Клуб знаменитых капитанов. Книга 1 - Владимир Крепс

Наконец, на кафедре появился капитан Артур Грэй. На экране сначала появились кадры его детства, когда в маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море. Он сжился с ним, роясь в библиотеке. В кадре двигались корабли. Часть их теряла паруса, мачты и, захлёбываясь волной, опускалась в тьму пучин. Другие, схваченные бурунами, бились о рифы.

Перед нами проплывали корабли-пираты, с чёрными флагами. Корабли-призраки, сияющие мертвенным светом… Военные корабли с солдатами… Корабли научных экспедиций, высматривающие вулканы, растения и животных; корабли с мрачной тайной и бунтами; корабли открытий и корабли приключений. Грэй шёл по фарватеру, проложенному для него Александром Грином.

А потом первое плаванье на шхуне «Ансельм», где плавал юнга с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Кончено суровое учение у капитана Гопа. Грэй расстался с ним и купил «Секрет», трёхмачтовый галиот в двести шестьдесят тонн. Встреча с Ассоль… Лавка, где Грэй покупал шёлк для алых парусов. И вот волнующая сцена: Грэй вынимает из воды, как драгоценность, мокрую Ассоль. Она держится за его пояс… с новой душой и трепетно зажмуренными глазами. Счастье сидело в ней пушистым котёнком. И вот она поднимается по трапу на борт «Секрета» в сильных руках Грэя.

Растроганные атланты окружили кафедру. Хотя язык любви и не нуждается в переводах, но Маракот пояснил, кто такая Ассоль. Что касается его собственной компетенции в этом вопросе, то она была бесспорной. Ведь «Алые паруса» появились на книжных полках всего на семь лет раньше, чем «Маракотова бездна». И кто же в библиотеках не знал Ассоль?

Высокая красивая девушка по имени Мона была явно огорчена и что-то быстро и строго сказала Маракоту. Её горячо поддержали обступившие кафедру атланты, в том числе Манд и старый историк.

Маракот перевёл нам, что девушка Мона считает, что разлука любящих сердец это большое горе. Надо пригласить Ассоль сюда, если чужеземцы могут это сделать, или доставить Артура Грэя на поверхность. По ряду соображений нас больше устраивало второе, тем более что брегет капитана Лемюэля Гулливера показывал, что часовые стрелки не стоят на месте.

Дальше всё развивалось с кинематографической быстротой, хотя кинематограф мысли уже был выключен, а в зале гудели мощные вентиляторы.

Атланты снаряжали нас к подъёму с огромной тщательностью. Наши головы и плечи были заключены в грушевидные стеклянные колпаки, но, собственно говоря, их только условно можно назвать стеклянными. Они были сделаны из того же лёгкого, упругого материала, как и костюмы, принятые в Атлантиде для подводных прогулок. Колпаки были совершенно прозрачными, с лёгкими серебристыми прожилками.

Манд лично пристегнул кожаными ремнями каждого из нас к красивому блестящему шару, который также отливал серебряным блеском. Очевидно, шар был наполнен каким-то составом, придававшим ему двигательную силу.

Мона подошла к Грэю и торжественно преподнесла ему венок тонкой, древней работы из чеканного золота. Его украшали гроздья семицветных кораллов, искусно соединённые виноградными листьями.

Всем было ясно, что это подарок для Ассоль — самой прекрасной девушке на Земле. Артур поцеловал Моне руку и спрятал венок на груди.

В последний момент к толпе провожающих присоединились вернувшиеся с подводной охоты спутники Маракота — приват-доцент Сайрес Хедли и механик Билл Сканлэн, но мы так и не успели с ними познакомиться, о чём сожалеем до сих пор.

Манд приказал дать старт.

Мы отбросили уже ненужные копья и ещё раз проверили герметичность стекловидных колпаков.

— Счастливого подъёма!.. — крикнул профессор Маракот, перерезая ножом крепёжные верёвки.

Атланты превесело махали руками, явно желая нам удачи. Последнее, что мы увидели в Атлантиде, было лицо Манда. Он был явно встревожен. Очевидно, его всё-таки беспокоила мысль, удастся ли нам благополучно выбраться из глубин, на которых была погребена Атлантида.

И тут мы все потеряли сознание. Первым очнулся капитан Немо, когда его шар-двигатель выскочил из воды, подпрыгнул на пятнадцать метров в воздух и снова спустился на воду. Следом сделали такие же прыжки ещё шесть шаров.

Мы медленно приходили в себя. У Тартарена текла кровь из ушей и из носа. Но любимец Тараскона был в прекраснейшем настроении и мурлыкал свою песенку. Он напевал всего несколько секунд и замер с открытым ртом. Мы все также почувствовали признаки наступающего удушья. Видимо, в наших подъёмных костюмах кончался запас воздуха.

