Послушаем за глухого! - Эд Макбейн

Она двинулась к стойке. Красные трусики, казалось, вот-вот лопнут, выпуская на свободу ее ягодицы. Хоуз вздохнул, расплатился и ушел.

9

В субботу утром в ожидании результатов анализа правой теннисной туфли, обнаруженной в картонном ящике у дома Эллиота, Карелла решил позвонить в три местные больницы, чтобы выяснить, не обращался ли случайно за медицинской помощью Сэнфорд Эллиот, растянувший сухожилие. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы названивать местным частным врачам. Карелла решил, что если ему не повезет с больницами, то он забудет о дальнейших расспросах. Но в тот день счастье оказалось на его стороне. Уже второй звонок оказался удачным.

В отделе скорой помощи больницы Буэнависта в тот день дежурил японец доктор Юкио Ватанабе. Он сказал, что, поскольку сейчас они не перегружены работой, он может проверить по журналу эту фамилию. Он добавил, что если бы Карелла позвонил час назад, то ему бы дали от ворот поворот, поскольку они разбирались с пострадавшими при дорожно-транспортном происшествии, где столкнулись три машины.

— В жизни не видел столько крови, — произнес японец с каким-то, как показалось Карелле, воодушевлением. — Ну да ладно, какой период вас интересует? Журнал передо мной.

— Между восьмым и пятнадцатым, — сказал Карелла.

— Этого месяца?

— Да.

— Как фамилия?

— Сэнфорд Эллиот.

— Говорите, растяжение?

— Да.

— Смотрю…

Воцарилось долгое молчание. Потом Карелла услышал:

— Пока ничего.

— Где вы?

— В районе одиннадцатого, — сказал Ватанабе и снова замолчал.

— Такого нет, — наконец возвестил доктор.

— Может, вы посмотрите и позже, — попросил Карелла. — Если у вас еще есть время.

— Какой период?

— Еще недельку.

— У нас всегда есть время, пока не привезут кого-то с пробитой головой… Так, так. Говорите, Сэнфорд Эллиот?

— Да.

Было слышно, как Ватанабе листает страницы.

— Есть такой, — вдруг провозгласил он.

— Когда он к вам обращался?

— В понедельник девятнадцатого. С утра.

— В котором часу?

— Десять минут восьмого. Им занимался доктор Голдстейн. — Ватанабе помолчал, потом спросил: — Вы сказали, у него растяжение?

— Да. На самом деле что-то другое?

— Тут записано не то. Он обратился за помощью от ожогов. Ожоги третьей степени. Ступни, лодыжка и икра на левой ноге.

— Спасибо, — сказал Карелла.

— Ну что, это прояснило ситуацию?

— Скорее, запутало. Но все равно большое спасибо.

— Не за что, — сказал доктор Ватанабе и положил трубку.

Карелла уставился на телефонный аппарат. Это было лучшим вариантом поведения, когда у вас нет никаких соображений. Очевидно, утешение состояло в том, что телефон был решительно бессмысленным предметом, пока не начинал звонить. Карелла ждал, когда же он зазвонит, но тут в отдел вошел Мисколо. Он принес утреннюю почту.

Женщина была просто очаровательна. Правда, никто не знал, как ее зовут. Впрочем, было ясно, чем она занималась. Она снималась в немом кино. У звезд кино той эпохи во взгляде есть нечто, позволяющее безошибочно угадать их профессию даже тем, кто никогда не видел немых фильмов с их участием. Детективы, разглядывавшие портрет, были слишком молоды, чтобы видеть фильм с участием этой актрисы, но когда они поняли, что это звезда немого кино, они принялись рыться в памяти, перебирая имена знаменитостей.

Они стали наперебой называть фамилии и припоминать, не видели ли этот портрет в статьях, посвященных соответствующей звезде.

— Глория Свенсон? — вопрошал Коттон Хоуз.

— Нет, я помню, как выглядела Глория Свенсон, — говорил Мейер. — Это точно не она.

— Долорес дель Рио? — продолжал Хоуз.

— Нет. Долорес дель Рио очень сексуальна, — сказал Карелла. — Кстати, я недавно видел картину с ее участием. Нет, это не она.

— А чем вам не нравится эта красотка? — спросил Мейер. — По-моему, она выглядит очень сексуально.

— Норма Талмадж? — говорил Хоуз.

— А кто такая Норма Талмадж? — поинтересовался Клинг.

— Уберите отсюда малолетних, — сказал Мейер.

— Нет, серьезно, кто такая Норма Талмадж?

— Может, Марион Девис?

— Нет, вряд ли, — пробормотал Карелла.

— А кто такая Марион Девис? — не унимался Клинг, и Мейер неодобрительно покачал головой.

— Джанет Грейнор? — продолжал свой перечень Хоуз.

