Праздник Святого Йоргена - Гаральд Бергстед

И хотя все упорно распевали псалом и в переулке Роз, и в Аллее первосвященников, и в Брачной аллее, и в Разбойничьем переулке, и возле источника, — на площади вдруг произошло замешательство и воцарилась странная тишина.

Словно два канатных плясуна, стоящих друг против друга на тонком канате с блестящими кинжалами в руках (вокруг — никого, внизу — бездна и смерть), Микаэль и Франц смерили друг друга взглядом.

И все вдруг увидели, как святой Йорген выпрямился во весь рост, мановением руки остановил шествие, повернулся к бесновавшемуся Францу и ласково спросил, приложив ладонь к уху:

— Что нужно этому человеку?

Площадь замерла. Все вытянули шеи и вытаращили глаза. Однако Франц не привык привлекать к себе людские взоры; он сразу растерялся и ответил, заикаясь:

— Я спрашиваю, где Коронный вор?

— Коронный вор? — воскликнул святой Йорген, повернувшись к господам первосвященникам, которые с любопытством наблюдали Эту сцену. — Как? Разве мошенник еще не пойман?

Франц понял маневр и до смерти перепугался, как бы Коронный вор не вышел сухим из воды.

— Я спрашиваю, — снова заорал он, — где Коронный вор?

— Да, где жи он? — подхватил Тобиас.

— Так сказать вам? — надрывался Франц. — Вымолвить? Сейчас скажу!

— Так говори же наконец, — сказал святой Йорген с досадой, — говори, коли знаешь.

— Вот он, Коронный вор! — прогремел Франц, с диким хохотом указывая на святого Йоргена.

Олеандра и первосвященники содрогнулись от ужаса и сомнения.

Но святой Йорген молниеносно обернулся к гроссмейстеру и, указывая на него пальцем, насмешливо крикнул:

— Вот оно что, господин гроссмейстер! Вы мне За это поплатитесь!

Олеандра облегченно вздохнула. А гроссмейстер был так изумлен, что едва не упал. Между тем святой Йорген продолжал кричать на него:

— Так это вы, господин гроссмейстер, устроили мне весь этот спектакль? Ну, берегитесь, говорю вам. В прошлый раз вы изгнали меня из города камнями.

Вчера вы хотели засадить меня в тюрьму, а сегодня пытаетесь выдать меня за вора! Когда же наконец вы образумитесь?

Внезапно он вперил взор в совершенно ошеломленного Франца.

— Господи, что я вижу?

Он смотрел на Франца так, словно вдруг напал на след.

— Стража! — крикнул он. — Хватайте этого человека! Живей! И держите покрепче! Не то он убежит!

— Пустите меня! — заорал Франц, схваченный стражниками. — Клянусь…

— Поднимите у него рукав на правой руке! — приказал святой Йорген.

Франц отчаянно извивался в руках стражников.

— Вы видите клеймо?

— Вкушаем! Ведаем! — кричали стражники, задыхаясь от волнения.

— Так я и знал! Клеймо синее? Отвечайте!

— Синее! Синее! — вопили стражники, катаясь вместе с Францем по земле.

— Синяя змея? — спросил святой.

— Да, да! Синяя змея!

— Он заклеймен! Осмотрите его лодыжки. Нет ли на них ссадин от кандалов?

— Есть! Есть!

— Тогда держите его как можно крепче! — вскричал святой Йорген. — Это Коронный вор! Сам Коронный вор, хитрая змея! Вот когда он попался в свои собственные сети!

— Это Коронный вор! — неслось от одного паломника к другому.

Одни приходили в ужас и отступали назад, другие, напротив, проталкивались вперед, чтобы увидеть знаменитого разбойника. И все говорили о том, как святой Йорген остановился и сразу же обнаружил Коронного вора.

— Он исцеляет калек и карает мошенников! — повторяли паломники.

А святой между тем приказал:

— Держите его, вяжите его, вяжите крепче, чтобы он ни говорил вам, наставляемый самим дьяволом! Ведь сколько раз приходила радостная весть: Коронный вор пойман! И сколько раз мы узнавали, что он опять бежал!

— Вздёрнуть его! — завопил старый Тобиас из Нокебю, побагровев от гнева.

— Что ты сказал, добрый паломник? — вопросил святой, желая, чтобы все услышали его слова. Он предпочитал, чтобы роковой приговор вынес сам народ.

— Вздёрнуть, что ли, его, — повторил Тобиас уже более робко, как бы размышляя.

Тогда на помощь святому Йоргену пришли мальчишки, торгующие плащами.

— Вздёрнуть его! — завопили они. Больше всего на свете они любили отрывать лапки у пауков и смотреть, как вешают разбойников.

— Повесить его! — закричали, охваченные яростью, богомольцы.

