Этан с планеты Эйтос - Лоис Буджолд

Этан вдруг почувствовал, что до смерти устал от салатов. И от этой комнаты, и от напряжения, помноженного на неопределенность и беспомощность. И от командора Куин, и от той беспардонной манеры, с какой она позволяет себе помыкать им.

– А почему я должен верить вам на слово, что станционные власти не способны помочь мне?! Вы не привели никаких доказательств! – пошел он в атаку. – Я не убивал Окиту! Я не совершал ничего противозаконного! У меня и с Миллисором нет никаких проблем – это вы, кажется, ведете с ним войну. Он вообще не принял бы меня за тайного агента, если бы Pay не обнаружил этот ваш «жучок». А вы затягиваете меня все глубже и глубже в интересах вашей шпионской деятельности!

– Они взяли бы вас в любом случае, – возразила Куин.

– Да, но тогда мне пришлось бы всего лишь убедить Миллисора, что на Эйтосе нет того, что он разыскивает. На допросе мне, возможно, и удалось бы это сделать, если бы ваше вмешательство не вызвало у него подозрений. Черт побери, да пускай приедет в наши Центры с проверкой, если ему так хочется!

Элли вскинула брови – манера, уже начинавшая бесить Этана.

– Вы действительно считаете, что с ним можно идти на такие сделки? Я бы предпочла привить себе новую разновидность чумы!

– По крайней мере он мужчина, – отрезал Этан.

Элли расхохоталась. Гнев Этана дошел до точки кипения.

– До каких пор вы будете держать меня здесь под замком? – снова взвился он.

Элли выдержала паузу. Ее зрачки то сужались, то расширялись, улыбка сбежала с лица.

– А вас никто и не держит под замком, – спокойно заметила она. – Можете уйти в любой момент. На свой страх и риск, разумеется. Мне будет грустно, но я переживу.

– Вы блефуете. – Этан перестал бегать по комнате и остановился перед ней. – Вы не можете меня отпустить. Я слишком много знаю.

Куин спустила ноги со столешницы, выпустила из рук черную прядку волос и уставилась на Этана так, словно тот был предметным стеклом, а она рассматривала его на просвет – хорошо ли вымыто. Когда она заговорила снова, голос ее звучал весьма зловеще.

– Должна вам сказать, что вы еще оч-чень мало знаете!

– Но ведь вы не хотите, чтобы я сообщил властям об Оките, верно? Вас ведь свои же за это затравят!

– Ну, затравят – это сильно сказано. Они, конечно, поднимут крик, если узнают, что мы сделали с телом – прошу заметить, при вашем активном содействии. А заражение продуктов – обвинение куда более серьезное, чем банальное убийство. Почти то же самое, что поджог.

– А мне плевать! Что они могут мне сделать – выдворить со станции? Так это не наказание – это награда!

Она сощурилась, сдерживая разгорающуюся ярость.

– Можешь убираться ко всем чертям, эйтосианин, но только потом не вздумай ползти ко мне на брюхе за помощью. Мне не нужны дураки, предатели и… и голубые сопли!

Этан подумал, что это уже можно квалифицировать как намеренное оскорбление.

– Прекрасно! А я не желаю иметь дело с такой хитрой, изворотливой, грубой, наглой… женщиной! – выпалил он.

Сжав губы, Элли указала ему на дверь. Что ж, хотя бы последнее слово осталось за ним. Кредитная карточка в кармане, ботинки – на ногах. Гордо подняв голову, Этан твердым шагом направился к выходу. По спине поползли мурашки: каждую секунду он ждал выстрела в спину – из парализатора, а может, и из чего-нибудь похуже. Но ничего не случилось.

Двери с шипением закрылись за его спиной. В коридоре стояла мертвая тишина. Неужели оставить за собой последнее слово – это все, чего он на самом деле хотел? И все же он скорее вступит в схватку с Миллисором, Pay и призраком Окиты вместе взятыми, чем пойдет извиняться перед Куин.

Воля. Решительность. Действие. Только так надо справляться с трудностями. Довольно убегать и прятаться. Он сам отыщет Миллисора и потолкует с ним один на один!

Шаги Этана мужественно прозвучали в тишине коридора…

Покинув гостиницу и дойдя до бульвара, Этан слегка успокоился и двинулся обычной походкой, внося в свой план некоторые поправки. Гораздо разумнее, решил он, поговорить с Миллисором на безопасном расстоянии, вызвав его по общественному комму. Он и сам умеет хитрить. Вовсе не обязательно приближаться к гостинице Миллисора. А если мир заключить не удастся, он бросит вещи на станции и купит билет куда-нибудь подальше, да хоть на ту же Колонию Бета, причем купит его перед самой посадкой, и таким образом избежит преследования со стороны всяких психованных тайных агентов. К тому времени, когда он снова вернется на Клайн, они, возможно, будут гоняться друг за другом на другом конце галактики.

