Гегель - Михаил Овсянников

Суждение Гегель анализирует не только со стороны содержания, но и со стороны формы. По его мнению, суждение есть развитие моментов понятия: всеобщего, особенного и единичного. Недостаток формальнологического учения о суждении заключается, по Гегелю, в том, что суждение рассматривается как соединение разнородных понятий. Получается, что предикат приписывается субъекту, в то время как предикат составляет собственное определение предмета. В суждении «эта роза есть красная» краснота не «приписывается», а является свойством розы. Недостаток формальной логики, по Гегелю, далее, состоит в том, что она не доказывает необходимый характер перехода от понятия к суждению.

Гегель правильно замечает, что в суждении мысль относится не к понятиям самим по себе, а к связям вещей и их свойств, выражаемым этими понятиями. Он различает четыре вида суждений: наличного бытия, рефлексии, необходимости и понятия. Первое суждение соответствует бытию, второе и третье — сущности, четвертое — понятию.

Разделение суждений основывается у Гегеля не на сопоставлении их видов, а на движении суждений к своей цели, к своей идее. Стало быть, гегелевская классификация суждений основана не на координации суждений, как это имеет место в формальной логике; суждения он рассматривает в порядке возрастания их познавательной ценности. Тем самым Гегель пытается ввести момент движения в логику.

Суждение наличного бытия является непосредственным суждением, опирающимся на восприятия чувственных качеств. Выражением положительного суждения наличного бытия служит предложение: «единичное есть всеобщее» (например, «Кай учен», «роза благоуханна»). Здесь в субъекте предикат как всеобщее положен непосредственно. Чтобы удостовериться, что роза благоуханна, достаточно простого чувственного восприятия. Положительное суждение наличного бытия, таким образом, состоит в утверждении, что некоторая единичная вещь есть общее. Но предикат, например понятие учености, здесь не исчерпывает всего содержания субъекта. Кай обладает рядом других свойств. С другой стороны, предикат — «ученый» может быть присущ и другим живым существам, а не только Каю как человеку. Субъект и предикат, таким образом, соприкасаются друг с другом лишь в одной точке, но не покрывают друг друга. Поскольку в положительном суждении наличного бытия нет соответствия формы и содержания, то оно неистинно. Субъект и предикат не покрывают друг друга и в отрицательном суждении наличного бытия: например, «Кай не учен», но Кай обладает каким-либо другим свойством.

От отрицательного суждения наличного бытия Гегель отличает бесконечно отрицательное суждение. Здесь между субъектом и предикатом полное несоответствие. Примерами таких суждений могут служить предложения: «дух не есть слон», «лев не есть стол». По форме эти предложения правильные, но по существу бессмысленные. Итак, непосредственное суждение наличного бытия, по Гегелю, не содержит в себе истины. Оно может лишь считаться правильным. Истина как соответствие понятия и реальности не дана в непосредственных суждениях. Здесь сказывается ограниченность трактовки этого вопроса Гегелем. Как идеалист он всячески третирует те формы мышления, которые обнаруживают свою зависимость от чувственных данных.

Более высоким типом суждения (в смысле значения его для познания) является суждение рефлексии. В формальной логике эти суждения называются суждениями количества (сюда относятся общие, частные и единичные суждения). Рефлективное суждение отличается от качественного (т. е. утвердительного или отрицательного) суждения тем, что его предикат не есть некоторое непосредственное абстрактное качество, но есть такого рода суждение, благодаря которому обнаруживается, что субъект соотносится с чем-то другим. Если мы говорим: «Это растение целебно», то мы выходим за пределы непосредственной единичности. Субъект («растение») через свой предикат («целебность») соотносится с другим (с болезнью, которая может быть излечена этим растением).

Сингулярное суждение рефлексии имеет такой вид: «Единичное есть общее». Например, «это растение целебно». Если субъект выходит за пределы единичного и возникает суждение типа «многие или несколько растений целебны», то это уже партикулярное суждение рефлексии. Партикулярное суждение столь же положительно, как и отрицательно. Если некоторые растения целебны, то остальные нецелебны. Неопределенность партикулярного суждения приводит, по Гегелю, к дальнейшему движению, к переходу к универсальному суждению рефлексии. Для примера можно указать такие суждения: «Все люди смертны», «все металлы электропроводны». Их Гегель называет суждениями всякости (Allheit). Здесь предикат полностью покрывает субъект.

Но всеобщность универсальных суждений не является истинной. Здесь за всеобщность принимается то, что по существу есть лишь множество. Но множество, как бы оно ни было велико, предполагает и всегда остается партикулярностью и не есть подлинная всеобщность. За основу здесь также берется единичное, всеобщее представляется в виде механического агрегата единичных. Гегель критикует эмпирический характер этой всеобщности. По Гегелю же, основой должно быть не единичное, а общее, ибо оно является демиургом и сущностью единичного.

Подлинная универсальность достигается в суждениях необходимости. Здесь «все люди» означают «человек», род. Суждения необходимости делятся на категорические, гипотетические и разделительные. Субъект и предикат в суждениях необходимости связаны необходимым образом.

«Роза — растение» есть непосредственное суждение необходимости. Оно содержит в предикате отчасти род, отчасти вид и является примером категорического суждения необходимости. Но и это суждение не истинное, ибо здесь мы исходим не из рода, а из вида. Более высоким типом суждения необходимости является гипотетическое суждение: «если есть А, то есть и Б». Например: «Если есть растение, то есть и роза», т. е. если есть род, то есть и вид. Род как бы является причиной существования вида. В гипотетическом суждении всеобщее еще не дифференцировалось на множество. Лишь в разделительном суждении необходимости раскрываются все моменты понятия: всеобщность, особенность, единичность. Разделительное суждение необходимости имеет следующий вид: «А есть или Б, или С, или Д», например: «Поэтическое произведение искусства или лирично, или эпично, или драматично». Поэтическое произведение как род распадается на виды, оно есть целостность своих видов, в свою очередь совокупность видов есть род. Такое единство всеобщего и особенного есть понятие. Так возникает наивысший тип суждений — суждения понятия. Лишь в этом суждении, согласно Гегелю, имеется соответствие предмета с понятием. В суждениях понятия устанавливается, соответствует ли предмет своему понятию или нет. Когда говорят «истинный», «хороший», «правильный», то предполагается, что к предметам прикладывается масштаб их всеобщего понятия. «В этом суждении, — говорит Гегель, — понятие положено в основание, и так как оно находится в соотношении с предметом, то оно положено в основание как некоторое долженствование, которому реальность может соответствовать или не соответствовать» (8, VI, стр. 98). Лишь такое суждение содержит в себе истину, а не только правильность. Суждения понятия делятся на ассерторические, проблематические и аподиктические. Примером ассерторического суждения понятия может служить предложение: «Это действие хорошо». Это суждение базируется на простом уверении в том, что образ действия соответствует понятию хорошего поступка. Предложение: «Действие может быть хорошим, а может быть плохим» — является примером проблематического суждения понятия. И в первой форме суждения, и во второй не дается обоснования утверждения. Когда же мы обосновываем суждение, то получаем аподиктическое суждение понятия, например: «Поступок, носящий такой-то характер, справедлив». Последний вид суждения есть наиболее совершенное суждение и служит переходом к умозаключению.