Сказки уличного фонаря - Павел Лаптев

— Все становятся другими, — останавливает она мою лесть и показывает на поле, усеянное костями человеческими. — Все оживут, как мы…

И ветер принёс голос могучий, приказывающий:

— Я введу дух на вас, и вы оживёте. Обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживёте, и узнаете, что я — Господь!

И вот кости начали сближаться друг с другом.

И вот жилы, мышцы появились на них, и вот кожею покрылись.

— Сбываются пророчества, — поведала Дева и добавила. — Но духа ещё нет.

И тогда голос навеянный, изрёк:

— От четырёх ветров приди, дух, и дохни на них, и они оживут!

И словно свет вошёл в тела, и встали люди, наполненные духом на ноги свои.

И Дева в радости глаголет мне:

Теперь мы будем жить вечно, не ведая болезней, не зная голода, ибо мы возвратились в Эдем. Возьми лист у клёна, возьми перо у птицы и пиши, пиши, прославляя Создателя!

И я, счастливый, окутанный любовью обнимаю свою половину и вспоминаю в радости рифмы прошлых дней:

— Я в прошлое задвину шторы,Закрыв брезгливой наготы.Разбилось зеркало, в которомКрасиво отражалась ты.

Так сердце вынь из старой рамы,Открой мне запертую дверь,Смотри же — облик милой дамыБлестит в глазах моих теперь.

ВЫБОРЫ

Рыбкин почти всю ночь не спал, всё думал, за кого же он пойдёт голосовать на выборах в Думу. Коммунисты, элдэпээровцы, справедливороссы, — перебирал он партии в уме, — единороссы, праводелы, яблоковцы, — сравнивал их программы, примеривал на своей жизни. Что говорить, сорок лет вот прожил. Из них половина в той жизни, в советской стране при коммунистах, а вторую половину при так называемых демократах. Детство было счастливым, ничего плохого не скажешь, юность в девяностые весёлая пивная, зрелость в нулевые спокойная женатая. Так что, и незнай когда было лучше. Недавно, правда квартиру взял по эпотеке. При зарплате в двадцать тысяч пятнадцать каждый месяц отдавать нужно. Жена в школе учителем десятку зарабатывает. Коммунальные траты квартира-свет-газ-вода вместе с кабельным телевидением, телефоном и интернетом в пять тысяч каждый божий месяц вылезает. Так что на еду и одежду остаётся десять тысяч. И уж откладывать на Турцию-Египет не получается. Ну и ладно, лишь бы не голодать. Зато есть вот этот потолок над головой и любимая супруга под боком. А во второй комнате сопит четырёхлетняя дочка. Что ещё нужно для счастья!

Партии все обещают лучшей жизни, чем что сейчас есть. Но при всём раскладе, для лучшей жизни нужны деньги. С нефтью-то за сто долларов любая партия будет на коне. Но-о! Пошла Россия в четыре процента вэвэпэ, вперёд по стратегии две тысячи двадцать! Только с каждым годом тебя становится всё меньше, народа меньше, деревень меньше, нефти-газа-леса меньше. Вроде бы всё на мази, красиво — олимпиада, универсиада, чемпионат мира, а такое впечатление, стоит птица-тройка на месте в окружении хищников натовцев, трясётся и слушает, как бы на заокеанской Уолл-стрит кто-нибудь не чихнул и не заразил очередным финансовым кризисом.

Рыбкин так и не выбрал к утру, за кого же он проголосует. После завтрака собрался с дочкой и пошёл в школу на избирательный участок. Там в одном из классов за столиком с номером его дома симпатичная девушка взяла его паспорт, дала бюллетень и начала заполнять в своём журнале присутствие избирателя.

— Держи, доча, — передал Рыбкин бюллетень девочке. — Иди в свободную кабинку и жди меня. Я сейчас распишусь и иду.

Довольная девочка попрыгала в занавешенную синей тканью кабинку, там взяла авторучку, нарисовала рядом с медведем цветок, а сверху солнышко с лучиками, почеркала ещё на листе, вышла с гордым видом, столкнувшись с отцом и опустила бюллетень в урну.

— Эй, стой! — только успел сказать дочери Рыбкин. Но не успел остановить.

— Пап, я уже голосовала! — сказала радостно девочка и вышла из класса.

Когда они вышли из здания школы, Рыбкин сначала хотел отругать дочь за этот своевольный поступок, но дочь его опередила:

— Пап, я уже большая, что голосовала, уже взрослая?

Рыбкин обмяк и спросил:

— За кого ж ты проголосовала, а, взрослая моя?

— За медведя, ведь он сильный такой и добрый и Машу в сказке не обижает.

— Вот именно, — согласился Рыбкмн, — живём как в сказке, одни кругом медведи.