Удалившись на пару уровней от гостиницы Куин, Этан вошел в комм-кабинку.

– Мне нужно связаться с транзитным пассажиром, гем-полковником Луисом Миллисором, – сказал он и еще раз повторил имя, старательно выговаривая каждую букву. Про себя Этан с удовольствием отметил, что голос его почти не дрожит.

«Данная личность на станции Клайн не зарегистрирована», – вспыхнуло на мониторе.

Хм… Может, Миллисор уже выписался из гостиницы? Улетел на свою Цетаганду, а командор Куин попросту дурачила его все это время?..

– Данная личность на станции Клайн не зарегистрирована в течение последних двенадцати месяцев, – бесстрастно отчеканил компьютер.

Странно, странно… А как насчет капитана Pay?

– Данная личность на станции Клайн не зарегистрирована…

Сетти?

– Данная личность на станции Клайн не зарегистрирована…

Этан чуть было не спросил про Окиту, но вовремя одернул себя и застыл в полной растерянности. Потом до него дошло: Миллисор – настоящее имя полковника. А здесь, на станции Клайн, он наверняка пользовался вымышленным и живет по фальшивым документам. У Этана не было ни единой догадки, каким может быть его псевдоним. Тупик…

Выйдя из кабинки, он побрел по бульвару, погруженный в горестные размышления. Конечно, проще всего вернуться в свой номер и подождать, пока Миллисор сам на него выйдет. Но только вот будет ли у него шанс переговорить с гем-полковником и вообще сказать хоть слово, прежде чем мстительные дружки Окиты размажут его по стенке? В этом Этан сильно сомневался.

Пестрые толпы прохожих не нарушали его сосредоточенности, однако два человека, шагавшие навстречу, выделялись среди всех. Это были мужчины среднего роста, неброско одетые – но лица… Размалеванные от уха до уха люминесцентными красками, так, что невозможно разглядеть лица. Основным цветом первого был темно-красный, испещренный причудливым орнаментом из оранжевых, черных, белых и зеленых линий. У второго доминировал ярко-голубой, а на нем – желтые, белые и черные полосы, повторявшие очертания губ, носа и глаз. Увлеченные беседой, они шли, ни на кого не обращая внимания, Этан же не мог оторвать от них зачарованного взгляда.

Они были уже совсем близко. Поравнявшись, Этан едва не задел одного из них плечом – и только тут разглядел скрытое под пестрым гримом лицо. И смысл этой раскраски он тоже вспомнил – благодаря тем учебным фильмам, которые смотрел в номере у Куин. В Цетагандийской армии так обозначалось офицерское звание.

И тут капитан Pay посмотрел прямо на него. Челюсть цетагандийца отвисла, глаза полезли из орбит, рука рванулась к потайной кобуре. Этан, выйдя из оцепенения, бросился наутек.

Позади раздался крик, и разряд нейробластера с треском разорвал воздух над его головой. Этан оглянулся: кажется, Pay промахнулся лишь потому, что Миллисор успел толкнуть ствол вверх. Оба помчались за ним, продолжая орать друг на друга. О, теперь-то Этан припомнил, сколь беспощадными могут быть эти люди.

Нырнув вниз головой в лифтовую шахту, несущую вверх, Этан с маниакальностью лосося поплыл против течения по плавному руслу, рывок за рывком хватаясь за поручень. Изумленные пассажиры, шарахаясь в стороны, осыпали его ругательствами.

Он выскочил на нижнем уровне, нырнул еще в один лифт, потом в другой, в третий, не переставая панически оглядываться. Он мчался, не разбирая дороги, по шумным торговым рядам, через какую-то замороженную стройку – ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА! – повороты, коридоры, лифты… Где-то он пересек границу Транзитной Зоны: указатели на стенах, возле которых в туристских районах висели длинные перечни прав и запретов, здесь уже почти не встречались.

Вконец выбившись из сил, он рванул какую-то дверь и свалился на пол в кладовке с комбинезонами. От погони он, кажется, ушел. Вот только куда?

Глава 7

На груде одежды, отдававшей плесенью, Этан просидел около часа, пока дыхание не выровнялось, а сердце не перестало ухать, как молот. Он уныло поразмышлял о том, как же молниеносно улетучивается вся воля и решительность от одной вспышки нейробластера, потом оглядел свое мрачное и далеко не комфортабельное убежище. В номере у Куин по крайней мере имелась ванна…

Теперь он просто вынужден прибегнуть к помощи станционных властей. Возвращаться к наемнице нельзя, она ясно дала это понять, а иллюзий по поводу заключения сепаратного мира с цетагандийцами Этан уже не питал. Побившись головой об стенку, чего она (голова) вполне заслуживала, Этан поднялся на ноги и принялся рассматривать свое тесное жилище.