Пленница льда - Колесникова Валентина Савельевна

– Ты отбиться от стаи сможешь? – шепнула волчица дрожащим голосом.

Я отрицательно покачала головой. Понятия не имею, на что я способна, и тем более не знаю, смогу ли в своем состоянии воспользоваться даром и правильно его применить. А уж если на нашем пути Кочевник появится…

– У нас нет выбора. Придется рискнуть – все равно нас не оставят в живых. Я меняю ипостась, ты разрушаешь барьер, и мы даем деру… Я не чую колдуна, шанс сбежать есть, хоть и небольшой.

В такой ситуации главное – не терять голову. Но мы были не в том состоянии, чтобы тратить на размышления драгоценные секунды. Или наш план окажется верным, или нет, и виноваты в этом мы сами.

Риска быстро сменила ипостась, я тут же потянулась к барьеру, но…

Пес не дал.

Резко, без предупреждения, без единого намека на агрессию он схватил меня за руку, больно впился зубами.

В его глазах было столько ужаса! Он затрясся, прижал хвост и уши, повизгивал еле слышно, будто бы извинялся, но не пускал дальше.

– Нам нужно бежать, – шептала Риска, с недоумением глядя на собаку. – Да что с тобой?

Пес с силой потянул нас обратно в дом. Я вначале сопротивлялась, а потом…

Чудовищный крик раздался откуда-то со стороны леса. Полный боли и отчаяния женский вопль оборвался так же резко, как и раздался.

Спустя мгновение я услышала колокольный звон.

– Нежить, – прошептала Риска, – или что-то хуже. Это сигнал бедствия! Если пес смог спокойно войти в дом, значит, этот барьер создан для того, чтобы не выпустить пленного. Возможно, нежить тоже сможет войти. Надо…

Я не услышала конца фразы. Соседний дом медленно, с уже знакомым треском покрывался тонкой коркой льда.

Лед сковывал стены, проникал в древесину, покрывал землю вокруг. Скрип и скрежет, вновь женские крики…

Я поняла: Риска была не единственная. Глядя на подругу, я четко и ясно осознавала, что она здорова. Мне сложно это объяснить, но я чувствовала, что волчица не виновата в том, что происходит в деревне.

Множество голосов возникало отовсюду: из глубины деревни, на окраинах и даже в лесу. В сердце деревни, рядом со старым храмом, были видны яркие вспышки пульсаров.

Волчий вой оглушал, детский плач доводил до потери сознания. Я испугалась так сильно, что окаменела, не в силах сделать и шага в сторону.

Риска тут же залепила мне пощечину, смотрела огромными от ужаса глазами и молча указала на барьер.

Больше нет смысла прятаться. Деревне конец.

Магический барьер, созданный магом вокруг деревни, не позволял никому сбежать. Множество оборотней уже бросалось на преграду и отлетало в сторону. Дикий вой о помощи оглушал снова и снова.

Люди бежали из своих домов, хватали детей. Гномы бросали в сторону центральной дороги зажженные шары, взрывающиеся при ударе о землю. Они что-то кричали снова и снова, указывая вглубь деревни.

Алый барьер пал, стоило к нему прикоснуться. Со стороны центральной площади мигом ударила волна холода.

Лед покрывал дороги, сковывал дома. Он забирал все живое, чего касался. Тонкие листья становились прозрачными, стволы деревьев напоминали горный хрусталь.

Стоило птице попасть в туманную завесу, как она падала замертво и разбивалась о твердую землю на множество алых осколков.

Ледяная чума не щадила никого. Я видела, как на моих глазах волчья стая превращалась в ледяные статуи, как замирали в прыжке люди, пытаясь сбежать, как застывали их тела и с шумом разбивались о землю…

– Уходим! – Риска рванула в сторону защитного барьера, пытаясь пробиться сквозь обезумевшую толпу, но я освободилась от ее хватки. – Ты что творишь? Сэра! Ты можешь снять барьер!

Волчица отчаянно кричала, указывая на преграду.

Никто не мог покинуть деревню…

– Сэра! Сэра! Умоляю тебя! Это же моя семья!

Ледяная волна за спиной приближалась. Многие, кто успел добежать, столпились у барьера, пытаясь его проломить, но их отбрасывало прямо в ледяную волну.

Попытки проломить барьер прекратились.

