Люди. По следам наших миграций, приспособлений и поисков компромиссов - Луис Кинтана-Мурси

популяции на юге и на востоке Африки генетически ближе к популяциям южной, а не северной части пояса экваториальных лесов. Таким образом, эти данные очевидно выступают в пользу теории «late split»: народы банту сначала пересекли экваториальный лес и отправились в направлении Восточной и Южной Африки, где встретились с коренными народами этих регионов.

Диффузия навыков скотоводства: археология и геномика

Перемещения популяций, связанные с новым образом жизни и способом пропитания, не ограничиваются только народами банту или культурной диффузией навыков земледелия и обработки железа. Археологические данные также позволяют нам предположить возникновение в Южной Африке скотоводства, и особенно – овцеводства. Практика разведения скота приходит из Восточной Африки, появляясь на территориях современных Замбии и Зимбабве около 2000 лет назад. Однако, как и в случае распространения земледельческих навыков и языков банту, археологические находки не могут подсказать, связано ли пастбищное скотоводство с демической диффузией – перемещением популяций, занимающихся выпасом скота – или же с диффузией самого этого навыка. Были проведены генетические исследования как современных популяций, так и древних останков народов кой-коин[57] (скотоводов) и сан[58] (охотников-собирателей) из Южной Африки: они выявили у всех койсанских групп наличие смешанной восточноафриканской/евразийской генетической составляющей. Интересно отметить, что эта составляющая особенно часто – в 23 % – 30 % случаев – встречается у скотоводов нама – одной из групп народов кой-коин; период гибридизации с их участием был датирован сроком около 1300 лет назад. Заключительные выводы этих исследований: навыки скотоводства попали в Южную Африку вместе с миграцией группы выходцев из Восточной Африки, которые впоследствии примкнули к местным группам южноафриканских охотников-собирателей, и в результате появились предки нынешних скотоводов кой-коин. Факты смешения групп земледельцев или скотоводов, мигрирующих в различные регионы Африки, с группами местных охотников-собирателей были очень многочисленными, и мы посвятим этой теме отдельную главу.

Метисация в Восточной Африке

Наиболее богатой и разносторонней с демографической, языковой и культурной точек зрения является Восточная Африка. Возникновение земледелия на африканском континенте не связано исключительно с распространением народов банту, потому что, по всей видимости, навыки ведения сельского хозяйства в Восточной Африке развивались независимо, появившись около 7000 лет назад в регионе Сахара/Сахель[59] и на высокогорных плато на территории современной Эфиопии от 7000 до 4000 лет назад. Сегодня земледельческие народы Восточной Африки говорят на афразийских и нило-сахарских языках, а их образ жизни, прежде построенный вокруг охоты и собирательства, почти полностью сменился иными видами ведения хозяйства – как и в других регионах Африки. Более того, данные генетики указывают, что восточноафриканские популяции особенно часто гибридизировались с популяциями самого разного происхождения. По сути, генетика говорит, что этот регион находился под сильным влиянием различных миграций. В ходе одной из них, которая получила название «back-to-Africa» («назад в Африку»), популяции родом из земель Леванта в течение последних 3000 лет принесли с собой в Восточную Африку генетический материал евразийского происхождения, тогда как миграции земледельцев из западной части Центральной Африки за минувшие 2500 лет обеспечили этому региону ДНК банту.

Очень небольшое количество популяций сохранили автохтонный[60] генетический пул Восточной Африки в том же самом виде, каким он был до прибытия миграционных потоков из Евразии или до распространения на восток народов банту. Популяции нилотских скотоводов Южного Судана (такие как динка, нуэр и шиллук) или охотники-собиратели хадза в Танзании представляют собой именно этот случай. Кроме того, данные генетических исследований свидетельствуют о наличии двустороннего, с запада на восток и с востока на запад, культурного и генетического обмена между группами кочевых скотоводов на всем пространстве пояса Сахель – коридора между экваториальным лесом на юге и пустыней Сахара на севере. Тем не менее, в генетических исследованиях народов Восточной Африки остается довольно много пробелов, и анализ большего числа образцов генетического материала популяций этого региона помог бы нам лучше понять всю многогранность этой ключевой для истории человечества территории.

Северная Африка – на перекрестке миграций

Большинство генетических исследований проводились среди населения африканских территорий, расположенных к югу от Сахары. Северная же Африка изучена крайне мало: и тем не менее это регион с богатой, сложной и увлекательной историей. Проживая в таком стратегически важном месте, североафриканские популяции пропустили через себя множество миграционных потоков. Здесь встречаются три континента: на юге территория ограничена Сахарой, которая служит естественным барьером от остальной части африканского континента; на севере простирается Средиземное море, облегчившее путь в Африку мореходам из Европы; и, наконец, Северная Африка связана с Ближним Востоком через Синайский и Аравийский полуострова, где происходили миграции по суше. Кроме того, представители североафриканских популяций говорят на двух языках афразийской семьи: арабском (принесенным в этот регион с Ближнего Востока вместе с распространением ислама) и берберском, объединяющем в себе целую группу различных языков и диалектов. Прибавим к этому, что заселение человеком Северной Африки датируется периодом минимум от 130 000 до 190 000 лет – не считая присутствия на территории сегодняшнего Марокко человека из Джебель-Ирхуда, близкого по своим характеристикам к человеку современного типа и жившего около 300 000 лет назад. С помощью генетических исследований – среди которых отметим работы Дэвида Комаса из университета Помпеу Фабра в Барселоне – удалось выяснить несколько важных фактов. Прежде всего, были обнаружены следы множества гибридизаций у современных североафриканских популяций. Как оказалось, в пределах этих популяций индивиды родом с одной и той же территории делятся на различные генетические группы – при этом нельзя создать какой-то ясной классификации по их демографической, этнической или географической принадлежности. Данные генетических исследований современных популяций в сочетании с анализом древней ДНК показывают, что гены большинства североафриканских популяций оказались под сильным влиянием двух генетических составляющих – ближневосточной, полученной благодаря миграциям арабов, которые оставили заметный след на востоке Северной Африки, и магрибской, представляющей собой автохтонное генетическое наследие региона и имеющей высокую встречаемость на западе Северной Африки.

Несколько меньшим оказалось обнаруженное с помощью тех же методов более позднее генетическое влияние на популяции Северной Африки, особенно в западной ее части, миграций из районов к югу от Сахары. Ученые связали это с потоком рабов, доставляемых в Северную Африку во времена античного Рима. Кроме того, были найдены также следы метисации с европейскими популяциями. Что касается берберов, считающихся автохтонными народами этого региона, то они по генетическим данным оказались крайне разнородной группой. Берберы, в свою очередь, тоже прошли через важный период гибридизаций – их интенсивность очень отличалась у разных популяций, – особенно вследствие арабизации Северной Африки, что повлекло за собой значительное «разбавление» их общего генетического фонда.

Европа смешанная и перемешанная