Газета Завтра 32 (1029 2013) - Газета Завтра Газета

Это явное отсутствие логических связей погружает зрителя в иллюзию того, что фильм создан алогичным недотепой Ренни Харлином ("Глубокое синее море", "Тайна перевала Дятлова"), большинство картин которого проходит под знаком "хотели, как лучше, а получилось, как всегда". Именно мелкие детальки "Патруля" порождают неполиткорректные недомолвки в духе харлиновского же "Изгоняющего дьявола: Начало".

Например, к концу сеанса с удивлением ловишь себя на мысли, что за все экранное время в числе мало-мальски значимых персонажей в кадре не появилось ни африканцев, ни латиноамериканцев. К азиатам же, судя по всему, авторы относятся чуть сложнее. Дело в том, что все сотрудники "призрачного патруля", попадая на Землю, выглядят совсем не так, как при жизни. Главный герой - бостонский детектив Ник - предстает перед окружающими в образе пожилого щуплого китайца. И именно эта личина становится поводом для насмешек окружающих. Да и он сам относится к своему новообретенному образу без восторга - никто в фильме не хочет быть престарелым китайцем. Особенно забавно выглядит "китаец-Ник" на контрасте со своим напарником - Роем, которого "земляне" видят роскошной блондинкой модельной внешности.

Примечателен и процесс трансформации "живых мертвецов" от человеческого вида к своему истинному обличию. Тут уж они именно "вибрируют", "плоть и одежда сыплятсясловно капустные листья", и на всеобщее обозрение являются монструозные создания, рожденные графической фантазией Ленкова и многочисленных специалистов по компьютерным эффектам. Причиной же столь сложного процесса преображения является не что иное, как тмин. Поэтому в фильме все мертвяки, скрывающие свое истинное лицо, всячески избегают блюд индийской кухни. Чем провинились безобидные сабджи и тхали, понять в рамках фильма невозможно, но о кулинарных пристрастиях авторов данный факт говорит крайне красноречиво.

Вот и выискивают, вооружившись тминосодержащими продуктами, всякую криминальную нежить сотрудники бостонского "патруля". Выискивают "по приметам". Примет этих мало, и главная из них - "гнилая душа" (терминология авторов фильма), которая негативно влияет на окружающий мир вещей и механизмов. Лампочки перегорают, обои отслаиваются, штукатурка сыплется, лифты не работают, а в некоторых запущенных случаях - вообще рушатся дома. Всё приходит в упадок. А посреди этого тлена и находится заветный мертвяк, являющийся главной причиной всеобщей деградации. Для российского зрителя данная постановка вопроса является пугающей - а вдруг причина загаженных подъездов, протекающих крыш, утечек газа и всевозможных техногенных аварий в живом мертвеце, живущем поблизости от центра катастрофы? Тогда многое становится понятно. Но вторая серия "Призрачного патруля", на мой взгляд, будет сниматься все же не в России. А в перманентно-банкротном Детройте. Судя по последним новостям, с мертвяками там полный порядок.

Песни для народа

Владимир Данилкин

8 августа 2013 1

Культура Общество

Игорь Лученок в гостях у «Завтра»

6 августа исполнилось 75 лет знаменитому белорусскому композитору Игорю Лученку. Из его произведений формировались репертуары  оркестра Михаила Финберга,  ансамбля "Песняры", Иосифа Кобзона. Игорь Михайлович - автор музыки к таким произведениям, как "Журавли на Полесье летят", "Спадчына", "Майский вальс", "Дорогие мои земляки", "Верасы", "Хатынь", "Если б камни могли говорить", "Письмо из 45-го", "Пока на земле существует любовь", "Поклянёмся, товарищ".

Он - автор гимна Союзного государства России и Беларуси. Мелодию его "Песни про Минск" отбивают каждый час  куранты на башне Минской ратуши. В канун юбилея Лученок принял корреспондента "Завтра".

"ЗАВТРА". Оглядываясь на прожитую жизнь, есть что-то, что вам не удалось?

Игорь ЛУЧЕНОК. Все удалось. Я не патриарх, мне 28 лет.

"ЗАВТРА". От кого ваш дар? Откуда эта мелодичность?

И.Л. Мелодика возникает от мамы и от папы. И от моих учителей, все их хорошо знают, самый гениальный композитор - Бах.

"ЗАВТРА". Я читал, что вы родились в Минской области,в городке Марьина Горка.

И.Л. Нет. Я родился в городе Минске. Но это сейчас - неприятный город, каменный мешок.

