слышал, — многозначительно проговорил он, не глядя на Наташу. — И не однажды.

— О чем вы, Анатолий Эдуардович?

— Думаю, ты понимаешь.

— Да вы что? О тех идиотских сплетнях, которые распустили обо мне полоумные старухи? Я вообще вегетарианка, — с некоторой обидой в голосе проговорила Наташа. — Вы ведь об этом знаете.

— Конечно, конечно, диета, ничего мясного — это портит цвет лица, никакого солнца — излучение вредит коже. Тут ты права, о здоровье надо заботиться смолоду… Забудем об этом. И так, повтори все, пожалуйста.

Выслушав рассказ девушки, хозяин кабинета закивал головой.

— Хорошо, Натали, действуй… Но помни, делай все, что угодно, но только… никакого принуждения, он должен прийти ко мне добровольно. — Анатолий Эдуардович выразительно посмотрел на красиво обрисованную под тонкой тканью платья небольшую, но высокую грудь. Взгляд шефа скользнул по длинной белой шее. Он нехотя поднял голову и, встретившись глазами с собеседницей, едва переборол в себе желание отвернуться, настолько холодным и даже каким-то пронзительным показался ему взгляд девушки. Иди… — Наташа встала. — Смени машину и вообще… ну, ты меня понимаешь.

Девушка кивнула и направилась к выходу, а шеф с некоторым облегчением уставился на беленькую полоску трусиков, угадывавшуюся под тонкой тканью платья.

Когда дверь за Наташей закрылась, хозяин кабинета поднялся и подошел к стоявшему в самом дальнем углу высокому старинному зеркалу. Анатолий Эдуардович был невысок и даже, пожалуй, щупловат. Шеф выпрямился, расправил плечи, казавшиеся широкими благодаря подплечикам, использованным при изготовлении его идеально скроенного и отлично сшитого пиджака. Сложив кисти рук на нижней, энергетической чакре, он внимательно посмотрел на свое отражение.

Да, это уже не тот парень, чье слащавое личико в свое время помогло его обладателю, Анатолию Олеандрову, что называется, малой кровью, пролезть туда, где надо было подавать стулья и лизать зады. Это был лик нового святого — апостола истинной веры. Школа, комсомол, потом институт и опять общественная работа… Партия. Слава Богу, не успел вступить. Не спешили принять, так и здорово! — теперь чист перед народом. Последнее слово вызывало в Олеандрове дрожь. Боже мой, сколько же времени потрачено зря! На что можно надеяться здесь, в занюханной провинции, кишащей твердолобыми идиотами?

Самое большее, чего можно добиться, — это стать мэром полуторамиллионного города. И что дальше? Вкалывать до седьмого пота в течение всего срока, уступать, юлить, угождать директорам крупных заводов, торжественно закладывать первые камни на строительствах новых школ и больниц? Для чего? Чтобы продержаться еще один срок? Разве это власть? Всего лишь жалкое подобие ее…

Нет, истинную подлинную власть может дать только всеобщая истинная и подлинная народная любовь! Но как, как убедить этот инертный, точно погруженный в зимнюю спячку, народ в том, что он, именно он — Анатолий Олеандров — и есть тот человек, кто даст им то, в чем они нуждаются? Потому что знает, в чем они нуждаются. Ковры, хрустали, дачи с машинами — разве к этому должны стремиться люди? В атмосфере затхлой бездуховности брежневского застоя, в которой вырос и он, люди забыли об истинных ценностях. О Родине! О Долге! Они потеряли смысл жизни! Ибо он заключается в служении высшей цели — возвеличивании своей Отчизны! Это знали солдаты и офицеры Петра и Екатерины, заставлявшие в страхе содрогаться соседние народы; это доказали воины Александра, разгромившие Наполеона, и герои, сокрушившие немецко-фашистских захватчиков с именем Сталина на устах…

Как это ни печально, в окружении политика «нового типа» Анатолия Олеандрова не было ни одного человека, который, послушав его очередную пламенную речь, сказал бы деятелю:

— Ох и лицемер же ты, братец!

А посему Анатолий Эдуардович пребывал в состоянии неизменного восхищения своей собственной персоной…

Олеандров набрал в легкие воздуху, глаза его засверкали. Он сдвинул брови. Теория Гумилева? Спад пассионарного подъема? Фаза обскурации? Космос? Да, космос, космос, который посылает на землю заряженные своей энергией частицы, чтобы простые, ничем особенно не выдающиеся мужчина и женщина произвели на свет Бога, спасителя человечества. Анатолия Олеандрова… Но как, как убедить в этом всех тех, кто не желает признавать очевидного? Время уходит, и шансов на спасение остается все меньше и меньше! Как жаль, что лишь немногие видят истинную картину грозящей катастрофы, понимают, в какую бездну вот-вот обрушится страна.

А там, в Москве, люди, засевшие в высших эшелонах власти, куда их вынесла мутная вода перестройки, не желают поступиться своим благополучием, готовые продать, да при случае и продающие страну за пачку американских долларов или немецких марок. Они должны уйти.

Нет, не сейчас, не сразу, иначе место их займут другие, те, что, прикрываясь идеями спасения нации, кричат о походе к Индийскому океану, несут с экранов позорную жалкую чушь, лишь дискредитируя великие идеи и лишая народ остатков веры, а значит, отнимая у него надежду. Если это случится, тогда… Нет, поверить в это невозможно!