Идеальный мир для Демонолога 11 - Алексей Ковтунов

бы один сдох! — воскликнул тот. — Понимаете? Мы же разоримся, если призвать их больше!

— Не разоритесь! Если призвать больше, вы сможете сконцентрироваться на добыче ценных ресурсов и не отвлекаться на войну… Мы всё сделаем сами!

— Сластиал, выйди уже! — ударил по столу командующий. — Это закрытое совещание!

— Макиато со светом? — сверкнул улыбкой Серафим и протянул поднос. — Нет, с двойным светом!

— Задрал уже… — обреченно выдохнул мужчина. — Ладно, давай с двойным. Очень уж вкусно у тебя получается.

— Отличный выбор! Лучший свет, только для вас! — он макнул палец в кофе и протянул напиток командующему. — А теперь представьте, сколько будет света, если призвать еще двести наших братьев? А? Да, нас невозможно убить, ведь сам свет благоволит нам на нашем пути! По древним поверьям считается, что если Серафим умирает, значит, он творил зло, но ведь мы не такие, мы несем в этот мир лишь добро!

— У нас беда! — в комнату ворвался посыльный и замер, не в силах найти нужных слов.

— Что случилось? — рыкнул командующий.

— Кто-то убивает Серафимов! Уже восемнадцать штук пропало, а одному крылья оторвали и он смог вернуться на базу, весь облитый мочой! — заверещал тот. — Говорит, встретился с каким-то улыбчивым человеком. Очень, очень тёмным человеком!

— С*ка! Точно Костя! — выругался мужчина. — Что ты там говорил, Сластиал?

— Говорю, макиато с тройным светом не желаете?

* * *

Лежаков сидел в своем кабинете и вот уже минут десять хотел сбросить вызов. Но нельзя, всё-таки звонит министр обороны, и в любом случае придется выслушать его, пусть этот разговор и неприятен.

— Лежаков! Ну вот смотри, — вздохнул министр. — Ты должен был привести в исполнение план «Снежная буря». Провести подготовку, выделить необходимое количество сил, разместить технику в тайных вспомогательных пунктах и заминировать фланги. Почему «Снежная буря» всё еще не начата? Еще вчера все ждали ее команды! Есть же нормативы, почему ты в них не смог уложиться?

Генерал сидел и слушал, но ничего отвечать не желал.

— Ну? Чего молчишь? Может скажешь хоть что-то в свое оправдание? — снова потребовал ответа министр, но Лежаков совершенно не хотел оправдываться и продолжил недовольно сопеть в трубку.

Всё-таки это совсем непростой вопрос, и пусть операция «Снежная буря» действительно будет полезной для всего фронта, но привести приказ в исполнение в такие сроки попросту невозможно. И не потому, что кто-то поленился или ошибся. Всё, что было возможно успеть в срок, уже давно сделано. Мины разложены, тайники подготовлены, проблемы только с личным составом.

Ну нельзя неподготовленных бойцов бросать в столь сложные условия вот так сразу! Они же впустую погибнут там, и всё. Надо провести не только тренировки, но и обучить их теоретической части, дождаться, пока инструкторы скажут, что их подопечные полностью готовы.

Да, есть нормативы, но лично Лежаков не совсем с ними согласен. Каждый «демон войны» для него почти как родной, и потому если усиленная подготовка сможет сохранить хотя бы несколько жизней, значит план будет перенесен.

На самом деле, если бы приказ пришел хотя бы месяц назад, его никто бы не торопил. Тогда можно было списать задержки на недостаточное финансирование, но теперь-то всё иначе. Бюджет получен и уже осваивается, а значит надо срочно показать министерству результат. И желательно, чтобы результат этот был ошеломителен.

— Да ты не переживай, дружище, — вздохнул министр. — Мы сами всё понимаем и этот звонок скорее формальность. Но ты тоже меня пойми… Я ведь, как и ты, должен отчитываться, но уже перед Императором. А ты максимум выговор получишь, не более того. Просто скажи что-то в свое оправдание, я запишу и передам выше.

Лежаков крепко задумался, как бы ему лучше сформулировать свою мысль, да еще чтобы без мата. Но вдруг на его лице засияла улыбка.

— А была не была! — махнул он рукой. — Знаете, почему всё это? А потому что Костя! Вот так!

— Что Костя? — не понял тот. — Операция была перенесена, потому что Костя, я правильно услышал?

— Да! Это всё он! — чуть ли не расхохотался Лежаков. — Костя это, и всё тут!

— Ну ладно, хорошо. Спасибо, что сообщил, — спокойно проговорил министр.

— И всё? Вот так просто? — опешил генерал.

— Ну да, всё, вопрос закрыт. Это ж Костя. Больше никаких претензий.

— Охренеть… — Лежаков положил трубку, откинулся на спинку кресла и почесал затылок. — М-да… Кажется, я только что понял, какое оружие попало ко мне в руки…

Глава 7

Магнал Испепеляющий стоял на пригорке и хмуро рассматривал несколько десятков зловонных луж, внутри которых лежали останки его подчиненных.

Он прибыл в этот мир не так давно, чтобы лично возглавить вторжение и взять под свое командование все будущие поступления Серафимов.

Сейчас крылья могучего воина слегка сверкали пробегающими по ним разрядами белесой энергии, глаза горели белым пламенем, а спрятанный за спиной меч гудел от перенапряжения. Но пусть ярость распирала Серафима изнутри, внешне это практически никак не проявлялось.

Прибыл он сюда в срочном порядке, вместе со следующим призывом, ведь новость оказалась шокирующей и неожиданной. Всё-таки каждый знал, что люди слабы, они не могут причинить вреда Серафимам, а значит, что-то здесь нечисто и, скорее всего, это проделки тьмы. Поэтому надо разобраться и наказать виновных.

Враг успел скрыться, а вот лужи с останками братьев остались. Некоторые тела растворились полностью, другие лишь частично, и расползлись по снегу на пару метров в разные стороны. А несколько тел и вовсе сохранились относительно неплохо, и почти не выделили тьмы. Скорее всего, эти Серафимы недостаточно опытны и слишком мало сражались с тьмой, потому она не успела пропитать их в должной мере.

Восемнадцать великих воинов, которые могли бы покарать сотни и тысячи темных созданий… Обезглавливать мирных, но очень недобрых жителей, пускать кровь злым и плохим вражеским солдатам, наказывать стариков за все злодеяния, которые они успели натворить за свою долгую жизнь. Всё-таки люди — не Серафимы, и потому они способны творить зло, а каждый их поступок насквозь пропитан недобрыми намерениями.

За то, что кто-то осмелился поднять руку на столь чистых и светлых существ, этот мир должен быть испепелен. И Магнал где-то в глубине души был даже рад, что именно ему доверено начать испепеление тьмы