— Отстегнуть ремни, снять колпаки!.. — скомандовал капитан Немо.

Как известно, мы все были опытными пловцами и для нас не представило большого труда освободиться от стекловидной одежды, тем более она была так легка и гибко поддавалась каждому движению. Немного труднее было Артуру Грэю. Ему всё-таки мешал тяжёлый коралловый венок. Но ему на помощь пришёл Робинзон Крузо и помог освободиться от прозрачных лат.

Оглядевшись по сторонам, мы увидели, что находимся в пустынном океане. Ни дыма, ни паруса не было видно на горизонте. Конечно, мы могли продержаться на поверхности какое-то время. Но сколько? А Тартарен уже выбивался из сил. Правда, толстяк был перегружен всем своим снаряжением, с которым ни за что не хотел расставаться. Даже объёмистый саквояж он прикрепил к шее, залезая в спасательный костюм.

Но нас подбадривал Робинзон Крузо, имевший огромный опыт по части кораблекрушений. Сколько раз он выплывал из морской пучины и оставался жив и невредим. Плеск волн не мог заглушить его бодрый голос, вселявший надежду в наши сердца.

— Клянусь спасением утопающих! В океане всегда можно найти какой-нибудь остров, пусть даже необитаемый… или встречный корабль. А на худой конец, плывущее бревно.

Полная луна вышла из-за облаков и залила всё вокруг ровным, спокойным светом. Но нам было не до красот морского пейзажа. Мы увидели нечто гораздо более прекрасное — большой обломок реи, то вздымаемый на гребни, то исчезающий между волнами.

Первым доплыл до спасительного обломка Дик Сэнд. Он помогал остальным членам клуба швартоваться, бросая им обрывки снастей…

Тартарена, который совсем ослабел, усадили верхом на бревно… Любимец Тараскона долго отфыркивался, прежде чем сказать хоть слово.

— Что же это такое, медам и месье? Встречать Новый год посреди океана. Без ёлки? Без гуся? Ужасно!.. Ужасно!..

Вдали послышались звуки весёлой джазовой музыки. Она быстро шла прямо на капитанов, и через минуту на траверзе обломка реи показался белоснежный пассажирский теплоход. Палуба была ярко освещена. Все иллюминаторы сверкали огнями.

Теперь уже был слышен топот многих танцующих пар и весёлые возгласы. Спасение было так близко.

Капитаны кричали, махали руками. Вот тут-то пригодилась предусмотрительность Тартарена. Он выхватил из-за пояса свои пистолеты, снял из-за плеч карабины и открыл пальбу. Он пел и стрелял, пока не кончились патроны. Но музыка на теплоходе играла всё громче, и вой саксофонов заглушал все остальные звуки.

Ещё минута, и теплоход был уже далеко. Это было современное скоростное судно.

— Бездельники, — произнёс капитан корвета «Коршун», — они танцуют и им море даже не по колено. Оно где-то там шумит за бортом. Вот если бы это были рыбаки…

— Рыбаки? В ночь под Новый год… Когда же это было видано? — возразил капитан Немо.

Но Робинзон Крузо, успокаивая друзей, продолжал утверждать, что если уже попались бревно и встречный корабль, то сейчас в виду непременно окажется остров, может быть, даже обитаемый.

Этим надеждам не суждено было сбыться. Тем не менее капитанов ожидала новая неожиданная встреча на океанском просторе.

Раздался сильный порыв ветра, как будто налетел внезапный шквал. Все крепче ухватились за обрывки снастей, а Тартарена сдуло в воду. Из-за облаков стремительно падал вниз шар-пилот, в кабине которого отчаянно жестикулировал какой-то человек в старинной треуголке и расшитом красном камзоле.

Шар очутился прямо над обломками реи, и человек в треуголке прыгнул в воду, подняв большой фонтан брызг.

Освободившись от лишнего груза, воздушный зонд круто взмыл вверх и скрылся из виду.

— Наконец-то я вас нашёл!.. — победоносно воскликнул Мюнхаузен, усаживаясь верхом на бревно. — А вы думаете провести такую торжественную встречу без Карла Фридриха Иеронима? Ну, как не стыдно, капитаны!

Ему напомнили, что он сам отправился в пушечном снаряде в Лисс. Но Мюнхаузен не обратил на это никакого внимания. Ему было важно, что Артур Грэй цел и невредим, хотя, очевидно, основательно продрог.

Но именно Артура Грэя больше всех заинтересовало, где скитался Мюнхаузен. Во всяком случае, в торговых кварталах Лисса они не встречались.

Знаменитого поборника истины нисколько не затруднило ответить на этот вопрос. Он лихо подкрутил усы, поправил треуголку и положил руку на эфес шпаги. Сейчас ему, вероятно, казалось, что он сидит верхом не на обломке реи, а на лучшем скакуне из султанских конюшен.