Проклятие Волчьей бухты - Елена Усачева

Но земля расступаться не собиралась. Тамарка плотнее к ней прижалась и только сейчас вспомнила про дневник, который все еще был у нее в руках.

Самое время ему принять участие в этом спектакле.

Цыганова на секунду приподнялась и зашвырнула дневник подальше. Кусты захрустели, принимая неожиданный подарок.

Дама резко повернулась. Тамарка смотрела на ее удаляющуюся спину. Дождавшись, пока Дама уйдет подальше, Томка поползла наверх.

Уже через минуту ей казалось, что продираться сквозь кусты она будет вечно. Она ползла и ползла, а они все не кончались и не кончались. Мысленно Томка смирилась с таким печальным концом своей жизни, когда хруст вокруг прекратился. А вместо него раздалось требовательное гудение. Оказывается, кусты давно закончились. Тамарка ползла по дороге, и на нее неслась красная легковая машина.

Легковушка вовремя вильнула в сторону. Мотор возмущенно чихнул и замолк.

Цыганова глупо вертела головой, пытаясь сообразить, где она находится. Мозг услужливо подсовывал фразы из дневника, но отказывался объяснить происходящее.

– Куда же ты ползешь, окаянная? – закричал водитель, хлопая себя по бокам. – Кто ж за тебя на дорогу смотреть будет? А как бы я не повернул? Сделала бы старика убийцей на всю жизнь?

– А чего вы едете там, где я иду? – спросила Тамарка, медленно приходя в себя.

– Ты идешь? – ахнул старик. – Ты ж, окаянная, по дороге ползала, меня ждала!

Томка пригляделась к ругачему водителю.

Иногда и ей улыбается удача!

Это же тот самый дед, что вчера ей флягу с молоком передал. Именно он-то ей и нужен!

– Здравствуйте, – обрадовалась Цыганова и чуть не бросилась на шею водителю, но тот вовремя дверцей машины отгородился. – Довезите меня до поселка, а то я что-то заблудилась. Тропинок у вас здесь натоптали, любой нормальный человек запутается.

– Что ж тут путать? – Старик все еще с недоверием смотрел на лохматую, в кровь исцарапанную девочку. – Тропинка у нас одна. Это ты решила свою проложить.

Тамарка проследила за взглядом деда. Неширокая аккуратная тропинка была на своем обычном месте. А рядом с ней проходила пространная колея, сделанная лично Цыгановой.

– Что ж ты, окаянная, напролом шла? – уже более миролюбиво покачал головой старик. – Вот же она, дорога.

– Я не заметила, – призналась Томка, пытаясь скрыть неловкость. – Ногу подвернула. До поселка не довезете?

– Садись, садись, – нехотя согласился водитель, всем своим видом давая понять, что делать ему больше нечего, как разных девочек по дороге туда-сюда возить. – К врачу, что ли? У вас же свой.

– Наша заболела, – соврала Томка. – И вообще у нас там все заболели, – зачем-то буркнула она.

– А я говорил! Еще когда вы приехали! – Дед возился с замком зажигания. Машина, расстроенная, что ее так неудачно остановили, заводиться отказывалась. – Делать вам здесь нечего. Не везде хорошо, где дешево. Молодая у вас тренер, не понимает, что детишек надо в проверенные места везти, а не абы куда. У нас в этой бухте даже туристы не селятся. Хотя они-то уж, как тараканы, на любом камешке поместиться могут.

– А здесь что? – Тамарка блаженно развалилась на жестком, грязном, корявом кресле и вытянула ноги. Нет, все-таки жизнь иногда бывает приятной.

– Ничего хорошего здесь нет. – Водитель в сердцах стукнул по рулю, и машина ожила, издавая всевозможные звуки от уханья до оханья и тарахтения. – Деды запрещали туда ходить. А они знали толк в запретах.

– Что ж там такого дурного? – Томка решила прикинуться дурочкой и глупо улыбнулась.

– А то ты сама не заметила? – Дед хитро прищурился и лукаво посмотрел на пассажирку.

– Заметила, – честно призналась Цыганова, прекращая ломать комедию, – но ничего не поняла.

– Вот то-то. – Старик, с трудом крутя руль, стал разворачивать машину, которой, наверное, было столько же лет, сколько и ее хозяину. – Не знаете, а лезете. И слушать старших не хотите. Я предупреждал, а вы в ответ – сказки, сказки. Не сказки все это, а быль.

Скорость машины оставляла желать лучшего. Но народная мудрость гласит – лучше медленно ехать, чем хорошо стоять, а тем более ползти. Так что Тамарка наслаждалась движением и вполуха слушала говорливого водителя.

– Лет пятьсот, а то и поболе, сюда чума пришла. Слышала о такой болезни? – Томка лениво кивнула. Кажется, в учебниках об этом писали. – Вот. Народу померло… Смерть никого не щадила, целые семьи умирали. Ничто эту чуму не брало. Чем больше с ней боролись, тем больше она людей косила. И позвали тогда колдуна. Больше уж некого было. Он всю эту чуму собрал да в этой бухте и похоронил. А сам сторожить ее принялся. Да не углядел, куда ему до своих проблем было? Помер. Заразился и помер.

