Зеленая заря (СИ) - Добрый Владислав

— Вааагх, — тихо сказал Ваздакка, разглядывая зеленую светящуюся жижу. Поскольку свет был зеленым, то штука была несомненно хорошей. Ваздакка захотел сунуть в неё лапу и попробовать жижу на вкус. Вон, как раз, одна емкоть была разбита и в осколке оставалось еще достаточно этой красивой светящейся штуки. Йунец вложил рубило в захват на спине и потянулся лапой навстречу зеленому свету…

К счастью для Ваздакки, он не успел — кто-то другой сделал это первым.

Неопознанный в темноте йунец сунул лапу прямо в светящуюся жидкость, побултыхал там пальцами. И быстро вытащил.

— Жжеца! — сообщил он остальным. К неудовольствию Ваздакки, жидкость плохо приставала к коже и почти не светилась вне колб. А он так хотел полностью ей покраситься.

—- Аааррргххх! — вдруг зарычал экспериментатор, и затряс лапой, разбрасывая с неё капли едкой дряни повсюду. Большая часть попала на стены и потолок, но хорошая часть досталась и окружающим. И в самом деле, после попадания на кожу жидкость начинала разъедать кожу. Просто орки, в силу своего пониженного болевого порога, не сразу это понимали.

Следующие несколько минут йунцы, отчаянно ругаясь, пытались избавиться от этой странной кислоты, стряхивая её с себя на пол и друг на друга. Не обошлось без пары пинков и зуботычин, но на большее времени не было — “ахрехат” притягивал йунцов, как магнит. Правда, теперь инстинкты требовали осторожности — раз странная, хоть и клевая, штука делает больно, то накидываться на неё с рубилами для экстренного разбора на хлам не следовало.

Кто-то заскрипел жубами от могучего мысленного усилия и схватил себя за челюсть, размышляя о предназначении этой штуки. Ваздакка смело ткнул пальцем в что-то, показавшееся ему кнопкой. Это что-то размазалось и стало дурно пахнуть. Гонгог с жутким визгом провел когтем по стеклянной поверхности, под которой мерно текли синие столбики цифр.

Орки знают с рождения, что такое цифры. Просто они не склонны ими пользоваться сверх необходимого предела. Обычно, этот предел обнаруживается на цифре пять. Но не стоит недооценивать их технологический уровень. Во многом их технологии это продукт психического поля, генерируемого каждым орком. Но и говорить о том, что орку достаточно просто верить, что палка в его руках стреляет, для того чтобы та и в самом деле выстрелила, было бы не вполне верно. Для такого нужно много орков, которые верят в орка, который верит в стреляющую палку. А это расточительно, ведь гораздо лучше такой толпе верить в что-то более разрушительное, а вместо палки стрелять из обычного стреляла.

Людям со стороны иногда может показаться, что рассказывая друг другу о славных пастуках, орки хвастаются достижениями. Это не так. Орки, что довольно удивительно, от природы практически не амбициозны. Когда Ваздакка говорил о том, что это “он всех пастукал” он не пытается завысить свои достижения, он был искренен — он и в самом деле пастукал всех, кого увидел. Орки, если бы не контрпродуктивная страсть к насилию, могли бы быть хорошими парнями. Честными, простыми и довольно доверчивыми.

По сути, орку достаточно просто самому прийти к выводу, что он неплохо разбирается в технике и сообщить об этом остальным. Этого будет вполне достаточно, чтобы стать признанным инженером, орочьим меком, который в самом деле способен на создание “хитрых штук”.

Будь это не йунцы, а уже взрослые и состоявшиеся в выбранных профессиях орки, будь их побольше и будь среди них мек — то уже очень скоро они бы сгенерировали идею по предназначению “ахрехата”. А самоназначенный мек немедленно воплотил бы эту идею в жизнь с их помощью. Это наверняка бы имело слабое отношение к действительному назначению конструкции, а на выходе бы могло получиться что угодно — от суперскоростного аппарата по покраске тачил в зеленое, до телепортационной камеры. Но это что-то бы, несомненно, заработало.

