Королева - Родион Александрович Вишняков

– То есть, как не пускать? – вскрикнула Стейз. – Там же люди! Они нуждаются в помощи!

– Мы им уже ничем не сможем помочь, – покачал головой Климов.

– Ты такой спокойный и так говоришь, потому, что там нет твоих! – выпалила ему в лицо Элеонора.

– Ты имеешь в виду русских? – уточнил он.

– Да!

– Не неси чушь! Я так говорю, потому что не поддаюсь эмоциям и трезво смотрю на вещи. Мне все равно, какой национальности внутри челнока люди. Все они имеют право на жизнь. Но ведь и мы тоже имеем право на нее. На борту находится, как минимум, один заболевший. Что ты с ним предлагаешь делать?

– Можно помочь им пристыковаться шаттл и впустить только здоровых людей.

– А остальным сказать «Извините, но вы, вы и вы летели сюда зря, поэтому разворачивайте свой кораблик и летите нахрен отсюда»? – усмехнулся Артём. – Ты сможешь сказать им это, глядя в глаза? И потом, ставлю на кон нашу асептику, что из этого ничего не выйдет. Как только автоматика закончит шлюзование отсека, давление выровняется и откроется дверка, к нам хлынет толпа из тридцати человек. И поверь, они не будут стоять в очереди. Они будут рваться вперед, пытаясь оказаться как можно дальше от челнока. Потому что в их понимании спасение находится только здесь.

– Ты что, психолог? – скептически усмехнулась Стейз.

– Для этого не надо быть никаким психологом, – отмахнулся Климов. – Достаточно просто вспомнить съемки репортажей с мест катастроф. Любой теракт в лондонском, московском, токийском метро или у вас в Нью-Йорке. Когда после взрыва толпа в панике ломится туда, где, как ей кажется, максимально безопасно. Но есть еще один момент, – добавил Артём. – Допустим, все больные раскинут мозгами и согласятся на добровольной основе убить себя в космосе, оставив попытки во что бы то ни стало пробраться на станцию. Допустим, мы примем на борт всех здоровых и сможем за несколько дней наладить синтез белка, воды и кислорода, которого хватит на десятилетия. Но что ты станешь делать, когда среди новых жителей начнется вспышка болезни и мы все будем иметь шанс заразиться и умереть?

– Почему? – только и произнесла Стейз.

– Потому, что с виду здоровый человек может быть уже зараженным. И может распространять болезнь еще до того, как начнет кашлять, чесаться, блевать или что-то в этом роде.

– У нас есть медицинская капсула. – Стейз упрямо посмотрела на Климова. – Мы можем положить туда любого из подозрительных…

– Остановись, Элеонора. – Дэвид решил наконец вмешаться в диалог. – Это уже несерьезно. Автоматика капсулы возьмет анализы. Выдаст тебе параметры. И что? Ты их сумеешь интерпретировать? Кто из нас сможет продолжить работу с этой хренью? А если даже компьютер сам поставит диагноз, то что дальше? Чем ты будешь лечить больного, если даже на Земле нет больше лекарств от инфекции? Перекисью, пластырем и пустыми коробками от снотворного, которое скоро доест испанка? Арти прав по всем пунктам. Поэтому принимаем решение: на связь с челноком не выходить, в контакт не вступать. Будем сохранять радиомолчание. – И, помолчав немного, добавил: – По крайней мере, мы сможем сохранить стерильность нашего единственного медицинского аппарата. Может, он нам тоже когда-нибудь понадобится.

– Но почему нельзя выйти с ними на связь?

– Я думал, это не нужно объяснять, – нахмурился Лайнт. – На что смогут пойти люди в шаттле, если узнают, что мы их предаем? А ничем иным, кроме предательства, назвать это они не смогут. Я, на месте капитана челнока, просто направил бы свою посудину на таран. В качестве мести и ради восстановления справедливости. Если не мы, то никто. Поэтому на запросы отвечать нельзя. Это понятно?

– Понятно. Но…

– Что «но»?

– Ничего. – Элеонора покачала головой.

В модуле повисла тишина. Внезапно женщина подлетела к Климову и, вцепившись в него, закричала:

– Нравится быть богом?! Ты, грязный вонючий ублюдок! Нравится решать за других их судьбу, сидя здесь в безопасности?!

– Называй это как хочешь. – Артём брезгливо отцепил Стейз и легонько оттолкнул ее от себя. – Мне все равно.

– Ни смей трогать меня! Ты, жестокий и бесчеловечный монстр!

– Не я один. Мы все. И ты точно такая же. Ведь ты уже согласилась со всеми приведенными тут аргументами. Но все еще не хочешь их признавать, и потому стараешься возложить всю ответственность на меня. Чтобы убедить себя в том, что твоя душа останется чистой, а совесть – незапятнанной.

– Я тебя ненавижу! – процедила сквозь зубы Стейз, развернулась и уплыла из модуля.

– И это тоже пройдет. – Климов посмотрел ей вслед. – Когда разберешься во всем спокойно и сама.

Через сутки Лайнт тайком от всех снова включил связь. Охрипший голос капитана Роберта Симпсона продолжал устало повторять фразы. Временами его монотонное бормотание прерывалось приступами кашля.

На следующий день Дэвид вновь тайком расположился возле аппаратуры связи. Как и накануне, подключил к внешнему разъему наушники, чтобы никто из экипажа не знал, что капитан нарушает собственный приказ. Ему было неспокойно, и он должен был убедиться.

Лайнт активировал связь, и эфир взорвался криками ужаса. Среди плача, стонов, ругательств, выбивающихся из общего шума, кто-то отчетливо сыпал безумные проклятия в чей-то адрес.

«Заканчивается кислород», – пронеслась в голове пугающая своей отрешенностью мысль.

Еще около суток после этого он находился во взвинченном состоянии, поминутно ожидая момента столкновения с МКС обреченного челнока, направленного в свой последний полет выжившим из ума экипажем. Но ничего подобного за двадцать часов не произошло.

Улучшив момент, Лайнт включил связь и с замиранием сердца надел наушники.

Космос молчал. Ни один звук не нарушал тишину эфира. Прождав несколько минут, Дэвид со вздохом облегчения выключил рацию. Затем, помедлив, отключил весь комплекс аппаратуры для экономии энергии, накапливаемой солнечными батареями. Двадцать часов назад он в последний раз слышал голоса землян. Больше связь держать было не с кем.

Спустя две недели Лайнту удалось в очередной раз подключиться к компьютеру Мэтта. На этот раз пакет собранной и проанализированной искусственным интеллектом информации был не столь обширен. Видимо, активность людей там, внизу начала ощутимо приближаться к критической отметке. Ядерный удар ВС США по границе с Мексикой во избежание прорыва зараженных беженцев на территорию страны. Полномасштабная война одной группы стран против другой группы стран в Африке. Военный конфликт России и Германии на Южном полюсе. Списки уничтоженных инфекцией городов, крупных населенных пунктов и карликовых государств. Что-то еще из разряда не столь существенного… Взгляд Лайнта, недавно сложившего с себя капитанские полномочия, зацепился за ряд знакомых слов. Рядом с «МКС» и « Индастриал» была приведена краткая информация о