Порочная тайна - Кейт Хьюит

– И что ты сделал после этого?

– Ничего. – Хэлис выплюнул это слово. – Мне было девятнадцать, я собирался поступать в Кембридж и понимал, что не справлюсь в одиночку. Так что я решил забыть или хотя бы не думать об этом в течение какого-то времени. Но я не смог забыть. – Хэлис покачал головой, сощурился от яркого солнечного света или, быть может, от воспоминаний.

Грейс тихо проговорила:

– И ты ушел…

– Да уж, наконец-то, – со злой самоиронией заметил Хэлис. – Для начала я взял его деньги, чтобы поступить в университет. Мне не хватало смелости уйти, пока я не был уверен, что смогу воспользоваться его деньгами, – ухмыльнулся он, презирая свой поступок. – Так что в общем-то я был немногим лучше его.

– Ну, это уж слишком жестко, – возразила Грейс. – Ты не мог отвечать за дела своего отца.

– Не мог. Но бездействие иногда хуже действия.

– Ты был молод…

– Не так уж и молод. – Он повернулся к ней, вновь улыбнувшись. – Ты очень снисходительна, гораздо более снисходительна, чем я сам.

Грейс отвела взгляд. Да, она старалась быть снисходительной, потому что понимала, как это легко – однажды оступиться.

– Ну, довольно об этом, – произнес Хэлис. – Я не собирался ворошить прошлое, а просто хотел провести этот день с тобой. Что было, то было.

– Разве? – переспросила Грейс охрипшим голосом и посмотрела на море. – Или же все это тянется из прошлого в настоящее и далее, в будущее?

Хэлис внимательно посмотрел на нее.

– Все в прошлом, – тихо подтвердил он. – Что бы ни было, Грейс, все в прошлом.

Он молча подал ей руку и помог выбраться из джипа.

Все так же держась за руки, они шли по пляжу до тех пор, пока не достигли места, где скалы защищали от суровых порывов ветра. Грейс остановилась от неожиданности, когда увидела двух великолепных лошадей – гнедую кобылу и каштанового жеребца.

– Что…

– Я подумал, может быть, тебе захочется прокатиться верхом.

Грейс глянула на него с недоверием:

– А откуда ты вообще знаешь, езжу ли я верхом?

– Ты упоминала о периоде в твоей жизни, когда ты была одержима лошадьми, – сказал Хэлис с улыбкой. – В ту первую ночь.

– Да, упоминала.

Она забыла. Она почти разучилась ездить верхом. Грейс не отрывала взгляда от лошадей, а потом подошла и похлопала кобылу по шелковистому боку.

– А ты, наверное, ездишь верхом с рождения?

– С двух лет. Но я уже давно не делал этого.

– И я тоже.

– Мы можем ехать медленно.

Грейс вдруг подумалось, что они говорили не о верховой езде, а о чем-то другом. Хотя… это не имело значения.

Хэлис помог Грейс взобраться на лошадь, затем уселся сам.

– Готова?

Она кивнула, удивленная и довольная. Поездка верхом доставляла ей много удовольствия – ветер в спину, солнце над головой. Она пустила лошадь легким галопом, Хэлис нагнал ее, и они поехали легкой рысью.

Бриз взлохматил ее волосы, чайки пронзительно кричали над головой. Грейс просто расплылась в улыбке. Она уже и забыла, какой свободной себя чувствовала во время подобных поездок. Не осознавая, что делает, она пустила лошадь галопом. Вскоре Хэлис догнал ее. Он смеялся.

– У нас гонки?! – прокричал он, его слова тонули в порывах ветра.

– Думаю, да! – прокричала она в ответ и нагнулась ниже к лошади. Ее сердце пело. Как же это замечательно – чувствовать себя свободной.

Лошади разворотили влажный песок своими копытами. Волосы Грейс развевались, словно тоже принимали участие в бешеной гонке. Впереди Грейс увидела каменистую бухточку и сразу поняла, что это их финишная черта. Хэлис обогнал ее, и она поспешила вперед, так что они оказались совсем рядом. Оба смеялись. В последний момент Грейс снова вырвалась вперед, и ее кобыла перепрыгнула через груду камней, которые представляли собой их импровизированную финишную черту.

Смеясь, она развернула лошадь и отбросила волосы с глаз:

– Надеюсь, ты не поддавался.

– Ни в коем случае.

Хэлис свободно и естественно держался в седле, его глаза светились весельем, кожа блестела на солнце, словно чистейшее золото. У Грейс вдруг голова закружилась от желания.

– Врун, – улыбаясь, произнесла она и соскочила с лошади. – Но я все же приму эту победу. Было так здорово. Я уже и забыла, как мне нравится ездить верхом.

– Рад, что ты вспомнила, – отозвался Хэлис.

Улыбаясь, он отбросил завиток волос с ее лица, и низ ее живота заныл в ответ на это легкое прикосновение. Она стояла, смотрела на него и не могла двинуться с места.

Хэлис отвел лошадей туда, где их ждал конюх; наверное, он специально приехал туда, чтобы встретить их.

Конюх принял поводья, а Хэлис взял Грейс за руку. Она позволила ему сплести их пальцы.

– Пойдем, – сказал Хэлис. – Нас ждет пикник.

Он привел ее в укромную пещерку, окруженную скалами. На песке уже было расстелено покрывало и стояла корзина. Грейс хихикнула:

– Тщательная подготовка.

– Ну да, – согласился он. – Это проще, когда у тебя есть персонал.

– Могу лишь представить.

Он усадил ее на одеяло, и Грейс подобрала ноги под себя. Хэлис открыл корзину и достал из нее бутылку шампанского и два бокала.

– Тост, – произнес он и с хлопком открыл бутылку.

– За что пьем? – спросила Грейс.

– За прекрасный день, – предложил Хэлис.

– За прекрасный день, – повторила она и осушила бокал. – Один прекрасный день, – напомнила она скорее себе, чем ему.

Хэлис наблюдал, как Грейс пьет шампанское, и наслаждался ее счастливым и расслабленным видом. Ее взъерошенные волосы развевались по ветру, а лицо светилось удовольствием, когда она ехала верхом. Однако он все еще мог заметить страх и грусть в ее глазах, и ему хотелось изгнать их оттуда – не только на сегодняшний день, а навсегда. Собственные горячие, кипучие мысли больше не тревожили его, и это было удивительно. Он никогда не встречал женщину, которая бы так запала ему в душу. От прикосновений которой он чувствовал нечто невероятное.

Улыбнувшись, он протянул руку и забрал у нее бокал:

– Готова есть?

– Да.

Хэлис кормил ее клубникой и ломтиками сочной дыни, спелым инжиром и очень мягким хлебом, обмакнутым в свежее, пикантное оливковое масло. Ему нравилось смотреть, как она ест, нравилось видеть, как она отдыхает. Нравилось, что исчезли морщинки вокруг ее рта, что, наконец, блестят ее глаза. Он был в восторге от этого крайне эротичного действа: он кормил ее, а ее губы раскрывались, зрачки расширялись.

– Ты балуешь меня.

– Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали.

Казалось, воздух вокруг стал плотнее, прохладнее. Грейс покачала головой, отводя взгляд от Хэлиса: