Последняя из Лунных Дев - Барбара Дэвис

в помине – сушильные стеллажи и решетки давно пустовали, – однако отголоски их запахов все же остались, бесплотными сущностями витая в прохладном сухом воздухе.

Несколько секунд понадобилось, чтобы глаза адаптировались к темноте, но наконец Лиззи смогла различить кое-какие очертания во мраке. Садовый инвентарь, за которым она сюда явилась, висел сразу за дверью, однако Лиззи прошла мимо него, направившись к длинному деревянному верстаку у задней стены амбара, превращенному ею в рабочий стол, где она делала когда-то свои первые духи.

Это была самая настоящая любительская лаборатория – с запылившейся коллекцией позаимствованных где-то емкостей и самодельного оборудования, – однако, увидев все это вновь, Лиззи испытала внезапно острый приступ ностальгии. Сказать по правде, она скучала по тем далеким дням, полным проб и ошибок, по тому восхитительному предвосхищению открытия чего-то нового и совершенно неожиданного. В фирме у Шенье никаких приятных сюрпризов она не встречала. В последнее время она вообще редко когда заглядывала в лабораторию, большую часть дня проводя на летучках и деловых встречах, общаясь чаще с людьми, которые не в состоянии были отличить цветочный аромат от восточного.

Взяв себя в руки, Лиззи откинула эти ностальгические переживания прочь. Ей невероятно повезло на самом деле, что сразу после обучения она обратила на себя внимание Жаклин Шенье и получила работу, для которой многие считали Лиззи слишком молодой и неопытной. Она должна была бы благодарить судьбу – и действительно была ей благодарна. Целиком и полностью. И все же… она солгала бы, если б сказала, что, оказавшись в этом старом сушильном амбаре, не испытывает саднящей ностальгической тоски.

«Инструменты», – твердо напомнила себе Лиззи, отступив от стола. Она пришла сюда за огородным инвентарем, а вовсе не затем, чтобы бродить аллеями воспоминаний.

Она подхватила небольшие вилы и потянулась было за мотыгой, когда в дверях возникла чья-то тень. Лиззи резко развернулась, с удивлением обнаружив в проеме силуэт Эндрю.

– Тебе бы не стоило здесь находиться, – произнес он.

Лиззи уставилась на него, чувствуя, как участился пульс.

– Ты сегодня уже второй раз ко мне подкрадываешься!

– Я вообще к тебе не подкрадывался – ни сейчас, ни тогда. И я был бы весьма признателен, если бы ты эту штуку опустила. А то ты заставляешь меня нервничать.

Лиззи взглянула на вилы в своих руках, со смущением обнаружив, что непроизвольно целится ими прямо в Эндрю, словно собирается проткнуть его насквозь. Она медленно опустила инструмент, досадуя на себя, что оказалась такой пугливой.

– Тебе тут что-то нужно?

– Да. Мне нужно, чтобы ты отсюда вышла. Пожалуйста. Здесь небезопасно.

Лиззи демонстративно окинула взглядом амбар, не найдя там ничего, даже отдаленно пугающего.

– В каком смысле – небезопасно? С виду здесь все в порядке.

– Ну, для начала – дверь вот-вот сорвется с петель. Тебе вообще повезло, что она не пришлепнула тебя, когда ты ее открывала. А вон там… – Он сделал паузу, указывая рукой в конек крыши, где сквозь щель в досках явственно пробивался солнечный свет. – В апреле здесь был сильный ураган, который сорвал часть крыши и повредил несколько стропил. К тому же и чердак, и лестница вот-вот развалятся. Но это уже не по причине урагана – а из-за старой доброй сухой гнили. Амбары Новой Англии, конечно, строились надолго – но отнюдь не навсегда. А еще у нас тут прошлым летом обитала стая летучих мышей, а они, как правило, возвращаются на прежнее место.

Лиззи искоса взглянула на него, подвинувшись все же поближе к двери. От Эндрю пахло амброй и сандаловым деревом, студеными осенними днями с легким оттенком дымка. Это сочетание застало ее врасплох: от него исходил не резкий, вызывающий запах, а тонкий мужской аромат, подталкивающий к воспоминаниям, о которых она предпочла бы забыть. От него всегда так пахло. Всегда и неизменно.

Пробираясь мимо Эндрю к выходу, Лиззи чуть откинула голову назад и заметила на его волосах пятно шпаклевки.

– Летучие мыши меня не пугают. Напротив – я нахожу их довольно милыми созданиями. А вот ветхая крыша – для меня аргумент.

Эндрю следом за ней вышел наружу, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Это тоже у меня в списке.

– В каком списке?

– В перечне дел, которые я обещал исполнить твоей бабушке. Я хотел все это сделать, пока… – Он отвернулся, внезапно ссутулившись. – Но не успел…

Лиззи проглотила неожиданно набухший в горле комок.

– Я тоже.

– Она была настоящим человеком – твоя бабушка… Когда отцу диагностировали рак, я только-только начал как следует работать. Я был еще новичком в фирме и как раз получил в работу один очень крупный проект. А потому отец держал этот диагноз при себе. Ни словом не обмолвился, что он серьезно болен, до самого конца. Но твоя бабушка об этом узнала – или просто догадалась. Она стала готовить для него еду, прибираться в доме, возить его в клинику на процедуры, заваривать ему специальный чай, успокаивающий приступы рвоты. Ведь вот же упертый старикан! Я ничегошеньки не знал, пока уже врачи не отменили химиотерапию. Но Альтея всегда была рядом с ним. И я перед ней в большом долгу.

Лиззи выдавила зыбкую улыбку, испытывая одновременно гордость и печаль.

– Мне Альтея тоже ничего не сообщала о своей болезни. И я так ничего и не знала, пока она не ушла.

– А я все гадал, почему ты не приехала ее навестить. Извини. Я знаю, как это тяжело. Я был ужасно зол оттого, что отец ничего мне сразу не сказал, – но он честно считал, что будет правильнее держать меня в неведении. Твоя бабушка, видимо, считала точно так же.

Желая поскорее сменить тему беседы, Лиззи сделала вид, будто разглядывает дверь амбара.

– Очень любезно с твоей стороны, что ты так хочешь помочь, однако у новых хозяев фермы, возможно, будут свои соображения по поводу того, что надо ремонтировать, а что нет.

Эндрю остолбенел.

– Ты продала ферму?

– Пока еще нет, но рано или поздно продам.

Плечи у него как будто чуть расслабились, но напряжение еще не отпустило.

– Ясно. Кстати, об этом. Есть кое-какие моменты, о которых тебе не помешает знать.

– Например?

– Здесь нужно прилично потрудиться, прежде чем банк всерьез подумает о финансировании. И я говорю сейчас не о покраске дома или о тюльпанах в оконных ящиках. Электропроводка в доме держится на честном слове, да и водопровод с канализацией не лучше. Печь уже на ладан дышит, и каждая крыша в вашем имении нуждается в замене.

Лиззи уставилась на носки ботинок, мысленно фиксируя для себя эти