Еврейский вопрос глазами американца - Дэвид Дюк

Евреям дозволено справедливо возражать в ответ на клеветническую критику со стороны христиан. Почему же не должен я, как христианин, равным образом огорчаться вследствие несправедливой критики моего религиозного наследия евреями? Если чувства ненависти христиан к евреям так несправедливы, почему же обратное не является таким же достойным порицания? Правы ли средства массовой информации, предполагая, что христиане имеют монополию на ненависть, в то время, как только евреи имеют монополию на милосердие? Какая из религий, если судить по свидетельствам своих собственных писаний, является более движимой ненавистью?

Даже когда я пишу эти провокационные слова, я не питаю никакой ненависти по отношению к еврейскому народу. Существуют нетерпимые евреи, точно также, как и нетерпимые неевреи. Правда также и то, что есть много евреев, которые уважают наше христианское наследие. Но до тех пор, пока нешовинистические евреи не захотят много работать над тем, чтобы принести в их собственную веру и общину тот же самый тип любви и примирения, которому учил Иисус, цикл ненависти между евреями и неевреями будет продолжать мучить народы. И если это случатся, то мы увидим повторение чудовищных эксцессов прошлого. Правительство, церковь и средства массовой информации много и усердно работают над тем, чтобы ослабить и устранить нетерпимость неевреев по отношению к евреям и их слабостям. Данная цель может быть реализована только через равные усилия со стороны евреев ослабить и устранить еврейский шовинизм, подозрительность и гнев против неевреев. Как писал израильский борец за права человека Израиль Шаак: «С антисемитизмом и еврейским шовинизмом можно бороться только одновременно».

После того, как я прочел слова основателя современного сионизма, Теодора Херзла, я полностью осознал, что имеются, по его выражению, «чужестранные» подрывные элементы могущества в нашей цивилизации. Это люди, которые не разделяют нашей культуры, наших традиций, нашей веры, наших интересов или наших ценностей. Я осознал, что если бы захотел сохранить наследие и ценности моего народа, то я должен был защищать мой народ от нетерпимой части еврейского сообщества, которая ищет не примирения, а доминирования.

Когда мне было 16 лет, я никак не мог предположить, что только за одно простое указание на мощные еврейские силы, которые проводят политику, направленную против неевреев, мне будет приклеен ярлык антисемита. Я не принимаю в настоящее время такого обвинения, и все еще верю, что противостояние еврейскому превосходству является не более антисемитским, чем считаться антиитальянцем, если противостоять мафии.

Глава III

РАСА, ХРИСТИАНСТВО И ИУДАИЗМ

Я верю в Христа с самого раннего детства. Мой отец, истинный христианин, учил меня о Христе-Спасителе и его уроках жизни. Отец не был догматиком в своей вере, и по жизни вел семью в рамках христианства от одной церкви к другой, не боясь отлучения. Мы были прихожанами и Пресвитерианской, и Методистской, и Баптистской церквей. Главным требованием отца к приходу была личность приходского священника. Когда я был в начальной школе мы посещали Методистскую церковь, где отец давал воскресные уроки. Но переезжая на новое место мы открывали для себя и новую церковь. И это давало мне новые перспективы христианской веры.

В 13 лет я начал посещать школу Клинтона Гэмуса, отличавшуюся высоким уровнем фундаментализма, в Новом Орлеане. И в тот период моя семья и я посещали службы Церкви Христа. И хотя раньше я ходил в Пресвитерианскую школу, новые учителя убедили меня в том, что зрелое решение о спасении должно предшествовать крещению. Я молился и предал себя Христу в водах специального бассейна для крещения в здании церкви. И надо сказать, что вскоре моему примеру последовал и мой отец.

Мой религиозный опыт как вновь обращенного христианина оказал не только глубокое влияние на мои христианские верования, но также и на мои мирские убеждения, поскольку мне казалось, что я увидел все в новом свете. Когда человек уверен в своих верованиях, то он не боится сразиться в поединке с противоположными мнениями. Будучи «спасенным», я обрел чувство защищенности, что сделало меня более открытым для различных идей. Когда кто-нибудь имеет сомнения относительно скрытой (лежащей в основании) истинности своих верований, он чувствует скрытую угрозу их критики. Чувство того, что я «нахожусь в согласии с Богом и миром» давали мне свободу изучать идеи, бросающие вызов моим убеждениям.

