Я помню как всё начиналось (СИ) - Айкор

На стук открыла довольно стройная женщина лет 25-ти. Со светлыми, струящимися волосами и очень миловидным лицом. Ну совершенно не типичная для сельской местности. Глаза встретились и пошла инфа. Ей пообещали, как построится новая школа она будет там учителем музыки, но пока придётся работать на птицефабрике. Так как муж вынужден перенимать дела у нынешнего директора школы в качестве завуча. Ей это не нравится, но деваться некуда. И ещё какая-то тревога, кажется за дочь. Похоже, выходку дочери, женщине описали в весьма мрачных тонах. Что же, будем исправлять. Чего там ей наговорили?

- Вам кого?

Тут в коридор выскочила Алёнка и прикрыв рот ладошками в изумлении уставилась на меня. Ну похоже я по адресу попал. А они схожи между собой. Вот значит какой будет Алёна, когда вырастит. Ну что же, очень даже привлекательной особой, из интеллигентной семьи. Но явно не для сельской местности приспособленной. Хотя, оботрётся, пока тут будет жить. А сейчас будем брать дракона интеллигентностью, тем, чего ей так не хватает здесь.

- Здравствуйте. Извините меня пожалуйста, мы не были представлены. Меня зовут Валентин Витальевич Кречет.

Выжидательный взгляд на неё.

- Ох. Меня Елена Павловна Троянская. Чем обязана?

Ну ничего себе имечко. Прямо Елена Троянская из-за которой была знаменитая троянская война. Из разряда нарочно не придумаешь. Она что? Специально себе мужа с такой фамилией выбирала. Бред конечно, но такое совпадение.

- Что вы? Вы мне ничем не обязаны, это скорее я Вам. И в знак моей признательности, прошу принять от меня этот скромный букет и пусть его аромат растопит грусть, опустившуюся на ваши прекрасные глаза.

Потрясение читалось во всём облике Елены Павловны. Она приняла букет и окунув в пышные цветы своё лицо, глубоко вдохнула их аромат. Тут весь пафос разрушила Алёнка.

- Валька, ты чего? Мама это ко мне!

И схватив меня за руку потащила в квартиру.

Глава 10

Всё-таки Алёнка весьма шебутная девчонка. Такой спектакль сорвала. Но, похоже, родители уже привыкли к её поведению, и Елена Павловна не особо обращала внимание на потуги дочери.

Квартира оказалась не совсем типичной двухкомнатной хрущёвкой. Ну не попадал я раньше в такие. А вот если взять типичную четырёхкомнатную хрущёвку и убрать из неё две комнаты, в которые можно было попасть только через зал, то и получилась бы эта квартира. На входе была квадратная прихожая, от неё левее шёл узкий коридорчик, мимо раздельных ванны с туалетом, на кухоньку, прямо дверь в маленькую комнату, метров 8 квадратных, направо дверь в большую. Для города очень даже не плохо, но опять же для села, какой-то диссонанс возникал в душе. Или это не только из-за квартиры, не было ощущения уюта, не хватало домашнего тепла. Меня тревожила возникшая внутри беспокойная вибрация. Ох не всё ладно в Датском королевстве. Интересно разобраться во всём этом.

Чуть больше приоткрыв свою восприимчивость, я почувствовал, как по спине пробежали мурашки и волосы на голове норовят встать дыбом. Да как они тут живут? Это же просто кошмар какой-то. Тут не интересоваться надо, тут бежать надо. При том со всех ног.

- Мама, мама. Это Валька. Он меня вчера научил на качелях качаться. Я теперь сама могу. Ты бы видела, как я высоко взлетала. И мне прям ни чуточки не страшно было.

Глаза Елены Павловна обрели понимание, по поводу моей персоны. Но радости за дочку, в них не возникло. Что же тут происходит?

- Валентин, можно узнать, с какой целью вы посетили наш дом?

Прозвучало это сухо и с некоторой опаской. Мы продолжали стоять в прихожей, видно хозяйка так и не определилась в своих дальнейших действиях. Нет. Так дело не пойдёт. Нужно менять стиль общения. Но менять будем мягко, иначе может получиться не комильфо.

- Дело в том, что девица Алёна, видимо в порыве необычайного душевного подъёма, совершенно случайно – ага, ну совершенно случайно, чтобы я не заметил – оставила свою куклу у нас. Кукле было очень грустно, без своей хозяйки и я посчитал своим долгом исправить возникшее недоразумение.

