Нелюбимый муж. Вынужденный брак для попаданки (СИ) - Кира Райт

раз, я присела на широкую постель, где наверное двое таких как он уместится, и стала ждать. Сколько времени прошло, не знала, часов тут не наблюдалось нигде, но от мыслей и переживаний так устала, что решила ненадолго прилечь. А стоило только голове коснуться подушки, как больше ничего уже не помнила. Поэтому, когда ощутила, что матрас рядом прогнулся, вскинулась, едва не падая с края кровати.

Прямо передо мной обнаружился полуобнажённый Дар. Без рубашки он выглядел ещё внушительнее. Каждая мышца была чётко очерчена. Руки были обвиты выпуклыми венами. На груди — не очень много тёмных волосков, а обычно собранные на голове волосы распущены по плечам, снова делая его больше похожим на медведя…

Прикрывшись руками, я смотрела на него во все глаза, впервые увидев вживую почти раздетого мужчину. Снизу на нём были какие-то свободные тонкие штаны, которые почти не скрывали его ко мне намерений…

Щёки сразу же покраснели, как и шея, и уши. Он снова пришёл за супружеским долгом, да?

Глупо, наверное, было ожидать, что после нашего разговора, Дар насовсем отступится. Уж не знаю, что там у них с Анкой было раньше, но откладывать то, что он желал сейчас, больше не собирался. Хотя меня пока и не трогал.

— Что смотришь? — фыркнул он, на удивление просто укладываясь на постели, а не потянув меня к себе, как ожидала.

Его брови вновь сошлись на переносице, а тёмные глаза сканировали меня с ног до головы. Я помотала головой, опуская взгляд, чтобы он не подумал чего плохого из-за моих разглядываний.

— Ложись, — приказал великан бескомпромиссно.

И почему-то я мигом послушалась. Тут же улеглась на место, сворачиваясь в клубочек на самом краю. Только бы не тронул…

Но Дар и не трогал. И больше ничего не говорил. Украдкой подняв взгляд, обнаружила, что он лежит уже с закрытыми глазами. Запоздало пришла мысль, что я на его постели уснула. Может надо было попросить позволить мне ночевать тогда в другой комнате? С другой стороны, на это он мог ещё больше разозлиться… А тут зато может посреди ночи начать приставать. Что хуже?

Но разбудить его и начать спрашивать прямо сейчас, не решилась. Всё же страшнее пока было то, что прямо сейчас снова будет ругаться. А потом… Может снова остановится, если попросить? Пока он силу ко мне почти не применял, если не считать то, что тащил сюда как непослушную собаку на поводке…

Зажмурившись тоже, чтобы случайно не потревожить его разглядываниями, я теперь только прислушивалась к его ровному размеренному дыханию. Казалось, что его сон и спокойствие сейчас вообще ничего не может нарушить. А вот мне как-то стало не до сна.

Жар его тела ощущался и на таком расстоянии, хотя между нами было добрых полметра. Я и так уже почти свисала с кровати, чтобы случайно его не коснуться, а вот Дар себе не отказывал в удобстве и улёгся так, как видимо привык — на всю постель, раскинув ноги.

Но долго так лежать не смогла, мои глаза против моей же воли всё же так и норовили посмотреть ниже крепкого пресса великана. Туда, где под тонкой тканью покрывала было прекрасно заметно его возбуждение. Однако же вряд ли он только делает вид, что не тронет и поджидает удобного момента. Ему это ни к чему. Дар наверняка и сам понимает, что он в своём праве. Так что это не отвлекающий манёвр. Хотел бы взять силой — взял бы, и не сомневался. А значит, он не хочет…

Глаза защипало от этой непривычной мне тут пусть не доброты даже, а благородства что ли. Люди тут все какие-то грубые, каждый сам за себя. Распущенность вроде и осуждают, но сами все не слишком уж целомудренные. Хозяин крутит вон со служанками интрижки, слуги между собой, каждый устраивается как может или хочет, а потом сами же все друг друга и осуждают за это. Странно.

В моём мире в маленьком городке тоже, конечно, осуждающих много. Лицемерие — оно во всех мирах, наверное, присутствует. Но то время, что я провела здесь и все те события, что случились в последнее время до моего тут появления, превратили меня из молодой девушки в старушку. Какая-то необъяснимая тяжесть давила на мои плечи. Там мне пришлось бороться за комнату, за учёбу, работу, пытаться выжить. Тут — сохранить себя и своё дитя, в зарождении которого я даже не участвовала.

Это всё было для меня слишком сложно.

Может быть, Анка с её характером как-то бы и вырулила из этого. А я вот почти сдалась. Пошла даже на замужество, чтобы облегчить себе жизнь. Ну что сказать теперь? Облегчила, называется…

Муж меня ненавидит, постоянно грозится побить, правда не бьёт — но пока не понятно, надолго ли его так хватит. Признаться, что я уже не та Анка — страшно до ужаса. Попросить его не трогать меня совсем — наверное, нечестно.

Взяв Анку в жёны, Дар явно рассчитывал хотя бы на такую благодарность — в постели. Если ему и это не дать, то зачем же ему такая жена? Он бы мог позволить себе приличную девушку, а взял такую, как я. Явно же не просто так…

Но и предложить ему отказаться от меня я не могла. Столкнувшись с другими людьми тут, понимала, что никто другой на его месте не вёл бы себя вот так. Не стал бы обращать внимание на мои слёзы или страхи и переступать при этом через свои желания и планы. Так что с ним, наверное, всё же лучше, чем с кем-то другим. Поэтому нужно придумать способ хоть как-то его отблагодарить.

Решив, что завтра обойду весь дом и двор, чтобы найти себе работу тут и обязательно сделаю для него что-то полезное, немножко выдохнула. Мне хотелось верить, что Дар заметит изменения в Анке и если даже не оценит их, то примет к сведению. Всяко лучше, чем раздражать его и злить постоянными отказами просто, совсем ничего не давая взамен.

Немного успокоившись от собственных планов, я так и уснула под размеренное дыхание мужчины. Казалось, что провалилась только в темноту, как почти сразу же открыла глаза, обнаружив пустую кровать и пробивающийся за шторой свет солнца. Это сколько же времени, что уже так палит, несмотря на совсем уж позднюю осень⁈

Вскочила мигом, поправляя на себе одежду и одновременно оглядываясь. Дара не было видно или слышно. Значит, он ушёл, как и сказал вчера. А я вместо того,