Охота на охотника - Алекс Вуд

– Он похвалил мой вкус, – вздохнул Даррен. – Думаю, он впервые в жизни видел светловолосую женщину и нашел вас неотразимой.

Эмили вспыхнула как пион. Дикарь дикарем, а сразу понял, что к чему…

– Что? – наконец сообразила она, в чем истинная суть ответа Даррена. – При чем тут ваш вкус?

– Ну… – Даррен совсем смутился. – Не судите его слишком строго, Эмили. Он вполне естественно решил, что вы… э-э… в некотором роде моя жена.

Эмили споткнулась. Называется, напросилась!

– Дикарь, что с него взять, – буркнула она и демонстративно замедлила шаг.

Уши Эмили пылали огнем. Никто еще так сильно не унижал ее, как этот тощенький пигмей в юбке из мочалки! Да как он только посмел предположить, что она и Даррен… Неужели этот сморщенный старичок настолько проницателен, что с первого взгляда разгадал ее намерения? Если это действительно так, ей нужно быть осторожнее в деревне туземцев…

Эмили Маверик и не подозревала, насколько она права.

9

К воротам селения бураку Эмили подошла в весьма воинственном настроении. Но когда они вошли внутрь, любопытство пересилило все остальные эмоции. Хижины индейцев, с большим искусством сплетенные из веток, располагались ровными рядами, словно дома в обычном американском городе. Кое-где виднелись ямы, вырытые для сбора дождевой воды и обложенные камнями. У хижин играли дети всех возрастов, беззубые старики сидели под навесами из высохшей травы. Между хижинами бродили женщины, от совсем юных девушек до солидных матерей семейства.

Индейцы перешептывались, разглядывая пришельцев, но ни страха, ни неприязни не чувствовалось в их взглядах. Эмили повсюду видела приветливые лица, что удивляло и трогало одновременно. Она невольно отметила, что девушки из племени бураку были намного привлекательнее мужчин. Такие же маленькие, они были сложены не в пример изящнее. Одеты они были в похожие соломенные юбки. Широкие цветочные ожерелья и длинные густые волосы заменяли им кофточки. Эффектный наряд, не без зависти отметила про себя Эмили, перехватив пару взглядов, брошенных Питером Кэмпом на туземных красавиц. Хорошо хоть, что Даррен не пялится на их прелести…

Эмили разглядывала деревню бураку и ее жителей, не подозревая, что сама стала объектом не менее пристального изучения. Даррен не ошибся – бураку впервые видели столь светлокожую и светловолосую женщину, и вскоре слух об Эмили разнесся по всей деревне. Каждому не терпелось взглянуть на нее.

Даррен тем временем договорился с вождем о ночлеге. Выяснилось, что вождь уступает свою хижину (лучшую во всей деревни) живому богу Диноку и его женам, а его друзьям предлагает остановиться в соседней хижине. Питер Кэмп, который немного понимал наречие бураку, с улыбочкой перевел слова вождя остальным. Ни у кого, кроме Эмили, вопросов не возникло.

– Кто такой бог Динок? – удивилась она.

– Наш дорогой Даррен, – пояснил Питер, кивая в сторону Уолша, который все еще обменивался любезностями со старым вождем. – Когда мы появились здесь в первый раз, ему посчастливилось спасти вождя от громадного аллигатора, вот бураку с перепугу и решили, что он – воплощение их любимого божка, Динока, который помимо своих основных обязанностей верховного бога защищает их от речного ужаса…

Эмили кивнула. С богом Диноком все было более-менее ясно. А что там было насчет жен?

Однако обсуждать столь щекотливую тему с Питером Кэмпом Эмили очень не хотелось. Он не упустил случая поиздеваться над ней. Игривое воображение и без того выразительно нарисовало небольшой гарем из шоколадных красавиц, которых благодарный вождь предоставит живому богу для развлечения…

Эмили окинула мрачным взглядом стоящих неподалеку девушек. Конечно, трудно было представить себе Даррена рядом с одной из этих хорошеньких дикарок, но кто знает, что у него на уме! Он с удовольствием купается в темных водах Куэйроса, может быть, не побрезгует и туземной Венерой…

Обуреваемая безрадостными мыслями, Эмили поплелась за всеми к центру деревни, где, по всей видимости, и располагалось жилище вождя. На первый взгляд оно ничем не отличалось от других хижин, разве что было чуть больше и шире. Эмили специально замедлила шаг, чтобы увидеть «жен живого бога», но из хижины не доносилось ни звука. Наверное, они появятся ближе к вечеру, чтобы услаждать своего господина…

Эмили брезгливо повела плечиком и быстро пошла вслед за Джошем, который уже подходил к соседней хижине. Страшно подумать, что ей придется спать под одной крышей с четырьмя мужчинами!

Резкий окрик Даррена заставил Эмили обернуться. Он махал ей рукой, подзывая к себе. Она недовольно поморщилась, но подошла.

– Боюсь, что вам сюда, – пробормотал Даррен, показывая рукой на хижину, предназначенную для него.

Маленький вождь стоял рядом и радостно кивал головой, словно понимая, о чем речь. Оскорбленная Эмили подняла одну бровь.

– Понимаете, бураку считают меня чем-то вроде бога, – смущенно сказал Даррен.

– Я наслышана, – холодно произнесла Эмили.

– А женщин, которые пришли со мной… – Даррен запнулся. Было видно, что говорить на эту тему ему нелегко. – Моими женами…

Эмили сдавленно хихикнула. У кого-то очень плохое чувство юмора!

– Это только на два дня, Эмили, – заторопился Даррен, у которого почему-то был ужасно виноватый вид.

– Я не буду ночевать с вами в одной хижине! – отрезала Эмили. – Поставьте мне палатку!

Она вся кипела от возмущения. Даррену мало, что во время путешествия она была вынуждена делить палатку с Шейлой, теперь он хочет присоединиться к их «теплой» компании! Ни за что!

– Бураку не поймут, – вздохнул Даррен. – Максимум, что я могу сделать, это попытаться убедить вождя, что вы принадлежите Питу или Аураку. Или… – тут глаза Даррена лукаво блеснули. – Джошу. Тогда вы спокойно сможете ночевать в одной хижине с ними, не шокируя туземцев. Раз уж вы так меня боитесь…

Щеки Эмили залились гневным румянцем. Что за бред он несет? Ночевать с четырьмя мужчинами она хочет еще меньше, чем с ним и Шейлой Булстранг!

– Не желаю я никому принадлежать! – буркнула она. – Так и скажите своему вождю!

Даррен как-то по-особенному смотрел на нее и улыбался. Эмили некстати вспомнила, что на рукаве ее рубашки зияет огромная дыра, волосы грязные и спутанные, под ногти намертво въелась грязь, и что в последний раз она принимала ванну на пароходе, который вез их в Барселиус. Ни один из ее нью-йоркских обожателей не узнал бы ее в таком виде, не говоря уже о том, чтобы воспылать к ней страстью…