Не верю! (СИ) - Градцева Анастасия

Ну что ж, искать он её точно не будет. Пусть это временное помешательство, которое поставило с ног на голову весь сегодняшний день, закончится вместе с ним. «Надеюсь, Ася Асташкова, что это была наша последняя встреча».

15

«Я прошла, я прошла», — шептала Ася, сидя на гостиничной кровати, и сама не могла в это поверить. На кровати у неё ноутбук, на ноутбуке сайт театра, а на сайте — результаты вчерашнего кастинга в алфавитном порядке. И вот её — двойное А — стоит в списке первым номером. Но ведь этого просто не может быть!

Кстати, под номером пять там написана еще одна знакомая фамилия, вызывающая в душе бурю эмоций, но про это сейчас лучше вообще не думать, чтобы не сойти с ума окончательно.

— Ася, ты что плачешь? — удивленный Макс обнял свою эмоционально неустойчивую подругу.

— Ага, — шмыгнула она носом.

— Ты…ты расстраиваешься, что нам придется расстаться, да? Ну не переживай, малыш!

— В смысле расстаться? — Ася даже прекратила плакать.

— Ну ненадолго же придется? Я не смогу остаться с тобой, мне надо в Томск, у меня там работа.

Максим снова нежно привлек девушку к себе.

— Не переживай, малыш, всего месяц и вернешься ко мне!

— Если меня не позовут в театр к Гончарову, — уточнила Ася, внимательно глядя на Макса.

— Даже если позовут! Можно подумать, ты к нему пойдешь, — фыркнул парень.

— А почему бы мне и не пойти? — в голосе девушки зазвучали металлические нотки.

— Ася, ну не начинай, — он поморщился, — мы же сто раз об этом говорили. Я не поеду в Москву. Что мне тут делать? В Томске у бати бизнес, я хотя бы могу нормально зарабатывать. А у тебя там родные, друзья, театр, я, в конце концов.

— Макс, ты серьезно считаешь, что если мне предложат место в театре Гончарова, я должна отказаться? — Ася не верила своим ушам.

— Если для тебя важны наши отношения, то да.

— Но…это же нечестно! — Ася снова чуть не плакала. — Ты меня шантажируешь.

— Ася… — Максим вздохнул, — Не драматизируй и выслушай меня, пожалуйста. Тебе 30 лет, мне 32. Я неплохо зарабатываю, у меня есть квартира и я в состоянии обеспечить тебя, даже если ты перестанешь работать на какое-то время. Если мы хотим создать семью и рожать детей, то как раз самое время! У нас для этого все есть. Но дома, в Томске, а не в Москве.

— Это что, предложение руки и сердца? — угрюмо спросила девушка.

— Можно подумать, ты не знаешь, что я тебя люблю и готов на тебе жениться! — вскипел Макс. — Или я для этого должен был прийти с букетом роз и бриллиантовым кольцом?!

— Я знаю, что ты меня любишь. Просто про женитьбу и детей слышу от тебя в первый раз.

— Мы не первый год вместе. Могла бы и догадаться!

— Не кричи, пожалуйста, — тихо попросила Ася. — Я тебя поняла.

— Бесит, когда ты так говоришь! — вдруг заорал Макс и шарахнул кулаком по стенке. Ася испуганно смотрела на него огромными, расширившимися глазами. Что с ним? Первый раз она видит своего спокойного Макса в таком взбешенном состоянии.

— Тише, тише, — она медленно подобралась к нему и обняла напряженную спину, — мы сейчас делим шкуру неубитого медведя. Не факт, что меня даже в спектакль возьмут, не говоря уже о приглашении в труппу. Скорее всего просто потусуюсь месяц в их театре, поучусь и вернусь…

— Аська, — он так сильно сжал её в объятьях, что стало тяжело дышать. — Я просто очень боюсь, что ты останешься в этой Москве. Не хочу тебя потерять.

