Посольская школа. Душа Сокола (СИ) - Мор Дэлия

Ага, и полное ритуальное облачение совершенно случайно надел. Вышитая льняная рубаха, амулеты на груди, маска из чёрных нитей, небрежно сдвинутая на затылок. Пока маги из других королевств старались перещеголять друг друга цифрами в счёте от портного, золотыми артефактами с драгоценными камнями, Этан работал, как его предки тысячи лет назад. А тогда к природе были ближе. И носить ожерелье из клыков убитых тобой медведей было особой гордостью воина.

— У меня появится диагноз? — спросил Сокол, сползая на подушке ниже. Голова кружилась.

— Ты здоров, — уверенно заявил клановый маг. — Твоя слабость — прямой результат работы зелья. Бояна перестаралась и сделала его слишком сильным. Оно сейчас буквально копается у тебя в мозгах, выискивая повреждённые участки и выращивая там новое вещество. Как ты хотел себя чувствовать?

— Я надеялся, — беззлобно огрызнулся лучший убийца Клана Смерти, — что смогу хотя бы ходить.

— К вечеру встанешь, — обнадёжил Этан. — А утром после очередной порции снова ляжешь. И я боюсь, что слабость будет прогрессировать. Не пришлось бы снова подключать тебя к Ловцу Душ, чтобы машина дышала вместо тебя и гоняла кровь.

Сокол поёжился от неприятных воспоминаний. Ремни поперёк груди, трубка в горле и судно под кроватью.

— А если уменьшить дозу? — вмешалась Амелия.

— Тогда лечение растянется на месяцы, — тихо ответила Бояна. — И неизвестно, поможет ли. Я подбирала концентрацию с учётом состояния Доротеи. Облегчённый состав никак на ней не отражался.

“Пей, мой мальчик, пей воду”, — шептала во сне мама.

“Способности колдовать ты уже лишился, — говорил Франко. — После второй попытки разум потеряешь. Хватит, остановись”.

— У меня нет выбора, — ответил Сокол. — Я должен всё вспомнить. Буду пить полную дозу.

Амелия прикусила согнутый палец, в её глазах отразилась боль. Бояна, опустив взгляд, теребила оборки на юбке платья.

— Этан, скажи ему, пожалуйста. Я всегда стою горой за своё детище и соглашаюсь практически на любой риск, но тут…

В спальне повисла тишина. Клановый маг не оборачивался к невесте и не торопился отвечать.

— Бездна, ну что за секретность? Лекари смелее говорят, что рана смертельная. Способность колдовать ко мне не вернётся? Я потерял дар?

— Что там с даром, мы ещё проверим, — пообещал Этан. — Я принёс элезийский артефакт. Он работает вопреки межмировым ограничениям. Показывает уровень силы, в каком бы состоянии не оказался человек. Даже на груди Доротеи светился красным цветом. Тут другое. Когда Бояна примчалась ко мне, бледная от страха за твою жизнь, я первым делом открыл клановое плетение. Хотел посмотреть, на месте ли твои метки, а заодно ей показать, что ничего непоправимого не случилось.

Меток на нём меньше, чем на мужчинах из семьи Делири, но тоже достаточно. Ритуал инициации, включающий его в клан. Символ исключения из ритуала, позволяющий убивать своих. Печать приёмного родства с Магнусом. Посвящение, открывающее доступ к высшей магии.

— Что слетело? — сразу догадался Сокол. — Как долго я был мёртв?

Метки исчезали, едва душа покидала тело, и уже не возвращались обратно, даже если “мертвец” чудесным образом оживал.

Демоны с ним, с посвящением. Можно договориться с Виттом и пройти его в академии ещё раз. Ритуал инициации Этан осенью для молодёжи проведёт. Поучаствовать в нём с будущими курсантами тоже не проблема. А вот за исключение обидно. С исчезновением метки лучший убийца терял принадлежность к ближнему кругу главы. Моментально получал отставку из рядов старших командиров.

— Все твои магические отметины на месте, — тихо ответил Этан. — А вот как долго ты был в Бездне — хороший вопрос.

Озноб волной прошёл по телу. Вспомнился взгляд волка из недавнего кошмара, шёпот мертвецов в заброшенной деревне.

— Я же вернулся. Разве важно, сколько там гостил?

