Следуй по пути из лепестков персика 2 - Ольга Ануфриева

— Вообще-то словами, — легонько рассмеялась Наташа.

— Барышня Гу Мэй, вы что⁈ Как девушке можно так бесстыдно поступить⁈ — воскликнула Ци Шуй.

— Ни в коем случае! — сказала Чун Хуа. — И ещё, никогда не признавайтесь юноше первой, пока не узнаете его истинные намерения. Так что вышивайте, — личная служанка сунула в руки Гу Мин Мэй пяльцы с уже натянутой на них светло-зелёной тканью.

— Хотела посоветоваться… Я что-то не помню, не знаете, где здесь можно получить образование, но при этом чтобы никто во дворце не узнал? — спросила Наташа. — Я просила отца, но он отмахнулся от меня, сказав, что для девушек это не очень важно, а он занят. Сказал, что несколько символов знаю и этого достаточно.

— Наверное, опасается, что с образованием вы попадёте в более опасные неприятности, — ответила Чун Хуа, — а так можно сослаться на то, что вы не очень грамотная, и поэтому глупая.

«Придётся опять просить о помощи Ли Бэй Ху», — мысленно вздохнула Ната.

— Не думайте об этом, вышивайте. Всё равно господин пока запретил вам выходить. Барышня, вам ещё потом обувь жениху на помолвку шить, — подытожила личная служанка.

— М-мне⁈ Я что сапожник? — опешила Наташа. — Может ещё и дом построить⁈

— Барышня Гу Мэй, вы забыли обычаи? — посочувствовала Ци Шуй. — Жених с невестой должны подарить друг другу на помолвку обувь.

— И что, он тоже сам шьёт? — недовольно процедила Мин Мэй, подозревая, что это не так.

— Нет, жених покупает или заказывает изготовление невесте туфель, — ответила Чун Хуа.

— Тогда с каких… я должна ему сама обувь сидеть тачать⁈ — возмущалась несправедливостью бытия девушка. — Я что, нанималась что ли? Что за дискриминация? — вопрошала Мин Мэй.

— Барышня Гу Мэй, сшитые и вышитые мужу или жениху с любовью вещи хранят его от нечистой силы, болезней и ранений, защищают его жизнь, — улыбнулась Хуа-эр.

«У нас тоже такое было на Руси: матери и жёны шили, зашивали и вышивали одежду мужчинам, чтобы тем самым защитить своих близких и любимых от всего плохого»:

— Понятненько. И что мне вышить? — сдалась Наталья:

«Я умею вышивать, знаю приёмы глади и крестиком,… но не идеальная вышивальщица. Крестиком очень легко вышивать, но тут требуется гладь. Не хочу позориться — они вышивают тут, наверное, лет с пяти».

— Что-нибудь из символов любви. Вышейте самое простое — это пару уток мандаринок, — ответила Чун Хуа, — они у вас очень чудесно и быстро получались. У вас была прекрасная техника вышивки.

«Я могу решить дифференциальное уравнение или найти интеграл, но вышивать мандаринок? Увы, но нет», — мысленно вздохнула Наталья:

— Я могу… схематично попробовать, но ничего не обещаю.

— Барышня, ну тогда сороку или пару гусей, — Чун Хуа в задумчивости почесала указательным пальцем нижнюю губу.

— А можно не надо? — испуганно произнесла Мэй-Наташа.

— Тогда стебель лотоса, что держит два пушистых цветка, и листья, — предложила Ци Шуй.

— А ромашка, случайно, не символ любви? Ромашку могу, — ответила Наталья-Мэй.

— Если и это нет, то тогда можно вышить журавля на сосне, — радостно улыбнулась личная служанка. — Или одноглазую и однокрылую птицу Бии, они по преданию могут летать только попарно.

«Хотелось бы, конечно, что-то самой вышить и сшить от начала до конца… Эх-эх».

