Наёмник.( Затворник 1) - васильченко д н

и ренгена. Около десятка осмотров врачей отдельных. Беседа с психиатром. Нарколог. Плюс ФИЗО, психика, но уже с психологом. Плюс доктор-псих. Этот вообще непонятно что проверял. Но разговаривал с каждым не меньше десяти минут.

Отсеяли процентов тридцать по физическим параметрам. Потом начались военные заморочки. На каждое отделение из двенадцати человек, было три старослужащих, от капрала до младшего сержанта. И один сержант-куратор. Где их столько набрали, Ярослав не знал, но было тяжко. Давление круглосуточное. Слежка за всем. Себе не принадлежишь. Команды офицеров, не схалтурить и не зафилонить. Ты либо выполняешь приказы, либо бежишь за следующим приказом, высунув язык и с улыбкой на лице.

Параллельно сдавали экзамен на язык. Не просто команды, а короткие предложения. Какие пятьсот слов, как было написано в контракте? Скорее, вся тысяча слов! Вся казарма обклеена бумажками с названиями на фракийском. Сержанты вечером выделяют ЦЕЛЫХ полчаса на заучивание команд, военных терминов, названий снаряжения. При этом, снаряжение одевают и снимают. Раз двести!

Но были люди, которые не справлялись. Ещё двадцать процентов в брак! Только не надо думать, что в брак – это выгнать. На людей уже потратили деньги, так что надо отрабатывать. Есть куча подразделений поддержки, где контракты жестче и длительней, но выбывших мягко убеждали подписать контракты. Ни один не отказался! Ну и, в конце концов, повесить долг за доставку, обследование и за ещё кучу всего было в порядке вещей в Легионе!

А как выбираться из Джубты? Тут Легион царь и бог! Так что все подписывали контракты, только разные. Обычный контракт на три года. Контракт с гражданством в конце, но без возможности проживания в метрополии – пять лет. И десятилетний контракт. У гражданских и небоевых специалистов ---тоже контракты, но длительнее и с меньшими заработками.

При нашей дрессировке ,офицеры почти не появлялись в казарме, по началу. Имеется в виду, именно офицеры. Сержанты и младшие офицеры тоже появлялись не часто. Это было странно. Армия всегда славится жёстким контролем, а тут такое. А что происходит, когда куча мужиков собирается в одном месте и ничем они не заняты? Правильно, начинают меряться пиписьками! Ну, в переносном смысле. Мелкие стычки возникали постоянно, так как сопровождающие испарялись на пороге казармы. Благодаря своему опыту в училище Сварога, Ярослав в большинство из разборок не попал, а обошёл их или отмазался от разборок. Тем более, большую часть времени он старался спать или делать вид, что спит. Одна стычка всё же произошла в умывалке. Пара мужиков под тридцать лет, которые уже подмяли под себя большую группу новобранцев, попытались с Ярославом поговорить, но тот без затей вломил со всей дури по стене над умывальником. Облицовочная плитка рассыпалась и сползла в раковину. Мужики сделали вид, что просто идут мимо. Пока Ярослав умывался, он подумал, что это такой тест от Легиона. Ярик насчитал несколько десятков камер в казарме. Так что, скорее всего, штатные психологи выделяют негласных лидеров в этой массе, сильно неуживчивых, сильно покладистых и так по списку. Потом это используют.

На третий день, в шесть тридцать, всех подняли. Ярославу повезло, что он по привычке поднялся за десять минут до этого. Ярослав даже успел умыться и одеться. И тут началось. В казарму вбежало человек тридцать сержантов, ещё шестьдесят капралов, вооружённых дубинками, которые стали в проходах. Оказалось, что в казарме, блин, мама дорогая, очень много сержантов, капралов и восемь офицеров. Офицеры стояли у выхода. А потом начался этот день...

К вечеру в госпиталь попало двадцать два человека. Курсанты бегали, бегали, бегали... Такое ощущение, что, если бы можно было, их и во сне заставили бы бежать! Потом курсанты раздевались! Всего восемнадцать раз. Ну и, соответственно, и одевались столько же, потому что раздевались медленно и неправильно. Это чтобы лечь спать, и всем полегче было заснуть. Заснули все сразу, несмотря на храп, скрипы, пердёж и другие звуки в казарме. Никто не ругался. Не было сил! Все тихо спали и надеялись, что завтра не наступит. Утром всё повторилось. Всё повторяло предыдущее утро: многократные повторы и бег, повторение одевания и раздевания. Почему Ярик не умер вчера? Теперь, кроме бега, были турники и полосы препятствий. Потом змейки. Потом лабиринты и расширенные полосы препятствий. И так было все пятнадцать дней. По нарастающей... Были и грязевые ванны. Были и подъёмы на скалы, стенки, горки... Была и стрельба... Правда, без патронов, зато с выходом на рубеж и обратно, причём раз сорок. И до фига чего ещё. А ещё всё это – бегом. Рот раскрывали только для еды. Все, кто хотел комментировать или умничать, сдохли где-то на третий-пятый день. Остались, сука, терпеливые и желающие победы. Потом курсанты стали достаточно сильными, чтобы их начали выводить из лагеря. Пустыни, джунгли, саванна, плоскогорье, горы... Их просто имели. Каждый день уходил один-два человека из бывшей роты в двести человек. Но Ярослав терпел.

– Да! Это Армия, сынок! Я в твоём возрасте на хуе прямее стоял и бегал с якорем в заднице! – это только часть идиоматических выражений прапорщиков, сержантов, мастер-сержантов, меняющихся, но не забывающихся делится с новобранцами, то есть нами, мудростью их странной жизни. Судя по выражениям, жизнь у них была не скучной, но ОЧЕНЬ странной и болезненной! Причём, командиры были разных народностей, говорили на разных языках, но ругались и шутили одинаково! Может это какой-то мутаген, превращающий гражданских вот в это?

Да! Ярослав забыл про психологов, пусть постель им будет стекловатой! Его первым психологом в Легионе была Мари- (и ещё два имени), фамилию которой не выговоришь, но фамилия была на десять секунд произношения и состояла из восьми слов. При этом она свободно говорила на ругийском и хотела влезть ему в душу через жопу! Как? А хитро! Через разговор и участие. А ещё она собирала идиоматические поговорки и высказывания на ругийском! Ярославом она заинтересовалась, когда спросила, будет он чай или кофе? Ярик и ответил: да, нет, наверное, не буду! После этого психолог зависла на пару минут, пытаясь понять: что он сказал, а главное, что он имел ввиду? Потом был чай и долгая беседа. Мари сказала, что он очень без инициативный и странно холодный. Короче, не быть Ему командиром! При этом, в конце Ярославу подарили брошюру «Наказания в Легионе».

Наказания оказались разнообразнейшими, и Ярик подпадал уже раз пять под физическое воздействие, согласно уставу. Кстати, физическое наказание предполагалось в половине случаев, а в четверти – смертная казнь. А как вам битьё кнутом?