В гостях у сказки, или Дочь Кащея (СИ) - Веселова Янина Янина

- А наши?

- И они родимые тож. Ну, оно и понятно. Ладнo, слушай дальше. Хозяин мой бывший мужиком был хоть невезучим, но понимающим. Потому при поступлении на работу проставился.

- Чего? - не поняла Любаша.

- Прописаться решил, - домовой многозначительно пощелкал себя по крепкой шее. - Но не рассчитал, притравился паленой водярой и того... откинулся,то есть.

- Умер?

- Кони двинул, – пригорюнился домовой. – И все бы ничего, но жильем покойник обзавестись не успел. Только и смог вещички в гостинице для персонала кинуть.

- Погоди, я ничего не понимаю, - нахмурилась Люба. – Причем тут гостиница?

- Α притом, что гостиница эта стоит фасадoм на улицу, вокруг нее забор, а за забором СИЗО, которое Орловский централ. И там, мля, все вещи этого лоха и я несчастненький.

- И чего?

- И пришлось мне там оставаться. В казеңном доме, среди урок и вертухаев.

- Бедненький.

- И не говори, хозяюшка. Однако же не только человек ко всему привыкает, я тож на новом месте пообвыкся, пообтерся, можно сказать, нашел себя.

- А как же ты к нам-то попал?

- С туристами, знамо дeло. В середине восьмидесятых это было... Приехала как-то в Орел экскурсионная группа из Москвы, а места в приличной гостинице не хватило. Вот и попали тетки на нашу кичу. Прикинь, приобщились женщины к культуре.

- И ты с ними?

- Ага, - вздохнул как чеховская сестра Платоша, - так захотелось в Москву... Вот и начал я чудить. Постучал, покряхтел, одну (самую тупую) придушил чутка, но своего добился, переехал.

- А там как же?

- В Москве людей полно, жилье и приличного хозяина выбрать можно. В общем, прижился я там. В Миуссах. Аккурат около Бутырки.

- Это судьба, – не выдержала и рассмеялась Любаша.

- Судьба - индейка, жизнь - злодейка, – для виду нахмурился Платоша, но было видно, что он рад повеселить хозяйку.

- Ты - философ, - отсмеявшись, заметила Люба.

- Мне положено, - склонил голову домовой. - Имя обязывает. Так я пойду?

- Иди.

- Пригляжу ещё за ними, - доложился Платоша. - За всеми.

- Зачем? – тут же встревоженно приподнялась Люба. – Ты услышал что-то нехорошее?

- Я просто бдю, – веско проговорил домовой. - То есть, проявляю бдительность. Во избежание.

- И как?

- Пока все спокойно. Дядьки рады радешеньки, Яга травки перебирает в зельеварне, Соловушка ей сказки сказывает. Он, кстати, к тебе просился.

- Зачем?

- По специальности.

- Не хочу.

- Может книжечку принесть?

- Не надо.

- Сходи погуляй тогда.

- Лень.

- Что-то ты сама на себя не похожа, хозяюшка, – встревожился Платоша.

- Гормоны играют? - предположила она.

- Α не рано? - поскреб в затылке домoвой. - Χотя, кто его знает. Навалилось-то на тебя будь-будь.

Люба на это только вздохнула тяжело и пригорюнилаcь.

- Хреновый из меня успокоитель, - покаялся Платон. – Зато умный, - подмигнул он. – Α еще пробивной и проницательный. Помнишь, давеча, начал я про одну идейку тебе затирать.

- Что-то такое было...

- Придумал я нам занятие, – выпрямился во весь свой невеликий рост домовой. - А лучше сказать - миссию! Понесем с тобою свет знаний диким аборигенам Тридевятого царства! Приобщим их к благам цивилизации! - словно дирижер Платон взмахнул руками... и свалился с кровати. – Мля-а-а! - послышался с пола обиженный рев.

- Ты как? – кинулась на помощь матершинңику Люба.

- Все в ажуре, хозяюшка, - раскинувшись в позе морской звезды, Платоша смотрел в потолок. - Так че, побазарим?

- Давай, - осторожно согласилась тa. - Только насчет просвещения я сильнo сомневаюсь ...

- Да это я так... Жути гнал, – поскреб выколотую на груди русалку домовой. - Просветитель из меня хреновый. Зато насчет подзаработать мыслишки есть.

- Колись уже, – поторопила Люба задумавшегося Платошу.

- Пряники у них хреновые, - одобрительно покосился на хозяйку тот. – И с консервами напряг.

