Моя няня - Анна Романова

этим всем заниматься.

Виолетта настороженно посмотрела на него, невольно отодвинулась, вжимаясь в спинку стула.

Он усмехнулся:

– Не надо на меня так смотреть. Поверьте, то, что внутри вас, намного страшнее всего, что может

произойти в окружающем мире.

Виолетта поняла, что Богин говорит правду. Глубоко вздохнула и не стала больше ничего говорить,

понимая, что, если будет ставить палки в колёса, то помощь вряд ли придёт вовремя.

– Приступим? – как ни в чём не бывало спросил он.

– Так просто? – напряжённо спросила Виолетта. Она не знала деталей, однако почему-то считала,

что нельзя начинать действия, связанные с сознанием и подсознанием, вот так просто, с разбегу –

и в воду.

Но Богин совершенно не смутился:

– Вам потребуется расслабиться и попытаться хотя бы приблизительно воссоздать то состояние,

которое было сегодня ночью.

Виолетта задумалась, понимая, что это не так просто сделать, как сказать. Припомнить ситуацию –

труда не составляло, но воскрешать пережитые эмоции не хотелось, даже не глядя на то, что она

закрыла глаза. Звук был действительно ужасен, до сих пор спине бежала дрожь, стоило только

чему-то хрустнуть.

Богин неожиданно оказался рядом, коснулся её руки ледяными пальцами. Виолетта вздрогнула,

удивившись такой разнице, – несмотря на прохладу, она не мёрзла.

Холодными руки бывают не только от холода, – вспомнила она, – но иногда и от нервного

напряжения.

– Я понимаю, что вам нелегко, – тихо произнёс он, – но чем решительнее будем действовать, тем

быстрее всё получится. К тому же тут вы не в одиночестве, в опасный момент я сумею вас вернуть

назад.

Виолетта осознала всю глупость своего поведения:

– Да, простите, – голос сорвался, – начнём.

Богин отошёл, но ощущение холода осталось. Виолетта передёрнула плечами, бросила на него

косой взгляд. Он не замечал, притушил лампу и сел на место.

– Закройте глаза. Сделайте глубокий вдох. – Завуалированный приказ, который не терпел

возражений. Виолетта выполнила сказанное и чуть поморщилась: холод пополз тонкой змейкой от

ладони к запястью, легонько пощекотал, словно убеждаясь, что перед ним живая плоть, и

скользнул к локтю.

Она попыталась пошевелить рукой, но с ужасом осознала, что не может этого сделать.

– Успокойтесь, – размеренно произнёс Богин, его слова едва не оглушили, – всё в порядке. Дышите

глубже, всматривайтесь в темноту перед глазами. Она поможет.

Виолетта внезапно поняла, что вчерашние разговоры о гипнозе были не просто так. Даже если он

не использует его полностью, то вероятно использует какие-то приёмы, которые помогают

пациенту погрузиться в нужное состояние.

Рука от локтя до кончиков пальцев онемела полностью, но холод не останавливался. Он полз к

плечу, обхватывал шею, тёк вниз ледяной водой, стремясь коснуться сердца.

Виолетта рвано выдохнула, лёгкие вдруг обожгло, и она закашлялась. В рот неожиданно хлынула

вода. Виолетта неловко взмахнула руками и попыталась выпрямиться. Сердце бешено

заколотилось, воздуха стало не хватать. Она попыталась вскочить со стула, но вдруг поняла, что

находится в воде. Отбросив в сторону удивление и непонимание, оттолкнулась ногами и поплыла к

поверхности. Перед глазами уже шли красные круги, но где-то на краю сознания звучал смутно

знакомый голос. Именно он давал возможность не забыть, что это всё – сон.

Виолетта вынырнула на поверхность. В глаза ударил белый свет, спустя секунду она поняла, что

это снег, на который падают солнечные лучи. Она огляделась и вздрогнула от увиденного. Перед

глазами было замёрзшее озеро, а она находилась в небольшой лунке. Чуть поодаль лежал красный

шарфик. Виолетта стиснула зубы, стараясь успокоить заколотившееся сердце. Шарф был до ужаса

похож на тот, что она видела сегодня ночью.

Раздался рык, потом его подхватило несколько голосов. Виолетта онемела, глядя, как на берегу

стали появляться огромные тёмные звери. Не один – много, целая стая. Пурпурные глазки

смотрели в её сторону, из открытых пастей вывалились ярко-красные языки, слюна с них капала

прямо на снег. Один вдруг резко поднял голову и завыл. Виолетту пробрала дрожь. Злые, голодные

твари, которые увидели свою добычу. Она понимала, что оказалась в ловушке, из которой не

выбраться. В воде она долго не протянет, а на берег выбираться точно нельзя.

Одна из тварей предупреждающе зарычала и рванула прямо к ней. Остальные помчались следом.

Виолетта вскрикнула и нырнула в воду. Тут же на неё рухнуло что-то тяжёлое, а в плечи вонзились

острые, как бритва, когти.

Ужас затопил полностью, она попыталась сбросить тварь с себя, однако та вцепилась крепче,

голодно урча и стараясь вцепиться в глотку.

– Нет! Стоп! – послышался резкий оклик. – Не поддаваться!

Виолетта вдруг вспомнила, что никакого озера нет, а тварь – всего лишь игра воображения. Закрыв

глаза, представила комнату, где они сидели с Богином.

– Назад, назад, – звучал голос. – Пора возвращаться.

Шумный выдох, удар сердца и… полутёмное помещение. Напряжённое лицо Богина, причудливо

оттененное отблесками света. Он внимательно смотрел на неё, напряжённо сцепив руки.

– Ну как? – попыталась улыбнуться Виолетта, но тут же улыбка стекла с её губ.

Свет лампы дрожал, переливался синюшным цветом, какой бывает у тел утопленников. Черты его

лица будто заволокло туманом, из глаз исчезла привычная зелень, они начали стремительно

темнеть.

– Ничего, – ни следа от мужского голоса, только сухой хрип, скребущий по натянутым нервам, и

странное эхо, словно где-то расположен огромный колокол.

– Герман? – неуверенно произнесла Виолетта.

Он чуть склонил голову набок, по щеке вдруг побежала едва заметная трещина, точно такая же,

как те, что шли по гладкому льду озера во вчерашнем сне. Его кожа начала белеть, будто кто-то

вытягивал все жизненные соки.

Нет, не может быть, – подумала Виолетта, – я же проснулась!

Появилось ещё несколько трещин, они начали соединяться, стремясь как можно быстрее

встретиться. Каждая из них уже полностью пересекала лицо, но взгляд бездонно черных глаз был

внимателен и неподвижен. Виолетта сжалась на стуле. Она бросила быстрый взгляд на дверь,

оценивая насколько та далеко, да и только.

Богин заметил это, чуть улыбнулся какой-то совсем не мужской злобной улыбкой и, подняв руку,

погрозил указательным пальцем. Рука была тоже странной: ладонь до сумасшествия узкой, пальцы

тонкими, а ногти острыми и загнутыми, совсем не такими, как раньше! Вспухшая кожа начала