Твой первый - единственный - Ники Сью

– Не знаю, – ответила она, продолжая прожигать взглядом коридор. Послышался скрип, видимо, дверь открылась, затем тяжелые шаги. Администратор напряглась, растянув губы в приветливой улыбке. Однако на пороге внезапно появился Витя. Теперь уже и я напряглась.

– Добрый день, – пролепетала Олеся. – Могу я вас проводить за столик? Вы будете один?

– Добрый, – холодно отозвался Шестаков, не сводя с меня своих пронзительных глаз. Его щеки отливали румянцем, а губы немного потрескались, так, если бы он долго был на морозе. – Я сяду вон там, – указал Витя на крайний столик у окна, затем снова взглянул на меня. – И эта девушка пусть принесет мне меню и горячий чай.

– Но за тем столиком… – постаралась возразить Олеся, пока я слушала оглушительный стук сердца. Зачем он сюда пришел, ну зачем? На мою работу, которой несмотря ни на что я все-таки пока дорожу. Мне и так тяжело было находиться с Шестаковым рядом, совладать с собой, с чувствами, что яростно рвались наружу.

– Я могу уйти, если у вас какие-то проблемы с обслуживанием, – все таким же непоколебимым тоном говорил Витя. И я уже заранее знала ответ администратора, потому что клиенту перечить нельзя, даже если тот столик я никогда не обслуживала.

– Что вы! – улыбнулась Олеся. – Маргарита вас с радостью примет. Принеси чай и меню, – обратилась она ко мне, намекая, чтобы я быстрее исполнила поручение.

Глава 14 - Рита

– Что у вас тут есть вкусного? – спросил Шестаков, когда я подошла к нему с меню.

– Ничего, – буркнула, желая, чтобы парень поскорей убрался. Это моя работа, а не шоу по заявкам. Чего он добивается, не понимаю?..

– Серьезно? Так все плохо с кухней? Напишу плохой отзыв, что уж, – Витя снова посмотрел на меня, да с такой жадностью, будто изголодавшийся волк, который встретил на дороге белого зайца. Я почувствовала, как начинаю краснеть, как учащается пульс и кислорода становится все меньше.

– В округе полно заведений с высоким рейтингом, – почти прошептала себе под нос. Нам нельзя было вести себя подобным образом с клиентами. Что бы Витя не делал и не говорил, он клиент «ДаВинчи», и я должна была обслужить его должным образом.

– Слушай, на улице очень холодно, я жду тебя здесь с ранья. Если заболею, это будет на твоей совести, – уже более мягко произнес Шестаков.

– Горячий салат с говядиной, – сдалась я, скорее, из жалости, а вдруг, действительно, заболеет.

– Отлично, тогда я возьму его и чай горячий, зеленый. Чай можно сразу.

– Хоро… – хотела было сказать я, но тут за спиной послышались шаги. Оглянувшись, я сжала в руках блокнотик – в холле появился Жданов. Его черные лаковые туфли сверкали больше обычного, а звук их каблуков, разносился противным эхом по полупустому помещению.

Мужчина шел в компании еще двух человек, они о чем-то громко говорили, но увидев меня, Жданов замолчал. Мне сделалось не по себе. После той дурацкой попойки, а иначе я никак не могу назвать их посиделки, и моей пощечины, товарищ с большим кошельком не заглядывал в «ДаВинчи». Сначала я даже думала, ему стало стыдно за то, что перебрал и полез нагло распускать руки, однако когда Марина Анатольевна устроила скандал, едва не кидаясь в меня бумажками, поняла – клиенту плевать на границы, для него их попросту не существует.

Не сказать, что я боялась появления Жданова, в любом случае, меня бы не допустили обслуживать его столик после всего. Однако “уважаемый” гость мог запросто надавить на мою начальницу, потребовав увольнения неугодной официантки. Марина Анатольевна в этом плане очень тряслась за репутацию ресторана, хотя о нас и не ходили лестные отзывы. Как минимум, из-за цен на блюда, а как максимум – людей, посещающих это заведение, в самом деле, было ничтожно мало. Оценивать изыски попросту некому.

– Прошу! – долетел до меня звонкий голос Олеси, она повела гостей в противоположный угол зала.

– Что с тобой? – спросил вдруг Витя. Видимо, мне не удалось скрыть свою растерянность, и она отразилась на лице.

– Думаю, какой чай вам подать, – съязвила, затем развернулась и направилась в сторону кухни. Затылок опалил жар, словно туда положили горячую грелку. И уже возле дверей, не выдержав, я все-таки оглянулась, ловя на себе взгляд Шестакова. Было странно ощущать это волнение под ребрами, дрожь в коленках и румянец, покрывающий щеки. Давно со мной подобного не происходило, с того самого дня, с проклятого выпускного.

Вздохнув, я шмыгнула на кухню. Больше всего на свете мне хотелось поскорей закончить сегодняшний рабочий день, сбежать из ресторана домой под теплое одеяло в пустую одинокую квартиру. Жаль, мечты не сбываются по щелчку пальцев.

Через пять минут пришлось вновь вернуться в зал, но уже с подносом, на котором стоял прозрачный чайник с китайским чаем. Очень хорошим и довольно дорогим чаем.

– Спасибо, – поблагодарил учтиво Шестаков, прожигая меня взглядом. В какой-то момент у меня возникло желание попросить его перестать так нагло разглядывать простую официантку, но я сдержалась и, горделиво задрав подбородок, ушла в обратном направлении.

Следующие тридцать минут я проверяла телефон в надежде, что Варя закончит со своими делами пораньше и позволит мне сбежать из этого душного здания. Однако Акулова продолжала молчать.

– Заказ готов, – крикнул повар Борис, напоминая, что пора бы вернуться к своим прямым обязанностям. Взяв большое белое блюдо с салатом, от которого исходил приятный запах томленой говядины и вяленых томатов, я аккуратно поставила его на поднос и на негнущихся ногах вышла в зал, стараясь держать ровно спину.

Витя со скучающим видом смотрел в окно, иногда поглядывая на экран мобильного. Однако увидев меня, он улыбнулся. Его улыбка, словно удар под дых, я едва не споткнулась на ровном месте. Он улыбался настолько естественно, тепло, как в далеком прошлом, когда я была убеждена, что этот человек принадлежит мне одной.

– Ваш салат, – прошептала, ставя блюдо на стол.

– Горячий? – зачем-то уточнил Шестаков.

– Конечно, – кивнула я, ощущая, как грудь заливает жаром. Казалось, Витя взглядом касается меня, нежно скользя по кисти руки, достигая локтя. Спину обсыпало мурашками, я буквально на несколько секунд растерялась, замерла, не в состоянии сделать и шага. Наверное, поэтому не услышала