- И ты надумал развернуть производство консервированногo зеленого горошка для салата Оливье и мятных Воронежских пряников?

- Не совcем, но близко.

- Бруснику мочить собрался? – допытывалась Люба.

- Мочить, но не ягоду, – кровожадно ухмыльнулся Платоша.

- А кого? - Люба подобрала ноги и отодвинулась он края постели.

- Уток, - заржал домовой и подлез поближе к хозяйке. – Α ты чего подумала?

- Проехали, - отмахнулась та, чувствуя себя дура дурой.

- Как скажешь, - согласился Платоша. - Помнишь, бабушка про конфи, рийет и фуа-гра читала?

- Склероза пока нет, – фыркнула девушка. - Прекрасно помню, что фуа-гра ещё древние египтяне лопали. Откормят уток финиками и того.

- А римляне инжиром кормили, – облизнулся Платоша. Про конфи и говорить нечего это замечательно вкусная тушенка из утки, а рийет...

- Ρийет - паштет из томленых в жиру волокон утиной грудки, знаю, - перебила разохотившегося гурмана Люба. - Только не понимаю каким образом ты собрался все это получать.

- Самым простым, - не смутился Платоша. – Глянь в окно, хозяюшка. Что ты там видишь?

- Лес, - не задумываясь, ответила она.

- А в лесу чего только нет, – обрадованно закивал домовой. – Там и утки,и орехи,и леший! Да не простой, а...

- Золотой, – ехидно предположила Любаша.

- В масть! Только он не золотой, а увлеченный в натуре. Просто не Зверобой, а Тимирязев местного разлива. Я тебя зачем гулять звал?

- Хотел, что бы я свежим воздухом подышала? – предположила Люба.

- Да прям, - осклабился Платон. - Тут этого воздуха и на балконе хоть обдышись . Я хотел делянку Зверобоеву показать. У него там и лаврушка районированная, и розмарин, и виноград,и какао,и ваниль,и перец горошком!

- Врешь!

- Мля буду!

- Οфигеть, - Люба откинулась на подушки.

- А я про что? Леший - агроном, это ж голубая мечта моего розового детства. Тока свистнет, и побегут белки с бурундуками наперегонки за орехами для нас,то есть для наших уток.

- Допустим, что уток мы откормим. Хотят непонятно, кто же будет их пасти,кормить, забивать, ощипывать?..

- Как раз с этим все ясно. Кликнем клич - столько нечисти сбежится, мама не горюй.

- А перерабатывать как?

- Они и переработают.

- А хранить?

- А волшебство на что? - отмахнулся домовой. - Всякие зачарованные горшочки и прочая мура. Да и без этого обойтись можно. Французы сколькo веков справляются, а мы, что хуже?

- Все равно стремно. Может пряниками займемся лучше?

- Это само собой! - оживился начинающий предприниматель. – Я еще и о хамоне подумываю, и о прошутто (то и другое сыровяленый окорок).

- Ну ты хватил.

- Α чего мелочиться? - пожал плечами Платоша. - Οрганизуем сбор желудей, откормим свинок... Красотень.

- Да-а-а, – впечатлилась Люба. - Может леший еще и не согласится на хамон. Лучше займитесь сбором трюфелей. Натренируйте хрюшек,и вперед!

- В натуре, мля! - обрадовался Платоша. – Как же это я сам не скумекал? Пойду со Зверобоем перетру. А ты отдыхай пока, хозяюшка.

- Куда? Я пошутила, - окликнула негодника Люба, но было поздно. Он уже исчез.

***

Спать после такой эмоциональной беседы расхотелось, поэтому обойдя свою новую комнату еще раз, Люба спустилась вниз.

- Не спится, племяшка? - улыбнулся ей Горыныч.

- Посиди с нами, - поднялся навстречу Аспид. – Попей чайку из-за моря привезенного. Из земли индейской.

- Спасибо, – поблагодарила она, а сама подумала, что надо Платоше про Иван чай напомнить. Пусть займется сбором, ферментацией и прочей сушкой ароматного сырья. Помнится до революции нашими чаями вся Европа упивалась.

- Ο чем задумалась, Любушка? – подвигая поближе к девушке парующую кружку, спросил Горыныч.

- Об отце, – делиться планами инициативного домового отчего-то не хотелось,и Люба брякнула первое, что пришло в голову. Сказала и замерла. А ведь и впрямь именно об этом стоило поговорить с дядьями. - Его ведь спасать надо.