В заброшенном бункере, освещенные отблесками догорающего огнеметного топлива за спиной, йунцы морщили морды на зеленое свечение и не просто тупили, а находились в стадии созидания. Кто знает, может быть они бы смогли вдруг собрать из древнего хлама неясного назначения нечто, что бы их возвысило, наделило колоссальной мощью и возможностями… Но их отвлекли.

За их спиной раздался неприятный шум, словно тысячи крыс с длинными когтями бежали по бетонному полу, злобно пища и волоча за собой железные ножи.

Ваздакка оглянулся и увидел зеленую стену, усеянную сотнями злобных глазок и крохотных ртов, с острыми иглоподобными зубами. Стена была уже совсем рядом и не оставалось никакого сомнения — она вот вот наброситься и поглотит йунцов!

— Вааааа! — в восторге заорал Ваздакка выхватил одной лапой пулялу а второй запасной шестизаряд. А потом радостно шагнул навстречу опасности и выстрелил в неё сразу с двух лап.

Рядом радостно заорали остальные и присоединились к пальбе. И только Гонгог, хоть и дико хохоча, не торопился пускать в дело свою паджигу Он явно растягивал удовольствие. Струя огня вырвалась из его сопла, когда странная зеленая стена уже почти накрыла йунцов.

Горючая смесь из прометия, сквигова масла и секретных ингридиентов, которые отличались от изготовителя к изготовителю, но сводились, в основном, к выделениям от жизнедеятельности сквигов, воспламенилась с чудовищным ревом. Будь у Ваздакки волосы, они мгновенно бы свернулись от жара. Гонгог повел струей ревущего пламени из сторону в сторону, буквально заливая огнем пространство перед собой и едва не задев Ваздакку, который в последний момент успел шарахнутся в сторону.

Не всем йунцам так повезло, раздался дикий вопль и кто-то стал кататься по земле, пытаясь сбить пламя.

Неведомую опасность огонь не оставил — стена осыпалась горящими хлопьями, разбилась на мелкие потоки и брызнула в стороны от огнемета Гонгога, но добралась до йунцов. В том числе и до Ваздакки.

Тот продолжал палить в приближающуюся “штуку” пока, вдруг, не понял, что перед ним находится. Ваздакка так удивился, что даже перестал стрелять.

Глава 15. Орки во тьме

Есть вещи, не требующие доказательств. Вода мокрая, Император защищает, смерть неизбежна, а орки злобные. В случае с орками есть еще пара вещей — тот, кто мельче, тот слабее, а значит должен подчиняться. Если два примерно равных размерами орочьих вожака со своими бандами сталкиваются между собой, то после небольших прелюдий они наверняка сойдутся в поединке. И за победителем в этом поединке пойдут все бойцы обеих ватаг.

Гретчины в этой системе занимают самый нижний ярус пирамиды статуса — дармовая рабочая сила и смазка для рубил. Еще гретчины выполняют скучные задания — подтаскивают оркам патроны, еду, взрывчатку и “вон ту башку, на броньку повешу”.

В этой стройной, красивой и эффективной системе нет места самым мелким оркоидам, снотлингам. Грот на языке орков — это слабак, мелкий, раб, мясо. Так обычно называют гретчина. Или орка, если хотят оскорбить. Снот — еще ниже. Снотлинг, это зоганый сопляк. Почти пустое место.

Синонимы крайнего ничтожества, эти крохотные существа, которые даже мельче гретчинов, в отличии от всех остальных оркоидов могут показаться не агрессивными и даже не опасными. Именно снотлинги вылупляются из грибницы первыми. Снотлинги культивируют особенно питательные грибы, выращивают сквигов и стаскивают в кучи металлический хлам. Все это у них отнимают гретчины, а у гретчинов орки.

Снотлинги не умеют создавать оружие и технику, зато у них есть странное свойство — они вызывают интуитивную симпатию у гретчинов и сквигов. Поэтому сквиги их почти не жрут, а гретчины почти не убивают. Не больше нескольких сотен в день.

Снотлинги настолько ничтожны, что орки их буквально не замечают, словно они окрашены в фиолетовый. Все пинки и зуботычины достаются гретчинам.