Я знал, что Новый Завет предлагал новые религиозные доктрины, которые включали спасение для всех. Но когда я перечитал Старый Завет, то его радикальный этноцентризм стал для меня совершенно очевидным. Старый Завет относится к истории одной национальности, одного народа: израильтян, которые определяются как особый народ, «избранный народ». Борьба не на жизнь, а на смерть между израильтянами и канаанями, якобитами, амалакитами, филистимлянами, ассирийцами, египтянами и дюжинами других народов тщательно регистрируется там. Как я уже упоминал в той главе, которая относилась к доктрине еврейского превосходства, я был весьма удивлен и обескуражен еврейским геноцидом. Я продолжал находить много версий Библии (таких, например, как Иисус Навин 6:21[113] и 10:28-10:41[114]), где детально описывается резня и кровопролитие целых народов.

Еврейские штурмовые отряды осуществляли свой геноцид под строгим руководством, установленным Моисеем в главе 20 «Второзаконие». Он учил их, что в тех землях, предназначенных для того, чтобы стать Израилем, они должны искоренить (истребить) всех жителей, в то время, как народ окружающей их нацию должен быть убит, если только они не покорятся, как рабы Израиля.

Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир. Если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе; если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его, и когда господь бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужескийпол острием меча; только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и «пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе господь бог твой и так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих.

А в городах сих народов, которых господь бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души. Но предай их заклятию; хеттеев и аморреев, и канаанеев, и перезеев, и евеев, и иевусеев, и гергесеев,… (Второзаконие 20:10-18) [115]

Формулировка была совершенно ясной. Даже невинные дети должны были быть убиты просто потому, что они были вражеским народом. Мне стало очевидным, что формула «возлюби ближнего своего» имела второстепенное значение по отношению к Старому завету.

ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО

С самых первых моих школьных дней в воскресной и библейской школе, меня учили, что главной заповедью Бога было «люби ближнего твоего, как самого себя»… (Левит 19:18)[116]. Я вырос на Десяти Заповедях, наиболее хорошо известных отрывках из Старого Завета, и теперь удивляюсь, как можно было понять такой геноцид, описанный в Старом Завете в свете заповедей «не убий», «не укради» и «не пожелай дома ближнего твоего». (Исход 20:13, 15 и 17)[117]

Я решил поискать в Библии то место, где обсуждается любовь к ближнему как к самому себе. Я нашел это место в Левите 19:18 в Исправленной Стандартной Версии Старого Завета, который принадлежал моей бабушке. В нем говорится:

Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя… (Левит 19:18) [118]

Ниже приводится еврейский перевод текста для их Библии, основываясь на древнееврейских текстах:

Не мсти и не имей злобы на своих соотечественников. Люби своего соплеменника как самого себя, – ТАНА [119]

Данный стих делает понятным, что ближними были «сыновья своего собственного народа» – другими словами, сосед означало соплеменник-израильтянин, а не другие народы. Самый последний перевод на еврейский язык стиха использует «ваши соотечественники» вместо «сыновья вашего собственного народа». Талмуд объясняет в Баба Кама 11 3б,[120] что термин сосед особенно не должен применяться к нееврею. В Еврейской Энциклопедии об этом говорится ясно «Здесь следует исключить нееврея, поскольку тот он не является ближним…»[121]. Много лет спустя я прочел статью доктора Джона Хартунга, в которой он объяснял, что правовые объявления вне закона «Десяти заповедей» были явно направлены на оскорбления против «ближнего», из круга которых были исключены неизраильтяне. Он указывал на то, что свитки пергамента, из которых был осуществлен перевод «Десяти заповедей», не имели никаких точек, запятых или написания первого слова предложения с заглавной буквы. Поэтому его часть относительно «не убий» становится частью более обширного контекста. Это может читаться так:[122]