— Да, да, я понимаю, понимаю…

— Ася…

Парень стал целовать её более требовательно, укладывая на кровать и нависая сверху. Гладил волосы, руки, грудь, бедра… Ася пылко отвечала, но внутри была абсолютно спокойна и холодна, наблюдая за процессом как будто со стороны. На одной чаше весов Макс, его любовь, их крепкая семья и счастливое будущее, а на другой её мечта — реализоваться, играть в лучшем театре у лучшего режиссера. И, изгибаясь в притворном оргазме (ну не расстраивать же Макса! Он так старался!), Ася не знала, что она НА САМОМ ДЕЛЕ выберет, когда придет время выбирать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

16

Первое собрание для всех актеров, прошедших кастинг, должно было начаться только через сорок минут, но Дима чувствовал себя спокойнее, когда приходил заранее. В фойе театра еще никого не было, и он, кинув куртку на скамейку, взял себе в автомате кофе. Можно было пока спокойно перечитать пьесу, вдруг они уже сегодня будут что-то пробовать. Вряд ли, конечно, но Варламову хотелось перестраховаться. Слишком нужна была ему эта роль.

Хлопнули двери. Кто еще решил прийти так рано?

Дима поднял взгляд и замер. Ну, конечно. Она. Сердце заколотилось как ненормальное.

Как будто кто-то наверху задался целью свести его с ума, постоянно сталкивая с этой девушкой.

Ася неловко топталась возле дверей. Короткая рыжая шубка не скрывала стройных ног, обтянутых светлыми джинсами. Каштановые волосы разметались по плечам, на них блестели снежинки, мгновенно превращаясь в капельки воды. Ася настороженно взглянула на него и отошла в другой конец фойе. Сняла шубку, встряхнула волосами так, что с них полетели брызги. На ней был свободный, глубокого винного цвета свитер, надежно скрывающий фигуру, но когда Ася подняла одну руку, чтобы поправить прическу, свитер соскользнул, обнажив изящное плечо, перечеркнутое тонкой лямкой бюстгалтера. Варламов жадно смотрел на девушку, даже не пытаясь отвести взгляд. Что, она и сейчас будет делать вид, что не знает его?

— Ася, — негромко позвал он её. Та дернулась, из рук выскользнул рюкзак и шлепнулся на пол. Ася чертыхнулась и присела на корточки, поспешно собирая рассыпавшиеся вещи. Услышала шаги и поняла, что Дима подошел к ней. Наверное, он прав, и правда хватит бегать. Надо поговорить уже и расставить все точки над и.

Ася решительно выпрямилась и развернулась к парню, вот только не ожидала, что он стоял совсем рядом с ней. Димино лицо оказалось в опасной близости от неё. Глаза-хамелеоны заволокло зеленой дымкой. Твердые, четко очерченные губы были на расстоянии поцелуя — наклонись он немного, и можно было бы к ним прижаться.

— Привет, Дим, — внезапно охрипшим голосом сказала Ася и сделала шаг назад. Невозможно настолько близко стоять к нему — надо либо целоваться, либо морду бить, а если они хотят разговаривать, то лучше это делать на более безопасном друг от друга расстоянии.

— Привет, Ася, — и лицо Варламова вдруг озарилось широкой мальчишеской улыбкой, так непохожей на тот лениво-сексуальный оскал, который он демонстрировал ей вчера. — Поговорим?

— По-нормальному? — Ася тоже, не удержавшись, улыбнулась.

— Ага, — он плюхнулся на скамейку и махнул рукой, приглашая сесть рядом, — ты на меня еще дуешься из-за того…ну…

Ася мгновенно разозлилась. Слово «дуется» могло относиться к какой-нибудь кисе, которая обижается на папика за то, что он не купил ей новый айфон. Но точно не отражало всю палитру эмоций, которую Ася испытывала по отношению к поступку Варламова.

— Я не дуюсь, — отчеканила она, — но это было отвратительно с твоей стороны, поэтому мне неприятно вспоминать ту ситуацию, и соответственно, видеть тебя тоже неприятно.

Димино лицо словно окаменело. Но голос звучал по-прежнему легко и непринужденно:

— Мне очень жаль, но тебе придется видеть меня целый месяц. А если повезет, то и играть со мной в одном спектакле. Мне кажется, будет проще, если мы будем нормально общаться.

— Как друзья? — ядовито поинтересовалась девушка.

— Зачем? — Дима пожал плечами, — просто как партнеры.

И хотя слово «партнер» в театре использовалось регулярно и в самом невинном смысле, но Асино воображение тут же подкинуло ей пару непристойных картинок. Она поспешно прогнала из головы эти видения и поняла, что Дима в общем-то прав. Демонстрировать свое личное отношение к другим актерам — верх непрофессионализма. А раз они временно в одной команде, то придется соблюдать нейтралитет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})