Они пошли домой и Рыбкин подумал, что скоро выборы президента, надо будет дочку опять взять с собой, может она и тогда правильно выберет.

ГАДАЛКА

Длинным розовым с перламутром ногтем указательного пальца Оля слегка нажала на кнопку звонка. Раздалась какая-то восточная мелодия. С минуту никто не подходил. Оля ещё раз нажала уже сильней, так, что ноготь загнулся внутрь и лопнул.

— Блин! — сказала Оля в пустоту подъезда.

— Бли, бли! — ответило эхо пустоты.

Оля откусила ноготь и сплюнула его и зачем-то вытерла палец о платье.

Внезапно скрипнул дверной замок и дверь на цепочке открылась. Высунулся нос, потом глаз, после дверь открылась полностью и пред девушкой предстала непонятного возраста женщина в цветном халате, с пышными рыжими волосами и густо намалёванная косметикой.

— Вот ты! — сказала низким голосом она. — Сама судьба привела тебя ко мне, — и мотнула головой — войти.

Оля вошла в ароматную полутьму. Скинула наскоро туфли и прошла за хозяйкой в дальнюю, ещё темнее, комнату. В центре стоял круглый стол со стеклянным шаром, над столом висела нереального околоперламутрового цвета лампа, которая всё время мигала.

Хозяйка села и показала Оле на стул напротив. Оля села.

— Я вычитала о Вас в газете «Магический вентилятор», Вы Настасия, — начала знакомиться Оля.

— Знаю, — оборвала её гадалка. — Я всё о тебе знаю.

— Всё? — обрадовалась Оля. — И о моей размолвке с Серёжей?

— Знаю, — согласилась Настасия. — И помогу тебе, как лучшей подруге помогу.

— Да? — Оля открыла в сумочку. — А сколько?

— Деньги не главное, — догадалась гадалка. — Главное — результат. И я деньги в руки не беру. Положи для успешного начала вон на столик сбоку пятьсот рублей.

— Пятьсот? — не ожидала такой суммы Оля, но медленно отсчитала в сумочке пять бумажек и протянула гадалке. — Ой! — опомнилась и положила на столик, возле фигурки фавна с большим фаллосом.

Гадалка начала что-то бормотать, водить руками в воздухе — верх-вниз, потом над стеклянным шаром, после встала, походила взад-вперёд и села.

— Фотка его есть? — спросила Олю.

— Фотка? Серёжи? А! В телефоне есть. Вот, — Оля достала мобильник из сумочки и показала на экране снимок.

Настасия долго всматривалась в снимок.

— Вижу! — внезапно громко крикнула гадалка, что Оля вздрогнула. — Вижу я, — выпучила глаза и развела руки, что придёт он.

— Кто, он? — спросила Оля.

— Он, Сергей твой, — неуверенно сказала гадалка.

— Сергей?

— И придёт скоро, очень скоро, — пророчествовала Настасия.

Она вытащила откуда-то снизу карты и разложила на столе.

— Дама, валет, шестёрка… Да, не пройдёт и недели — и он вернётся — выпучила глаза гадалка. — Только для полного закрепления приворота нужно сделать ещё кое-что.

— Что? — обрадовалась известию Оля.

— Прийти ко мне ещё два раза. Но! — подняла палец Настасия. — Карты говорят, что тебе нужно сделать шаг — вот, Дама на Короле!

— Какой шаг? — спросила Оля.

— Послать ему эсэмэску нужно, что любишь, мол, всё прощаешь и просишь вернуться. Поняла?

Оля как держала в руках телефон, начала набирать текст смс.

— Да, не сейчас, дура! — сказала Настасия. — Потом, всё потом, и не одну эсэмэску, а три. Поняла?

Оля кивнула, положила мобильник в сумочку.

— А лучше позвонить, — учила Настасия. — А мысленное послание от меня он получил и уже готовится к тебе вернуться, — сказала гадалка.

— Нет, сейчас, — передумала Оля, выхватила из сумочки телефон и быстро нажала вызов большим пальцем, что сломала ноготь. — Блин!

В другой комнате вместе с её «блин» раздался сигнал другого телефона.

— Блин, — ещё раз сказала Оля, — это же его телефон, — посмотрела вопросительно на гадалку.

— Чей телефон? — не поняла та.

— Серёжин! — была уверена Оля. — Я уверена в этом, я сама ему загружала из интернета.

Она встала и пошла в комнату рядом, в спальню.

— Эй! Куда! Вернись, дура! — приказала ей гадалка.

Но Оля была решительна. Она забежала в совсем тёмную комнату, в свете мобильного телефона увидела лежащего на кровати мужчину.

— Ах, ты, гад! — крикнула ему Оля, размахнулась и ударила его сумочкой по лицу.

Мужчина вскочил, закричал от боли и голый выбежал из комнаты.