Фатальное колесо - Виктор Сиголаев

Есть объект! Появилась инспекторша.

Не в форме, но габаритов не замаскируешь. В сквер не заходит, топчется у бочки с квасом на входе. Сегодня она в цветастом сарафане, в руках – хозяйственная сумка, на голове – мятая соломенная шляпка мышиного цвета. Лица почти не видно. Если бы не комплекция – не узнал бы.

А это точно она? Вглядываюсь. Ну да. Ухватки, ужимки – все ее. Так! В магазин заходит. А, ну ведь время еще не подошло, правильно. Будем ждать…

– Эй, ты с какого района?

Вот же, вспомни беса…

Мальчишка моего возраста стоял под забором, на решетке которого образовался мой наблюдательный пункт, и вызывающе смотрел вверх. Чуть поодаль по рву не спеша двигались три фигуры постарше, шурша травой.

– С какого района, спрашиваю?

Я вздохнул. Стандартная формула для начала задушевной джентльменской беседы. Ведь без разницы «с какого района», все равно бить будут. К чему этот бессмысленный дворцовый этикет? Беспредельщики, одним словом.

Может, по накатанной? Маму ведь удивил…

– Excuse me? I don't exactly understand your question[3].

– Фигли ты там лепечешь? В рыло дать?

Ну да. Тут не до заморских нежностей. Тонкие материи как-то неуместны.

Оцениваю диспозицию. Не, силового контакта я, пожалуй, не потяну. Единственное преимущество – я сверху на заборе.

А нет. Нет преимущества – идущий сзади боец неторопливо запрыгивает на оградку, фактически отрезая мне путь к потенциальному отступлению. Бегство безнадежно. Эти зверьки всю жизнь бегают как мустанги, просто не оторвусь. Ну вот как же вы некстати! Теперь придется что-то выдумывать или… огребать.

Нужен нестандартный подход.

Может быть, так? Спрыгиваю вниз. Поворачиваюсь к приближающейся рати задом и поднимаю майку, демонстрируя лиловый синяк на всю спину.

Молча подходят.

– Ну и дальше?

Во-от! Разговор начинается.

Конечно, видали они синяки и похлеще. Опасность, что начнут бить сразу, сохранялась, но бить по синяку… Не комильфо. Картина легких увечий на самую малость приостанавливает их бойцовский пыл. На какую-то пару секунд. Ну, теперь ход за мной. Не ошибись…

Поворачиваюсь к опасности лицом.

– Две морды, – говорю трагически, – две бандитские морды: жирная баба и кент лет тридцати. Плющат пацанов на Коммунарке. Кидают в багажник и куда-то увозят. Друга моего вчера. Увезли. Пока крутили его, я смылся. Чуть хребет не сломали. Видали? Бабу я нашел. Там. В магазин зашла. Ждет кента своего. Поможете, братва? Отследить надо…

Полная ахинея. Но с расчетом на заманчивое приключение. Я помню, что подобные страшилки были довольно популярны среди мелкой шпаны, хотя тут парни слегка постарше. Но, может, прокатит?

– Вон она, – в панике машу рукой на объект и картинно прижимаюсь к забору. – Стрем, пацаны!

Просто не даю им возможности пораскинуть мозгами. Сразу включаю экшен. Казаки-разбойники. Действовать – не думать. Мальчишки инстинктивно пригибаются во рву. Тот, кто на заборе, – прячется в кустах.

Не давать опомниться:

– Давай так. Ты, мелкий, идешь, не прячась, вдоль дома. Трешься возле кваса. – «Мелкий» на год старше меня как минимум, но он уже в азарте, не бычит и рвется в бой. – Стой, скажу когда. Ты, рыжий, с другой стороны, к той сапожной будке, паси оттуда. Там, наверху, не отсвечивай, сиди в кустах, наблюдай.

– А-а…

– А ты, здоровый, вместе со мной. Типа по скверу гуляем. Все пасут до упора, встречаемся у «Шлема». Пошли. Гоу-гоу!

Охреневшие от темпа подачи вводных из уст недавней жертвы и полного отсутствия плюрализма мнений, а также в предвкушении неведомых приключений, пацаны рассыпаются по боевым постам.

Здоровый по-братски кладет мне руку на плечо, и мы неспешно двигаем в сторону сквера.

Кажется, бить не будут.

Хотя…

А вот интересно, современные дети повелись бы на этот сумбур?

Думаю, нет.

Дети двадцать первого века с пеленок уже практичны и недоверчивы. Их на мякине не проведешь. Вот такой вот отпечаток времени. Проклятое советское прошлое, а детвора наивна, романтична и хулиганиста. В противовес нашей – в большинстве своем циничной, корыстной и эгоцентричной. Хотя там, в будущем – на дворе торжество свобод и демократии.

Парадокс…

Я специально выбрал в напарники лидера, чтобы меня не заподозрили в развешивании лапши на беспредельных ушах. «Братва», если честно, больше мне мешала, чем помогала. Зато избавился от разбитого носа и лишних синяков. Мои агенты-щупальца охватывали сквер кольцом, и выглядело это довольно естественно. Просто бегают себе мальчишки, играют в «войнушку».