Лученок лукаво улыбается, и видно, что по-своему шутит. Он любит Минск в свои 75 или 28. В светло-сером костюме,с белой кепкой-платформой на голове, он весело щурится, задирая голову навстречу июльскому солнцу. Мы проходим в его кабинет в доме культуры в самом центре Минска, рядом с дворцом президента. Девушка на вахте вручает ему письмо: "Правительственное, Игорь Михайлович".

И.Л. У меня родительский дом в Марьиной Горке. Это дом моего деда, моих родителей. В нём все так же, як было ранее.

"ЗАВТРА". Вам принадлежит музыка рок-оперы "Гусляр". Не оказалась ли история "Гусляра" печальным пророчеством, ведь всего через несколько лет после выхода пластинки советские "князья" наплевали на заветы предков

И.Л. Да!

"ЗАВТРА". Легко ли было замахнуться на такой необычный для советской сцены жанр, тем более, что другие известные советские рок-оперы заметно зависимы от западных влияний, а "Гусляр" - совершенно самобытная вещь?

И.Л. В самом начале "Гусляр" - это   кантата. Всё  переделывалось, копилось помаленечку. ПотомЯ не ожидал, что меня - ленинского стипендиата из простой белорусской семьи будут так травить. Мой педагог послал меня умирать в Гомель, а хорошего композитора Дмитрия Смольского - в Могилев. Будь они все прокляты! Так и запиши.

Но я работал все время, а потом меня поддержал комсомол. При советской власти можно было выбиться в люди, сейчас это бесполезно.

Консерваторию я закончил в 1961 году, а Владимир Мулявин в моей жизни появился позже. Мне очень повезло, что такой самородок на моем пути встретился. Это был по-настоящему русский человек.

А потом мы поехали с "Песнярами" в Америку и были там русским вторжением на рок-фронте. В Америке звучали мои песни "Вероника", "Алеся", собирали полные залы.

"ЗАВТРА". С 1980 вы занимаете пост председателя Союза композиторов Беларуси. Что вам удалось сделать на этом посту?

И.Л. Нормально. Пробил 137 квартир.

"ЗАВТРА". Вы были народным депутатом

И.Л. Я никогда к этому не стремился. Был народным депутатом СССР от профсоюзов. Нас было 100 человек и два культурника - Кобзон и я. Остальные - свинарки, доярки

"ЗАВТРА". В чем феномен Кобзона? Какой он как человек?

И.Л. С ним можно пойти в разведку. Так и запиши!

Мне очень помогали "Песняры", Вуячич, Гвердцетели, Машеров - это была светлая личность.

На Всесоюзном конкурсе на лучшее исполнение советской песни в 1966 году я из композиторов получил первую премию, её вручал Утесов. А пел Виктор Вуячич, песня называлась "Память сердца".

"ЗАВТРА". С кем из поэтов вы дружили? И с кем дружба была особенно дорога?

И.Л. Я дружил с Анатолием Чепуровым, с ним написал неплохую песню "Он родился весною". Лев Ошанин был моим другом. Александр Прокофьев, Андрей Дементьев. Две очень приличные песни мы написали с Расулом Гамзатовым. Я больше писал на стихи белорусских поэтов. Белорусскому стиху вообще очень присущи лиричность, песенность.

"ЗАВТРА". А Евтушенко?

И.Л. С Евтушенко я встретился в Кремле. Помню, он стоит в цветной рубахе. Я подхожу к нему, говорю: "Вы знаете, Евгений, я на ваше "Заклинание" музыку написал. Евтушенко тогда мне сказал "спасибо". И всё, кончилось наше общение.

Но не так давно у него возникли сложности, он хотел организовать концерты в Беларуси, обратился за помощью. И вообще, не надо о поэтах! Они все предатели. Или почти все

"ЗАВТРА". Что-то из написанного вами забыто

И.Л. У меня был вокальный цикл на стихи Владимира Соколова. Получилась небольшая исповедь. Вдвоем мы отвечали на вопрос "Как жить дальше?" (смеется) - не пресмыкаться из-за этих денег дурацких

"ЗАВТРА". Вы писали музыку к песне о Сталине?

И.Л. Есть у меня песня  о коммунистической  партии, о Ленине есть, о Сталине нет. Зато есть песня о линии Сталина, "укрепрайона линии Сталина". Уго Чавесу пели её четырежды.

Я горжусь, что Фидель Кастро мне как-то сказал: "Ты такой же мятежный, как я". Когда я последний раз был на Кубе  вместе с Лукашенко, мы втроем спели несколько песен - "Куба, любовь моя", "Подмосковные вечера" и "Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай"

Я был коммунистом и остался коммунистом. Но религия нужна, пусть даже как "опиум для народа" (смеется).