— Доротея стала младенцем во взрослом теле, потому что Ловец Душ был несовершен, — начала объяснять Бояна. — Никто не заметил, что ей не хватает воздуха, питания. Её держали мёртвой больше месяца. А когда сердце снова забилось… В общем, лекари на ней крест поставили. Сказали Данту, что она больше не человек, и будет лучше отпустить её в Бездну насовсем.

— И если бы не новорождённый сын тёмного, нуждающийся в магии матери, так бы и поступили, — добавил Этан. — Тебя ждёт тоже самое. Сегодня связь души с телом осталась крепкой. Метки померкли, как бывает спустя пару мгновений после смерти, но не исчезли. Душа отправилась в Бездну и вернулась. Но что будет завтра? Мы не контролируем процесс. Проклятье, Сокол, зелье Бояны ни разу не давало такого эффекта! Я понятия не имею, чем всё кончится, если ты продолжишь его пить! В лучшем случае превратишься во вторую Доротею, но нам будет уже нечем тебя лечить.

Сокол видел сестру Данта до того, как она встала на ноги. “Младенец” — громко сказано. Она была бревном, сутками лежащим в кровати и смотрящим в потолок. Накормить её с ложечки казалось подвигом.

“Разум потеряешь”, — ворчал голос Франко в голове.

“Пей, мой мальчик”.

— Он же может отказаться? — насмерть перепуганная Амелия вцепилась в плечо Бояны. — Больше не пить зелье. Как быстро тогда пройдёт слабость? Сокол! Ты ведь уже что-то вспомнил? Хватит. Остановись!

— Тебе было семь лет, когда стёрли память, — напомнил Этан. — Даже если она восстановится, то обрывками. Я понимаю, насколько ценно для тебя обрести прошлое. Вспомнить лицо матери, отца. Но стоит ли так рисковать?

— Зачем ты принёс черепа и кости? — сменил тему Сокол.

От Амелии намеренно отворачивался. Не мог он ей объяснить, почему упорствует. Да, бесконечно глупо лишаться здоровья ради призрачного шанса найти рычаг давления на Франко. Но двадцать лет назад он потерял не только память. Он потерял себя. Долго потом наощупь лепил кого-то другого. Чтобы не разочаровать Магнуса, чтобы соответствовать высоким требованиям клана. Сокол — не имя. Маска. Его настоящего зовут Фредерико. И если за утраченной частью души нужно отправиться в Бездну, то он согласен.

— Когда душа выходит из тела, за ней тянется след, — глухо ответил Этан. — Та самая нить. Тончайшая, неосязаемая. Маги Клана Смерти тысячелетие назад умели сопровождать душу в её путешествии. Я принёс артефакты, чтобы, если ты согласишься, проследить, почему бледнеют метки.

— Проводить меня в Бездну?

— Да.

— Нет, — простонала Амелия. — Нет, только не это, прошу. Давайте я признаю, насколько дурацкой была моя затея. Давайте остановимся, пока вы не зашли слишком далеко.

Её губы дрожали, в глазах блестели слёзы. Всё красноречие куда-то делось, но оно сейчас и не нужно.

— Амелия, — позвал Сокол, протянув руку. Жаль, что даже к оборке платья не смог прикоснуться. — Этан прав, мы должны разобраться. Магия — в принципе сложная, вещь, а на мне столько всего сошлось. Подумаешь, Бездна, не умер же я в ней. Посмотри, я здесь, с тобой.

— Пока здесь, — согласилась невеста и выдохнула сквозь зубы. — Бояна говорила, что у зелья накопительный эффект. Чем больше выпьешь, тем сильнее подействует. А если со второго глотка тебя затянет к мёртвым навсегда? Чем нам поможет твоя жертва? Да ничем! Я уверена, мы найдём другой способ избавиться от Франко. Не бывает всемогущих магов. Где-то есть его слабое место. Тебе не нужно рисковать собой, чтобы его найти… Пожалуйста, остановись, Ричи. Я не могу тебя потерять!

Её голос звенел от боли. Она волнами расходилась по комнате и отражалась в глазах Бояны, в коротком выдохе Этана. Все всё понимали, а потому молчали особенно тяжело. В Клане Смерти не принято провожать мужчин на войну. Не принято, чтобы женщины каждый раз со слезами бросались им на шею. Но Амелия так молода и так искренна в своём порыве.

— Родная, — прошептал Сокол. Остатки сил ушли на то, чтобы сесть в кровати и взять её за руку. Холодные пальцы вздрогнули в его ладони. — Любимая, я должен идти. Не о Франко здесь речь, а о Фредерико. Я хочу услышать свой голос. Настоящий.