— Да будет так! — милостиво изрек святой Йорген. — Вы сами осудили его.

Стража! Немедля отведите его к виселице и повесьте! А мы спустимся к источнику и омоем руки в святой воде! Итак, продолжим шествие, господа первосвященники.

Заколыхался балдахин, заиграл соборный оркестр, и первосвященники снова двинулись в путь, И снова буря восторга всколыхнула людское море.

Но едва святой Йорген помог Олеандре выйти из кареты, как прибежал начальник стражи и почтительно доложил, что Коронный вор требует суда.

Святой несколько удивился.

— Суда? — спросил он. — А разве вы не осудили его?

— Конечно, осудили! — дружно закричали богомольцы. Однако у некоторых возникли кое-какие сомнения на Этот счет, и они заговорили о справедливости.

— Может, он хочет исповедаться перед смертью? — сказал старый Тобиас, причмокивая губами. — Ты бы и грехи ему отпустил, и допросил маленько, — добавил он и фамильярно ткнул святого Йоргена в бок.

Святой смерил старика довольно холодным взглядом, которого, однако, тот не понял.

— Ну что ж, — громко сказал святой. — Мы не откажем ему в земной справедливости. Приведите его ко мне. Пока соборный капитул совершает омовение в источнике, мы учиним Коронному вору строгий и беспристрастный допрос.

В это время подружки невесты окружили Олеандру плотным кольцом, забросали ее шутками и довольно прозрачными намеками. Между тем Коронный вор приказал страже привести связанного Франца к погребку «Праведный паломник».

Земная справедливость

И вот перед Микаэлем стоял Франц со связанными за спиной руками, растрепанный, задыхающийся, окровавленный, мокрый от пота.

— Я требую суда! — злобно кричал Франц.

— Твои судьи здесь! — отвечал святой, показывая на толпу.

— Можете повесить меня, — кричал Франц, — но сначала судите меня по справедливости.

— Вот стоят твои ближние, которых ты обижал и грабил, — с достоинством изрек святой. — Они знают все обстоятельства дела и будут судить тебя по справедливости.

— Пусть меня передадут в руки властей, — отчаянно вопил Франц, — в руки правосудия.

— Я и есть власть. Поскольку собор — мой, значит я — правосудие, земная справедливость. И если у тебя есть, что сказать в свое оправдание, говори, и тогда мы вынесем свой приговор.

Франц огляделся: всюду клокочущее гневом людское море. Рассвирепевшие богомольцы! Пешки в руках Коронного вора! Ни проблеска надежды. И тогда он покорился обстоятельствам и попросил разрешения побеседовать со святым с глазу на глаз.

— Смотри, Йорген, — закричал Тобиас, весь дрожа от усердия, — как бы он тебя не провел!

— Не беспокойся, — отвечал святой Йорген, — меня не проведешь.

Он велел стражникам отойти подальше, толпа образовала вокруг них широкий круг, и Франц с Микаэлем как бы остались одни. Франц тихо скулил.

— Ты сам заварил эту кашу, милый Франц, — ласково заговорил Коронный вор.

— Помоги мне, — всхлипывал Франц.

— У тебя в руках были все козыри, и все-таки ты проиграл, бездарно проиграл.

— О Коронный вор! Ты добрый — сжалься надо мной!

— Между прочим, да будет тебе известно, Франц, что я переменил имя, и теперь меня зовут святой Йорген…

— Милый святой Йорген, — лепетал Франц, — забирай себе все девять бочонков золота, только спаси меня.

— Премного благодарен тебе, Франц, за твое любезное предложение, — ответил Коронный вор. — Но их не девять. Все это религиозный самообман, «прекрасная мечта». Их только два. И оба лежат в моей карете. Служители господа — мошенники почище нас с тобой; но это между нами.

— Милый святой Йорген! Ведь я оказал тебе вчера немалую услугу.

— Это верно, Франц. Ты блестяще сыграл свою роль. Я буду часто вспоминать об этом и посмеюсь от души… после того как сумею выкарабкаться из этой банки с клеем.

— Но ведь ты же не повесишь своего старого друга, правда? — хныкал Франц.

— Поверь мне, Франц, я сделаю это безо всякой злобы, — сказал Коронный вор, с нежностью глядя на Франца.

— Повесишь, повесишь?! Нет! Нет! Не говори так! — плакал Франц. — Неужели тебе не жалко меня?

— Ну конечно, жалко! Очень жалко! В тебе так много хорошего, Франц. Но что поделаешь? Обстоятельства сильнее нас. Я предупреждал тебя. Ты не послушался. Вот и добился того, что теперь либо я должен повесить тебя, либо меня самого повесят. Вот и выбирай. Посоветуй, старина, что мне делать. Как бы ты поступил на моем месте?