— А можно просто сердечко? — умоляюще и обречённо посмотрела на личных служанок странная с некоторых пор благородная древнекитайская аристократка Мин Мэй.

* * *

— А ну иди сюда, мерзавка паршивая! — кричала наложница Ся, гоняясь за дочерью по двору с добротной палкой. — Прибью! Честное слово, забью до смерти! — размахивала она жёсткой деревяшкой, иногда попадая по Мин Джу.

— Матушка, успокойтесь! Ай! Прошу! — говорила та, не намереваясь покорно принимать побои. — Успокойтесь и я вам всё объясню.

— Иди сюда, гадкая дрянь! Змея! — не слушала её мать. — А ну вставай живо на колени и я прибью тебя! Ты ещё смеешь быть непочтительной ко мне⁈

— Матушкааа! Больно же! — вопила Гу Джу.

— Ты ещё смеешь причитать и отпираться⁈ Зачем ты пошла туда, неблагодарная дрянь⁈ — рычала Ся Юнру. — Ты уже хочешь общаться с ними⁈

— Да нет же! — только успела ответить Мин Джу, как упала от удара палкой по ноге. После встала на колени и сложила в мольбе руки, продолжая тереть их друг о друга. — Матушка, простите, что не предупредила вас заранее, но у меня не было возможности. Необходимо было действовать очень быстро. Я хотела втереться в доверие к Мин Мэй и Мин Лан!

Это, конечно, было неправдой, но необходимо было как-то спасать положение.

— Правда? — начала успокаиваться наложница.

— Да, честно, матушка! Тогда бы я могла спокойно следить за ними и всё знать, — закивала Гу Мин Джу.

* * *

— Всё, я больше не могу. Хватит с меня, — Мин Мэй положила небольшие пяльцы на стол, потянула шеи и плечи, сделала пару гимнастических упражнений. — У меня уже всё затекло.

Ци Шуй заботливо и расторопно налила барышне воды в пиалу и начала легонько хлопать кулачками по плечам своей барышни.

Взявшая в руки пяльцы молодой госпожи Чун Хуа остолбенела:

— Святой… Будда… Барышня Гу Мэй, что это такое?

Ци Шуй и ещё пара служанок сразу подбежали посмотреть. На ткани вырисовалось странного вида человеческое лицо: круг, в нём глаза и улыбающийся рот; рядом было нечто красного цвета.

— Сердечко и сма… СмАтри, весёлое позитивное лицо, — ответила Мэй-Наташа.

— Молодая госпожа, если это нечто перевернуть вверх ногами, то что-то срамное получается, — личная служанка сочувствующе, как на умалишённую, посмотрела на Гу Мин Мэй.

Остальные горничные сразу сделали лица, что вообще ничего сейчас не видели, мгновенно разлетевшись по своим делам, как электроны от атомных ядер при ионизации.

— По-моему очень мило и позитивно получилось, — Наталья снова заглянула в своё художество и улыбнулась.

— Барышня, с чего вы взяли, что это сердце? Откуда вы знаете, как оно выглядит? Больше на лист плюща похоже, а если перевернуть, то вообще на что-то совершенно постыдное, — продолжала личная помощница.

— Хм… ээм, я художник, я так вижу, — хитро улыбнулась Мин Мэй, — После сошью из этого мешочек-саше. А сейчас становись на зарядку, а то со всеми этими ненужными делами мы пропустили тренировку, — добавила Наташа. — Чун Хуа распорядись ещё, пожалуйста, чтобы в моём дворе поставили мишень для стрел.

— Хорошо, молодая госпожа, — ответила Чун Хуа, и пробубнила, — Как у вас только есть ещё силы после бессонных ночных молитв и вышивки заниматься боевыми искусствами?:

«Вы на полном серьёзе собираетесь такое подарить⁈» — личная служанка испуганно покосилась на свою барышню:

— А если его высочеству не понравится?

— Тогда он пусть вышивает себе