Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

И все же что-то заставило ее проснуться. Что-то вы­рвало из сна, больше напоминавшего глубокий обморок. Только что сознание ее было выключено, но внезапно она проснулась, ощутив неприятное прикосновение к щеке. Алекс открыла глаза, уставилась в темноту, но ни­чего не увидела. На мгновение она растерялась, забыв, где находится и почему.

Инстинкт подсказывал молчать и не двигаться. Так она и поступила.

Окутывавший ее нежный цветочный аромат исходил от постельного белья. Инес пользовалась ароматизиро­ванными ополаскивателями. Алекс лежала на правом боку, зарывшись лицом в слишком мягкую подушку. Все-таки запах слишком навязчивый. Стук – это удары ка­пель по стеклу. Холодный воздух, коснувшийся ее лица, проник сквозь старую, чуть перекошенную раму. Имен­но это и заставило ее проснуться.

Но, кроме шума дождя, был еще и какой-то другой звук, негромкий, он раздавался совсем близко, чуть ли не в изножье старинной кровати из резного ореха.

Алекс лежала неподвижно. Непроглядная тьма оку­тывала ее, как саван. Она напряженно вслушивалась. Серд­це гулко колотилось, во рту пересохло. Она ни секунды не сомневалась, что слышит негромкое, но отчетливое сопение. Кто-то или что-то присутствовало в комнате. И дышало.

Волосы у Алекс встали дыбом. Она лежала, как мерт­вая. Кто бы и что бы ни стояло у нее в ногах, оно тоже не двигалось. Только дышало.

О боже! Что делать?

Хотелось вскочить и убежать, но она заставила себя лежать тихо. Может быть, потом она придумает что-ни­будь получше, а пока остается только одно: продолжать притворяться спящей.

Дыхание не ослабевало: вдох – выдох, вдох – выдох. Тяжелое. Хриплое. Шумное. Ей казалось, что звук становится все громче. Наконец он заглушил все. Даже стук ее собственного сердца и завывание бури за окном. Нили? Но зачем Нили молча и неподвижно стоять в темноте и следить за спящей сестрой?

Нет. Невозможно. Во-первых, Нили никогда так не дышала. Во-вторых, она непременно оповестила бы о своем присутствии громко и узнаваемо, или окликнув сестру, или потормошив ее, или – если бы была очень напугана – улегшись рядом. Следить и молчать – нет, это не в ее стиле.

Они с Нили были в доме одни.

Тогда что же? Вор? Алекс похолодела. Или… приви­дение? От этой мысли у нее кровь застыла в жилах.

Ей снился отец, в мозгу еще плавали туманные об­рывки воспоминаний. Уистлдаун был местом его на­сильственной смерти. Едва узнав о случившемся, Алек­сандра подумала, что отец был способен на что угодно, кроме одного: он ни за что не ушел бы из жизни, не оста­вив семье ни слова. Может быть, это дыхание – попытка привидения привлечь ее внимание? Вступить с ней в контакт с того света?

Она никогда не верила в привидения. До сегодняш­него дня.

Едва эта мысль оформилась в ее мозгу, как дыхание переместилось. Пугающие негромкие звуки стали слыш­ны из другого места. Они становились тише, как будто удалялись. Кто-то или что-то манило ее к открытой две­ри спальни. И тут Алекс осенило.

Она ничего не видела, абсолютно ничего, даже по­душки, на которой спала, но знала, что это не сон и не разыгравшееся воображение. Это было непреложной ре­альностью. Происходило на самом деле.

Яростное желание выяснить все до конца пересили­ло ужас. Алекс рывком села и потянулась к выключателю стоявшей на тумбочке лампы. В таких лампах выключа­тель обычно располагается прямо на проводе. Она нащупала провод, провела по нему пальцами и нашла кнопку. На все это ушло несколько секунд.

Послышался громкий щелчок. Казалось, чужое ды­хание на мгновение замерло, но тут же звуки послыша­лись снова. Ничего не изменилось. Свет не загорелся. Щелк! Щелк! Алекс отчаянно повторяла свои попытки, но свет не включался. Странные звуки продолжали уда­ляться, они становились легче, но чаще и быстро отсту­пали.

Она не могла позволить этому существу или челове­ку, или чему еще там исчезнуть, не узнав, кто или что это. Даже встреча с вором была бы лучше неизвестности.

«Папа, это ты?» Мысль идиотская, но все же…

Алекс откинула покрывало и встала с кровати. Когда босые ноги коснулись восточного ковра, застилавшего дощатый пол, она потихонечку пошла вперед в кромеш­ной тьме. Вытянув руки, Алекс добралась до изножья кро­вати, потом до стены. Она двигалась следом за источни­ком звука.

Дыхание, если это было дыханием, становилось все тише. Мерные вдохи и выдохи слабели, как будто удаля­лись от нее по узкому коридору, в который выходили все спальни.

Алекс задержалась у двери, пытаясь зажечь верхний свет. Ее пальцы шарили по прохладной гладкой штука­турке. Холодный воздух касался ступней и лодыжек, не прикрытых кружевным подолом белой шелковой ноч­ной рубашки. Неумолчный шум дождя заглушал все; Алекс теперь не слышала никаких других звуков, но знала о чьем-то присутствии, и поэтому странное дыхание про­должало звучать в ее ушах: вдох, выдох, вдох, выдох… Она нашла выключатель, нажала на него – и снова без толку. Света не было.

Разбудившие ее звуки исчезли теперь и из ее вообра­жения. Она удерживала собственное дыхание, чтобы услышать их снова. Желание узнать источник собственных страхов и надежд было таким сильным, что она уже ничего не боялась. Она была обязана все выяснить. Была обязана знать.

Отец или нет?

Она вышла в коридор, ничего не видя перед собой, вытянула руки, нашарила стену… и вновь услышала ды­хание. Звук продолжал удаляться. Алекс шагнула вперед, обо что-то споткнулась и зашаталась. Пытаясь не упасть, она раскинула руки, нащупала что-то упругое, обтянутое тканью, и, не успев ни о чем подумать, вцепилась в него. Пальцы сомкнулись на складках ткани, и вдруг что-то словно взорвалось у нее в затылке. Из глаз посыпались искры, и она полетела во тьму.

Когда Алекс пришла в себя, она лежала вниз лицом на дорожке, устилавшей середину коридора. Душный запах ковра щекотал ноздри. Пальцы ощущали прикос­новение грубого ворса. Ее окружала непроглядная тьма. Голова болела, саднило колени и ладони. Она застонала.

– Алекс? – окликнула ее Нили. Судя по голосу, она тоже стояла в коридоре, в нескольких метрах впереди. Если сестра вышла из своей спальни – а так и должно было быть, – значит, все правильно. Их покои, состояв­шие из спальни, гостиной и ванной, находились рядом, в северном конце коридора.

– Осторожнее, – хрипло выдавила Алекс, садясь и держась за затылок. – Кажется, в доме кто-то есть.

Окружавшая ее темнота колыхалась как море, но Алекс была в сознании. Затылок раскалывался от нестер­пимой боли. Прикоснувшись к нему, Алекс ощутила что-то теплое и липкое. Кровь? Что случилось? Она упала и ударилась головой? Алекс смутно помнила, что споткну­лась, но все остальное сливалось в туманное пятно.