— Нет.

— Пола Негри?

— Я знаю Полу Негри, — встрял Клинг. — Женщина-вамп.

— Нет, это была Теда Бара, — поправил его Мейер.

— Правда? — удивился Клинг.

— Долорес Костелло?

— Нет.

— Мей Марри?

— Вряд ли.

Зазвонил телефон. Хоуз снял трубку.

— Восемьдесят седьмой участок, детектив Хоуз. Так, так. Минуточку. Наверное, вам надо поговорить с Кареллой. — Он протянул трубку Стиву со словами: — Лаборатория. У них появилось заключение по твоей туфле.

Через витрину магазина Эллиота Карелла увидел его в обществе двух мотоциклистов. Один из байкеров был Янк, здоровенный детина, с которым он потолковал накануне. Тогда Янк восседал на стуле и курил сигару, а теперь расхаживал по магазину, разглядывая статуэтки и не обращая на Эллиота никакого внимания. Зато его приятель грозил пальцем хозяину, словно прокурор из третьеразрядного детективного фильма. Эллиот, опершись на костыли и подавшись вперед, с серьезным видом, слушал, что ему говорит молодой человек, и время от времени кивал. Затем второй мотоциклист оставил Эллиота в покое, похлопал по плечу Янка и двинулся к выходу. Карелла поспешил укрыться в соседнем подъезде. Когда они проходили мимо, Карелла смог рассмотреть приятеля Янка — это был коренастый невысокий парень с изрытым оспой лицом и шаткой походкой матроса. На его куртке белело имя Окс. Он что-то сказал Янку, и тот расхохотался.

Карелла выждал еще минуту и затем вошел в магазин Эллиота.

— У вас тут побывали двое ценителей искусства, — заметил он. — Они что-нибудь приобрели?

— Нет.

— Что они хотели?

— Что вы-то от меня хотите? — спросил Эллиот.

— Кое-какие ответы.

— Я и так вам на все ответил.

— Но я задал не все вопросы.

— Может, вам стоит напомнить мне о моих правах?

— Это стандартное оперативное мероприятие, и я пока не собираюсь вас задерживать, поэтому ваши права тут ни причем. На них никто не посягает. У меня есть несколько простых вопросов, и я хотел бы услышать несколько простых ответов. Я расследую убийство.

— Мне про убийство ничего не известно.

— На месте преступления найден ваш башмак.

— Кто это сказал?

— Я. И криминалисты. Как он там очутился?

— Понятия не имею. Я выбросил старые теннисные туфли на помойку недели две назад. Наверное, кто-то ими воспользовался.

— Когда я выудил один башмак из вашей помойки, вы сказали, что видите его первый раз в жизни. Нет, Эллиот, либо одно, либо другое. Кстати, вы не могли выбросить их на помойку две недели назад, потому что два дня назад я видел на вашей правой ноге один из них. Что вы на это скажете? Будем говорить по-хорошему или вам хочется прокатиться в наш участок?

— За что? Вы собираетесь обвинить меня в убийстве?

— Это не исключено.

— У вас ничего не выйдет, — сказал с жаром Эллиот. — Я, конечно, не юрист, но сильно сомневаюсь, что вы сумеете построить дело на рваном башмаке, который нашли в пустом доме, где кого-то убили.

— Откуда вам известно, что мы нашли там башмак?

— Я прочитал про убийство в газетах.

— Откуда вы знаете, какое именно убийство мы расследуем?

— Вы же показывали мне снимок. Не надо быть гением, чтобы связать его и убийство в…

— Одевайтесь, Эллиот. Мы едем в участок.

— Вы не можете меня арестовать! Кто вы, собственно, такой? Вы надо мной издеваетесь, да? У вас нет ничего, на чем можно построить обвинение!

— Вы так думаете? — осведомился Карелла. — Лучше послушайте статью из уголовно-процессуального кодекса: «Сотрудник службы охраны порядка имеет право арестовать лицо, которое он подозревает в совершении того или иного преступления, причем без предъявления последнему ордера на арест, если у него имеются достаточные основания подозревать, что преступление имело место, во-первых, и данное лицо могло совершить его, во-вторых…»

— Теннисная туфля — это достаточное основание? — пробормотал Эллиот.

«…Даже если впоследствии будет установлено что данное преступление не было совершено, или, если и было совершено, то не лицом, подвергшимся аресту», — закончил Карелла. — В общем так, Эллиот, мне доподлинно известно, что преступление было совершено вечером восемнадцатого апреля и что на месте преступления был найден башмак, принадлежащий вам. Это дает мне основание предположить, что вы были там до или после совершения убийства. В любом случае у меня есть все основания для ареста. Может, вы мне расскажете, как растянули лодыжку? Или это разрыв ахиллова сухожилия?