Все равно было слегка тревожно: не вспугнули бы кого не надо.

«Контакта» пока не было. Тетка, выйдя из магазина, стала ковыряться в россыпи арбузов перед крыльцом гастронома. Щупала зеленые тушки, сжимала ладонями, прикладывала к уху. Сама шныряла глазами туда-сюда. Явно кого-то ждала.

Не так пасем, не так! Зря я полез со своей инициативой, надо было Ирину послушать.

С другой стороны, «с паршивой овцы»…

С надрывным гудением к остановке подъехал троллейбус, незабвенное творение завода, носящего имя пламенного революционера Урицкого. Мы с напарником уже рядом с остановкой и нацеливаемся войти в сквер, на центральную его аллею.

И тут я резко останавливаюсь.

Наши!

С троллейбусной подножки легким прыжком беспечного тюленя десантируется мой «любимчик», капитан госбезопасности Гришко в характерных летних тапочках. «Голубая молния» с небес. «Кто, кроме нас?»

Пытаюсь спрятаться за своего помощника.

Стыдуха! Значит, Ирина все-таки успела все доложить, и моя «подстраховка» оказалась совершенно не нужна. А может, и вредна. Надо срочно сворачивать самодеятельность и возвращаться на базу.

– Тише, тише. Стой! – шепчу я, прячась за тельце партнера и заведомо пресекая поток назревающих вопросов. – Не поворачивайся. Вот он. Кент! За спиной у тебя.

Капитан, стрельнув глазами вокруг и не обратив на нас никакого внимания, легкомысленно зашагал прямо по аллее. Ну и кто из нас хреновый конспиратор?

– И что делать? Что делать-то? – Парень паникует, это плохо. – Сваливать надо!

– Стой. Стой. Вот так, – успокаиваю напарника как испуганную лошадь и с каждым словом делаю по маленькому шажку вокруг него, скрываясь от позора. – Стой. Еще чуток. Вот та-ак. Вот… так!!!

С последними словами резко прыгаю на проезжую часть, в пару скачков догоняю трогающийся троллейбус и цепляюсь за металлическую лестницу на его корме.

– К «Шлему»! Двигай к «Шлему»!

Так мы называем памятный знак Пятому бастиону на Коммунарке.

Все! Агенты мне больше не нужны.

Расквашенный нос тоже.

Я крепче ухватываюсь за поручень, чтобы не свалиться: троллейбус набирает ход. Проезжая вдоль сквера, вижу сквозь кусты, как Гришко неторопливо приближается к арбузам.

Чего он не шифруется-то совсем? Задумал чего?

Арбузный развал скрылся за углом дома.

Ну и что? Каков результат? На редкость бестолковая прогулка. Пора возвращаться к пилюлям.

Если бы я только знал, в какой узел завернет всю логику событий эта моя «бестолковая» самодеятельность!

Оказывается, пока я лежал в отключке, в больничную палату приходила мама. Точнее, не сюда, а в центральный корпус, куда меня экстренно перетащили на время прихода родственников. Матери на скорую руку сочинили легенду об остром аппендиците и о том, что я уже «кайфую» под наркозом после удачно проведенной операции. Как я впоследствии буду ей объяснять отсутствие шрама, суровые защитники Родины даже не задумались. А еще ей сочинили версию про предстоящий «карантин» и рекомендовали ограничить посещения своего чада. После ее ухода мою тушку вернули во флигель, и теперь у меня недельный отпуск от всех домашних обязанностей.

Крошечный двухэтажный корпус располагается в тенистом углу на территории больничного городка в гуще акаций и кипарисов. Он ведомственный. Случайные больные или посетители туда попасть не смогут по причине отсутствия нормального человеческого входа в здание.

Выходя первый раз, я чуть не заблудился – метался по всевозможным пристройкам, автоклавным и подсобным помещениям. Потом выяснилось, что достаточно было с центральной лестницы спуститься в подвальный «карман» и по короткому переходу дойти до скрытого выхода, который на поверхности был замаскирован под полузаглубленную будку непонятного назначения. Но с грозными надписями «Вход категорически воспрещен!», «Опасность инфекционного заражения» и так далее. Невзрачного вида железная дверь, постоянно закрытая снаружи, легко открывается простым нажатием пальца на дверной глазок. Вот такие чекистские хитрости!

У меня полная свобода передвижений.

Весь медицинский персонал находится на первом этаже. Их аж два человека – врач и медсестра. Им плевать на режим, контроль и дисциплину среди выздоравливающих, коих, к слову, во флигеле тоже только двое – Ирина и я. Задача местной медицины – первая помощь при поступлении и текущий уход. Ну и если что-то экстренное. Они часто выезжают на медобеспечение каких-нибудь операций. Что-то сложное в медицинском плане делают уже штатные врачи Первой городской. Получается, где я нахожусь и что делаю – это только мое сугубо личное дело. Класс!