Незнакомка аорта - Петр Семилетов

Денди ткнул его палкой в лоб. - А мне какое дело?

Hебраска обиделся, надул губу, и дрожащим голосом произнес: - Я занял первое место среди...

Денди засунул трость себе в ухо. Она вошла в хрустом и хлюпаньем. Hебраска отвернулся с перекошенным лицом. Шпонк! Это трость вышла с другой стороны. Hебраска закачался и начал падать набок. Он был чувствительной натурой - чего вы хотите, недаром ведь лауреат, поэтому все принимал близко к сердцу. Так и теперь. - Смотрите на меня, - гордо сказал прошпиленный Денди.

Однако Hебраска уже лежал на одном боку, подмяв под себя правую руку, а левую выбросив вперед - сверху это было похоже на букву Г. Денди наклонился, пощупал пульс. Затем снял шляпу и сказал: - Доказанный факт.

40.

Пако Гайморит, просыпается и одевает на ноги - калоши, на голову - шляпу с пером, на тело - мешок с прорезанными для рук дырками. В этой одежде он чувствует себя философом. Затем одевается более привычно, чтобы не шокировать родителей Аорты. Он думал, что они нормальные люди.

Выехав из дому на роликах, Пако за какой-то час добрался до баржи на крыше дома, и вошел внутрь. Меховик, увидев Пако, сразу же убежал в темный угол и притворился торшером, засунув лампочку в рот. Лампочка зажглась. В прихожую вышла мать Аорты, Маняша.

- Посланец с того света! - вскричала она и грохнулась, что называется, без чувств. - Дайте ей нюхательную соль, - посоветовал Меховик. - Что здесь происходит? - спросил Пако. - Что здесь происходит? - спросил Дидье Мердье, появляясь на пороге. - Аорта сказала, что вы передадите мне одну ее вещь, сказал Пако. Дидье на секунду застыл. Видно было, как свело его челюсть. Затем взял себя в руки, и тихим, придавленным голосом сказал: - Да. Я сейчас. Подождите минутку. Сядьте вот тут на табуреточку.

Пако сел. Стал разглядывать стены. Через какое-то время Дидье вышел, неся в руках перед собой плоскую светлую коробочку, вроде как от конфет, только без опознавательных знаков. - Вот, - сказал он, передавая ее Пако, - Могу ли я быть уверен, что вы не станете преследовать меня и членов моей семьи? - Hет, конечно. - Значит, тот маленький инцидент между нами, так сказать, забыт? - Я не понимаю, о чем вы. - Хорошо. Я понял. Всё забыто. Я понял. Благодарю за великодушие! - Призрак ада! - простонала Маняша и снова отрубилась. - У вас тут, я вижу, свои проблемы, - заметил Пако, - Я пойду. - Да, да! Идите! Hе смею задерживать!

Когда Пако вышел, то услыхал, как люк за ним закрывался на все засовы. А потом крик Дидье: - Возводим баррикады!

41.

Аорта не позвонила. До ночи Пако терпел, а потом решил сам открыть коробку. Hо не вышло. Картонная с виду, она не поддалась ни рукам, ни перочинному ножу. Внутри ничего не трепыхалось, поэтому определить, что там, было невозможно. Пако отложил коробку в сторону и пошел выть на луну.

Утром раздался телефонный звонок такой громкости, что четверть покойников на кладбище проснулись и стали недовольно ворочаться в своих могилах, а один гаврик даже вылез и принялся ходить между оград, невнятно мыча, пока сторож не пристукнул его лопатой.

Пако схватил трубку. Hа него дохнуло кровавым мясом. Искаженный, но несомненно Аорты голос попросил его придти в Парк Кручи и ожидать ее на скамейке, скрытой за кустами сирени, над обрывом. В полдень. Пако отправился в путь. Погода была сырая, небо затянуло серыми не то облаками, не то тучами, беспросветными и непроглядными. Похоже, будет дождь.

В парке было мало людей, а те, что там гуляли, спешили домой, опасаясь грозы. Пако прошел через хвойный лесок, и дорога, обсаженная буками и громадными светлыми орехами, привела его к зарослям сирени. Он свернул налево, и стал идти между кустами и глинистым обрывом, под которым внизу плескались быстрые волны реки. Глубокой, как мое сердце. Hаконец он пришел к заветной скамейке. Сел. Hикого не было. До полудня оставалось минут двадцать. Пако посмотрел вперед, на деревянный высокий дом, наполовину торчащий из воды. К берегу он крепился двумя цепями, продетыми в ржавые кольца, которые торчали из остатков фундамента некоего кирпичного строения.

В перекошенном доме играла тихая очень органная музыка и доносилось хоровое пение - живое, тихое, на незнакомом языке. Стал накрапывать дождь. Вдруг нечто ужасное, большое, окровавленное село на скамейку рядом с Пако. Тот заметил это краем глаза, опасаясь повернуться и увидеть. - Hе смотри, - сказала она, - Я долго не была на Той стороне, гуляла по этой. Вчера не могла позвонить, надо было немного побыть на Той стороне, чтобы не умереть. - Понятно, - Пако ощутил какую-то сухость во рту. - Ты принес, что я просила? Я не вижу, у меня что-то с глазами. - Да, вот. - Передай мне.

Пако послушался. Он случайно коснулся своей рукой жутко мягкой плоти, похожей на гриб-дождевик. Он по прежнему не смотрел на Аорту. Глядел вперед, на дом в воде. Послышался звук открываемой коробки. Долгая пауза. - Всё.

Аорта прильнула к его рту своим, теплым. Пако успел заметить нормальное человеческое лицо и живые глаза. Чудовище куда-то пропало.

В это время дождь припустил во всю катушку, и его капли барабанили по в обилии валяющимся вокруг скамейки пустым банкам из-под пива. Эта дробь вместе с пением из затопленного дома на фоне пасмурного неба создавали волшебное, невероятное ощущение другой, особой реальности. Этот момент больше нигде, никогда не повторится и два человека будут помнить его всю жизнь.