Все застыли, смотря на то, как смерть приближалась с каждым мгновением. Смотрели на то, как где-то там, в глубине деревни, все еще сражались те, кто владел хоть каким-то даром.

– Сэра! – Риска рыдала, подталкивая меня к барьеру, – ты можешь нас освободить! Можешь!

Могу? Я замерла на месте. Слезы застилали глаза, я почти ничего не видела. Закрыла уши руками.

Не могу это слышать!

Они смотрели на меня. Все, кто выжил. Все, кто, возможно, был ранен… Кто, возможно, уже заражен…

– Если она снимет барьер, чума выйдет за пределы деревни!

Все обернулись. Кочевник стоял за барьером.

– Ты все знал! – Дилан стоял в толпе, держа за плечи жену. Он посмотрел на мага с ненавистью и врезал кулаком по барьеру, – Ты все понял! Сразу все понял! Ты мог спасти многих! Мог вывести из деревни!

– Не мог, – лед в голосе колдуна был сродни чуме, что приближалась с каждым мгновением.

Я больше не слышала голосов… Они застывали, обрывались, сменялись ледяной тишиной.

– Мы не больны! – Женщина держала на руках двоих детей. Совсем крохотные, меньше года… Я смотрела на них и видела, как постепенно их глаза стекленели, но никто этого не видел.

Никто не видел, что на их коже блестели льдинки, что эти отметки становились все больше, так похожие на капельки пота. – Мы не больны!

– Ковен спасал деревни! – голос Морла заставил меня вздрогнуть, с силой сжать зубы, впиться ногтями себе в ладони, – Спасал целые города!

– Чума поражает на определенном расстоянии, – маг говорил все так же холодно, ни единый его мускул не дрогнул. – Те города были в разы больше этого. Все, кто оказался на зараженных землях, мертвы. Войти в мертвый город можно лишь после того, как все обратятся и взвесь в воздухе перестанет быть заразной. Любой, в чьих жилах течет магия, станет тварью, жаждущей лишь одного: убивать. Если она ранит или укусит жертву, та либо покроется льдом, либо обратится. Мне жаль, но никто из вас не выйдет живым. По крайней мере, не по моей воле.

Сказав последние слова, Кочевник замолчал. Он ожидал реакции, наблюдал за мной, видел, как я невольно отступаю назад.

– Сэра! – Керен все еще был жив. Он стоял рядом с Риа и Дьеном. – Чертова ведьма! Ты убьешь всех нас! Выпусти!

Руки дрожат. Все тело будто парализовало, я его не чувствовала, я только и могла, что дрожать, не в силах даже шаг сделать.

– Ты спасла ее! – Керен указал на Риску. – Ты спасла ее от чумы! Спасла! Я сам видел! Риска была ранена!

– Это не значит, что она здорова, – слова мага лишали всех надежды, – я не стану рисковать. Сэра, если ты подойдешь к барьеру, я тебя убью. Ты сильная ведьма, ты одна способна убить тысячи невинных.

Лед… Все смотрели на то, как земля под моими ногами обращается в лед. Я все же сделала еще несколько шагов назад. Больше никто не сможет меня коснуться. Никто не притронется… Никто.

Со всех сторон слышались крики о помощи, они обрывались, сменяясь ледяным скрипом.

Жители деревни обращались в ледяные статуи, замирали на месте, умирая почти мгновенно. Но кто-то просто падал на землю, дрожал от холода и не умирал.

Я видела, как несколько мужчин и женщин упали на колени, как стали тяжело дышать, как ледяная пыль оседала на их телах, проникая в кровь через поры и открытые раны. Они с ужасом смотрели на своих друзей и понимали, что ждет их дальше. Они понимали, кем станут и что сотворят с невинными, если выберутся из деревни.

Вся стая молчала. Больше никто, даже Керен, не проронил ни единого слова.

Риа смотрела на меня и плакала, она продолжала крепко прижимать к себе Дилана, затем внезапно разжала объятия и, поцеловав мужа, отошла от него в сторону:

– Ты знаешь, кем я стану, – волчица ступила на лед, и ее тело мигом охватила тончайшая ледяная пыль, – привяжи меня. Всех нас, Сэра. Ты должна всех нас сковать так, чтобы никто не вырвался. Я не хочу стать той тварью и прекрасно знаю, что магия во мне есть, пусть всего одна капля.