Смерть по любви - Владимир Григорьевич Колычев

нужно сдавать вовремя. Это как с налогами. Заплатил в должный срок и спи спокойно. Трофим знал ребят, которые так не думали, учились кое-как, сессию сдавали в течение всего следующего года. Пересдачи для них были нормой студенческой жизни. Он к этому не привык, поэтому решил сегодня ехать в институт, несмотря на синяки под глазами.

Хорошо ему досталось от Марка. На орехи получил, но Наташку так и не нашел. Она исчезла.

Зато мама не заставила себя ждать. Она приехала к нему, пустила слезу, чуть ли не на коленях умоляла сына больше не связываться с Марком.

Слова такого Трофим ей не дал, но в «Силос» и в Бровку не ездил. Он прекрасно понимал, что лбом бетонную стену не пробьешь.

Трофим запудрил фингал, но этого ему показалось мало. Он надел солнцезащитные очки, прихватил с собой бейсболку, спустился во двор, подошел к своей машине и нажал на кнопку брелока, снял ее с сигнализации.

В это время и появился Толик. С ним еще двое. Все в спортивных костюмах, в беспалых перчатках.

- Очки сними! - не зло, даже с улыбкой сказал Толик.

- А то глаза испортишь, - заявил его приятель и усмехнулся.

- Больно будет, - добавил третий.

Трофим кивнул, взялся за дужки очков, медленно снял их и резко пришел в движение. Он выпустил очки из рук и ударил Толика кулаком в нос, зарядил так хорошо, что парень шлепнулся на задницу.

Но его дружки не зевали. Один из них ударил Трофима по ногам, второй рубанул кулаком в висок. К ним присоединился и Толик.

Трофим бился как лев, но без особого толка. Удары сыпались на него со всех сторон. Он мог только отбиваться, да и то пока стоял на ногах.

Эти негодяи загнали его в палисадник, сбили с ног. Сильный удар припечатал голову Трофима к земле. Экзекуция закончилась лишь после того, как Трофим потерял сознание.

К старому синяку добавились новые. Вдобавок сильно разболелось отбитое ребро.

В Москву Трофим не поехал, отправился в травмпункт. Там доктора подтвердили наличие трещины в ребре.

Маме он ничего не говорил.

Она сама все узнала, приехала к нему домой, прошлась по комнатам и сказала, заламывая руки:

- Я же просила тебя не связываться с этим подонком!

- А кто с ним связывался? Ну да, съездил я к нему тогда в клуб. Вот и все.

- Значит, этого хватило. Теперь Марк тебя терроризирует.

- Дышать тоже нельзя. Кислород окисляет клетки, в результате тело стареет, изнашивается.

- Шутишь? Уже дошутился!

- Да ладно, всего лишь ребро сломано.

- Ребро сломано. Это уже телесные повреждения. Сейчас напишешь заявление в полицию.

- Марка там не было, а Толик его не сдаст.

- Может, и не сдаст, зато больше не полезет.

Заявление Трофим писать не стал, а через несколько дней история повторилась. Он отправился в магазин за продуктами. На обратном пути его и подкараулил Толик со своими дружками.

Они напали на него внезапно, со спины. Трофим получил удар кулаком в затылок, потерял ориентацию в пространстве, упал. Пакет с покупками вывалился из рук, шлепнулся на землю. Из него покатились апельсины, вслед за ними поскакало и сознание парня. Трофим попытался его схватить, но тщетно.

Он не знал, сколько провалялся в отключке, но когда пришел в себя, Толик уже лежал на земле. Один полицейский держал его, другой застегивал наручники на запястьях. Трофим улыбнулся, порадовался тому факту, что справедливость восторжествовала сама по себе, и снова потерял сознание.

Глава 7

Возмущению матери не было предала. Трофим в больнице, у него сотрясение мозга, серьезная травма носа, переломы ребер. Ему плохо, а его обидчика уже выпускают на свободу. Ксения узнала об этом совершенно случайно и сразу же отправилась в полицию.

Трофима избивали на улице, среди бела дня, у всех на виду. Только полицейский наряд смог остановить этих террористов. Ну а как еще можно было назвать людей, которые изо дня в день избивали Трофима? Двоих задержали, один сбежал. Казалось бы, этого типа должны были арестовать, но с этим как-то не сложилось.

С обидчиком сына Ксения столкнулась не где-нибудь, а у самой дежурной части. Она шла к следователю, а Толик Постылев шагал ей навстречу и довольно улыбался. Ксения видела его только вчера. Он тогда содержался в наручниках, и вид у него был вовсе не веселый. На ее вопросы этот субъект не отвечал. Женщине казалось, что ему стыдно было смотреть в глаза. А сегодня ему море по колено.

Ксения встала у него на пути. Парень усмехнулся и принял в сторону, чтобы обойти ее.

- Стоять!

Постылев не остановился. Тогда она схватила его за руку.

- Да иди ты! - заявил он и дернулся.

- Что?!

Ксения влепила ему пощечину, тут же получила кулаком в лоб и шлепнулась на пятую точку на глазах у двух офицеров, которые о чем-то говорили у окна дежурной части.

Один из них схватил Постылева, заломил ему руку за спину.

- Ничего себе! - возмущенно протянул другой. - Ну и скотина! - Он подал Ксении руку, помог ей подняться и куда-то повел.

Перед глазами у нее все плыло, голова кружилась. Она думала, что ей хотят оказать медицинскую помощь, но оказалась в камере для временно задержанных.

- Здесь пока побудьте, - сказал офицер, закрывая за ней решетчатую дверь.

- Эй!

Ксения решила, что это какая-то глупая шутка, но полицейский и не думал соглашаться с ней. Он ушел, оставил ее в одиночестве.

Ксения не стала устраивать скандал. Во-первых, у нее очень разболелась голова, а во-вторых, она и без того уже погорячилась. Не стоило ей набрасываться на Постылева, нужно было прищемить ему хвост как-то по-другому.

Вскоре к ней пришел следователь, совсем еще молоденький старший лейтенант. Ему поручили вести дело Постылева. Ксения уже общалась с ним вчера.

- Ксения Александровна, ну чего же вы так? - сказал Соловаров и улыбнулся, глядя, как дежурный офицер открывает камеру.

- А вот так? - Она приложила пальцы к своему лбу, на котором уже вздулась шишка.

Следователь провел ее в свой кабинет, открыл старенький холодильник, достал оттуда банку холодного пива и протянул ей.

- Вам сейчас холодненькое приложить нужно, - пояснил он.

- После горяченького. Где Постылев?

- Не знаю. Может, уже дома.

- Как это дома?

- И претензий к вам не имеет.