Томка заерзала на кресле. Неправдоподобно выглядело. Что это за колдун, который от обыкновенной человеческой болезни умирает? Но перебивать деда не стала.

– Ну, а как помер, так смотреть за этой заразой некому стало. Народ снова потянулся в бухту, и опять начались смерти. Но не простые. – Дед вошел в раж и стал свой рассказ чуть ли не в лицах изображать. Смерть у него оказалась с выпученными глазами и подвывающая. Все остальные с трясущейся головой и испуганным взглядом. – Всяк, кто умирал, на этой земле и оставался. Так мертвяком и ходил. А кого простая смерть от чумы в бухте не брала, того природа наказывала. Оползень какой случался или ливень. Даже живность эту заразу цепляла. У меня лет тридцать назад корова подохла. Все ничего, ничего, а утром прихожу – лежит, милая. А потом я ее мычание по ночам слышать стал. А как-то утром вижу – забор повален. Это она приходила, в хлев просилась, да пройти не смогла. Вот. И набралось этих мертвяков с мильон.

– Сколько? – Томка оторвалась от изучения пейзажа за окном.

– Мильон, – дед даже глазом не моргнул. – И никто теперь с этой заразой справиться не может. Но и она дальше бухты не идет. О-хо-хо, кто бы всем этим занялся…

От этих кровожадных историй у Томки снова мурашки побежали по спине. Что ж это за место такое? Один рассказ хлеще другого. Чтобы прогнать мрачный настрой, она почесала нос.

– Что-то я не помню, чтобы про ваш аномальный поселок по телевизору показывали, – произнесла Цыганова.

Дед только покачал головой.

– Все-то вы не верите, во всем-то вы сомневаетесь, – грустно произнес он. – Как же про нас станут говорить, если никто не верит? Каждому же саму смерть увидеть надо. А кто ее видел, тому подтверждения не нужны, сами мертвяками по побережью ходят. К тому же есть тут один защитник природы. – Голос у водителя изменился, он крепче вцепился за руль, и машина пошла быстрее. – Все бухту заселяет, деньги зарабатывает. Оно, конечно, его дело. Но на чужих жизнях зарабатывать грех.

Мысленно Тамарка отсекла все лишнее, чтобы лучше понять, о чем говорит дед. Уж не о хозяине ли идет речь?

– Ему и так говорили, и сяк, – продолжал бубнить старик. – А он все стоит и усмехается. Мол, земля его, что хочет, то и делает. Это он дельфинов не видел.

– Дельфинов? – Томка вынырнула из задумчивости. – А что с ними?

– Так они ж мертвяки и есть, – обрадовался дед, словно Цыганова уже признала правоту его слов. – Видела, какие они здоровые? Таких в природе не существует.

Тамарка не стала спорить. Размеры дельфинов она не знала. Но в воде они не были похожи на мертвых, толкались очень живо.

– Так что бегите из этой бухты, – снова повторил дед. – Нечего вам там делать.

– А как вы мертвых от живых отличаете?

Впереди уже показался поселок, и Томка была рада, что эта бесконечная поездка с мрачным рассказом наконец-то закончится и она сможет освободиться от тарахтения старой машины.

– Ну уж живой-то мертвого всегда учует, – произнес старик, широко улыбаясь беззубым ртом.

И Томка поняла, что бежать ей отсюда нужно, и чем скорее, тем лучше. Как отличать одних от других, она не знала, но очень ей этот дед не нравился. Никто ничего не знает, а этот в курсе всех дел. Странно это…

Как только машина затормозила, Томка выпрыгнула из нее.

– Ты что же, опять уезжаешь?

Цыганова испуганно обернулась. На остановке снова сидела вчерашняя бабка.

– Пока не собиралась, – отозвалась Томка.

Почему все эти деды и бабки постоянно попадаются Тамарке на дороге. Словно их кто-то подсовывает ей.

Цыганова поглядела на тихий поселок.

Ой, не нравилось ей все это…

Поселок словно вымер. По пустым улицам ветер гонял фантики.

Теперь у нее было два варианта. Первый – спуститься в бухту по тропинке, которая уже подвела ее один раз, и оттуда подниматься к ступенькам в долину. Или искать спуск в долину с другой стороны и уже от домика идти к своим.

Томка повернулась к остановке, чтобы спросить у бабки про дорогу в долину с домом – все-таки этот путь был безопасней, – как бабка вдруг всполошилась, подхватила свою корзинку и поспешила прочь по пустой улице поселка. Тамарка хотела ее окликнуть – больше узнавать дорогу было не у кого, как вдруг кто-то толкнул ее под коленки. Что-то мохнатое и теплое потерлось о ноги, и от неожиданности Цыганова плюхнулась на пыльную дорогу.