При этих словах, я поставил коробку на табурет и открыл крышку. В коробке стояла моя колыбелька, а в ней, укрытая одеялом, лежала многострадальная Ксюша.

Алёнка протянула руки и тут же отдёрнула их покосившись на свою маму.

- А что это за кроватка? У меня такой не было.

- Понимаете, молодая леди. Вчера, когда вы предлагали мне позаботится о ней вместе, она очень обрадовалась. Но обнаружив себя одну, в незнакомом доме, ей стало очень грустно, и она всю ночь переживала. Утром я так и застал ею грустную возле своей постели. Похоже она пришла к тому, кого хоть немного знала.

- Она не умеет ходить.

- Правда? А разве ты не замечала, что иногда вещи, у вас дома, оказываются не на тех местах, где их оставили?

Есть попадание. Вон как расширились глаза мамы, и она посмотрела на свою дочку. Грязная квартирка-то, грязная.

- Вот, - продолжил я – чтобы как-то успокоить Ксюшу, пришлось соорудить ей спальное место. Я подумал, что сон будет лучшим лекарством.

Алёнка с восхищением рассматривала колыбельку. Она ей явно пришлась по душе.

- А Ксюша может и дальше спать в этой кроватке?

- Конечно, это теперь её.

- Нет, - вмешалась мама – мы не можем принять такой подарок. Это наверно очень дорого. Тебе не попадёт, что раздаёшь такие вещи?

Ну что за маразм в головах этих людей.

- Вы знаете, я наверно, не так высказался. Соорудить, это означало не дать ей уже готовое, а сделать это самому. Ещё утром эта колыбелька была частью строительного бруса, а постельные принадлежности – образками ткани, затерявшимися в кладовке. Поэтому ни о каких «дорого» и тем более «раздавании» чего-то чужого, не может быть и речи.

Елена Павловна немного смутилась. Её наезд оказался пшиком. А Алёнка как будто не замечала этого.

- У-у. Это ты сам сделал?

- Конечно.

- А постельку тебе тётя Люда помогала шить.

Я улыбнулся, вспомнив как Людмила всё выспрашивала под руку, что да как.

- Нет. Она скорее мешала. И постельные принадлежности, и перинку с подушкой, я сделал сам.

Алёнка схватила постель и стала её рассматривать.

- Мама, смотри, прямо настоящая перинка и подушка такая мягкая. Ух ты, и одеялко в пододеяльнике менять можно. А колыбелька качается, как настоящая. На ней можно укачивать перед сном.

- Я пока не стал доводить колыбельку до конца, поэтому можешь раскрасить её на своё усмотрение. А мы потом покроем её лаком. Так у тебя получится единственная и неповторимая, в своём роде, вещь.

Глаза Алёнки вспыхнули, похоже представила, как будет хвалиться перед подругами таким эксклюзивом. Пусть хвастает. Это поможет подстегнуть слухи в селе.

Елена Павловна похоже совсем растерялась и не знала, как реагировать. С одной стороны, я, по её мнению, являлся источником проблем, а с другой стороны счастливая дочка и никакого недовольства с моей стороны.

А теперь, пока клиент в ступоре, будем делать своё дело.

- У вас есть свечи?

- Какие свечи?

- Лучше конечно восковые, но и обычные хозяйственны из парафина подойдут.

- Восковые, говоришь.

Она задумалась и бросилась к встроенному шкафу. Там с самого дальнего угла верхней полки достала тряпичный свёрток. Бережно его развернула. В нём обнаружилась немного слипшаяся россыпь различных церковных свечей.

О. Да мы оказывается тайно верующие. Тем лучше. Мои действия не должны будут вызвать отторжение. Поддержим.

- Церковные? Просто великолепно, это здорово нам поможет.

Я отсортировал свечи по размеру. Отложил в сторонку самые тонкие, а в руку взял немного потолще.

- Вы недавно живёте здесь и пока вам не комфортно. Вас это угнетает и порою возникают проблемы на пустом месте. Но это только кажется, что на пустом. Сейчас мы вместе посмотрим, что здесь происходит. Дайте, пожалуйста, спички. Своих не имею.

- Я сама! – крикнула Алёнка и метнулась на кухню.