Книга крови 6 - Клайв Баркер

Немного раскосая женщина уже почти согласилась на небольшой грешок с Локки – от чего она решительно отказывалась, пока очередной стакан вина не убедил ее, что не в целомудрии счастье – когда в дверь негромко постучали.

– Суки, – выругался Локки.

– Si, – отозвалась женщина. – Зука. Зука. – Кажется, это было единственным словом в ее лексиконе, напоминавшем английское. Не обращая на нее внимания, пьяный Локки подполз к краю грязного матраса. В дверь снова постучали.

– Кто там?

– Сеньор Локки? – голос из коридора принадлежал молодому человеку.

– Да! – Локки не мог отыскать брюк в складках простыни. – Да! Что тебе нужно?

– Mensagem, – сказал юноша. – Urgente. Urgente.

– Ты ко меня? – Он, наконец, нашел свои брюки и теперь надевал их. Женщина совершенно спокойно наблюдала за происходящим, лежа в кровати и поигрывая пустой бутылкой. Застегнувшись, Локки проделал три шага – от кровати к двери. На пороге стоял мальчик, черные глаза и особенный блеск кожи свидетельствовали о его индейском происхождении. Он был одет в тенниску с рекламой «кока-колы».

– Mensagem, Сеньор Локки, – повторил он, – ...do hospital.

Мальчик смотрел мимо Локки на женщину в кровати, осклабясь от уха до уха.

– Больница? – переспросил Локки.

– Sim. Hospital «Sacrado Coraca de Maria».

Это может быть только Стампф, подумал Локки. Кому еще в этом богом и чертом забытом месте он может понадобиться? Никому. Он посмотрел на личико с раскосыми глазами.

– Vem komigo, – сказал мальчик, – Vem komigo. Urgente.

– Нет, – решил Локки. – Я остаюсь. Не сейчас. Понимаешь меня? Потом, потом.

Мальчик пожал плечами.

– ...Ta morrendo.

– Умирает?

– Sim. Ta morrendo.

– Ладно, бог с ним. Понимаешь? Возвращайся и скажи ему, что я приду, когда освобожусь.

Мальчик опять пожал плечами.

– E meu dinheiro? – сказал он, когда Локки уже закрывал дверь.

– Пошел к черту, – бросил Локки и захлопнул дверь.

Когда после двух часов и одного бездарного акта с безразличной особой Локки открыл дверь, он обнаружил, что мальчик в отместку нагадил на порог.

Больница «Sacrado Coraca de Maria» была плохо приспособлена, чтобы болеть; уж лучше умирать в своей кровати в компании с собственным потом, думал Локки, шагая по грязному коридору. Удушливый запах медикаментов не мог заглушить испарений больной человеческой плоти. Ими были пропитаны стены; они жирной пленкой садились на лампы и пол. Что могло стрястись со Стампфом, что он угодил сюда? Драка в баре? Не сошелся с сутенером в цене за женщину? Немец был просто слишком глуп, чтобы влипнуть во что-нибудь подобное. – Сеньор Стампф? – спросил он у женщины в белом, проходившей по коридору. – Мне нужен Сеньор Стампф.

Женщина потрясла головой и указала дальше по коридору на замученного вида мужчину, который остановился на мгновение, чтобы зажечь сигару. Локки подошел. Мужчина стоял в клубах едкого дыма.

– Мне нужен Сеньор Стампф, – сказал Локки.

Мужчина, усмехнувшись, посмотрел на него:

– Вы Локки?

– Да.

– Ага, – он затянулся. Дым был настолько едким, что мог бы вызвать рецидив у самого тяжелого пациента. – Я доктор Эдсон Коста, – сказал мужчина, протягивая холодную руку Локки. – Ваш друг ждал вас всю ночь.

– Что с ним?

– У него болит глаз, – сказал Эдсон Коста, совершенно безразличный к состоянию Стампфа. – И у него небольшие ссадины на руках и лице. Но он не подпускает к себе никого. Он сам себе доктор.

– Но почему? – удивился Локки.

Доктор, казалось, был озадачен.

– Он платит за стерильную комнату. Платит хорошо. Поэтому я его туда поместил. Хотите его увидеть? Может, заберете его?

– Может, – ответил Локки без всякого энтузиазма.

– Его голова... – сказал доктор. – У него галлюцинации.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он пошел широкими шагами, оставляя за собой дымовой шлейф. Пройдя через главное здание и небольшой внутренний двор, они оказались возле палаты со стеклянным окошком в двери.

– Здесь, – доктор показал на дверь, – ваш друг. Скажите ему, – сказал он, как будто дал прощальный залп, – чтобы заплатил, или пусть завтра уезжает.

Локки заглянул в стеклянное окошко: грязновато-белая комната была пустой – только кровать и небольшой стол, освещенный тем же зловещим светом, что пробирался в каждый угол этого заведения. Стампф не лежал в кровати, а сидел на корточках в углу. Его левый глаз был скрыт большим тампоном, привязанным кое-как бинтами вокруг головы. Локки уже довольно долго смотрел на Стампфа, прежде чем тот почувствовал, что за ним наблюдают. Он медленно поднял голову. Его здоровый глаз, как бы в компенсацию за потерю другого, казалось, расширился в два раза. В нем был страх, которого хватило бы на оба глаза; да хоть на дюжину глаз. Осторожно, как человек, кости которого настолько ломки, что он боится их переломать от малейшего движения.

Стампф отделился от стены и подошел к двери. Он не открыл ее, а стал переговариваться с Локки через стеклянное окошко.

– Почему ты не пришел? – сказал он.

– Я здесь.

– Но раньше, – лицо Стампфа все было в кровоподтеках, как будто его били. – Раньше.

– Я был занят, – ответил Локки. – Что с тобой стряслось?

– Это правда, Локки, – сказал немец. – Все правда.

– О чем ты?

– Тетельман мне все рассказал. О тех словах Черрика. О том, что мы изгнанники. Это правда. Они хотят вышвырнуть нас.

– Мы сейчас не в джунглях, – сказал Локки. – Здесь тебе нечего бояться.

– О, если бы так, – глаз Стампфа расширился еще больше. – Если бы так. Я видел его.

– Кого?

– Старика. Из деревни. Он был здесь.

– Забавно.

– Он был здесь, черт тебя побери! – воскликнул Стампф. – Он стоял тут, на твоем месте, и смотрел на меня через стекло.

– Ты, видно, слишком много выпил.

– Это случилось с Черриком, и теперь это происходит со мной. Они губят нашу жизнь...

Локки хмыкнул:

– У меня нет проблем.

– Они не дадут тебе ускользнуть, – сказал Стампф. – Никто из нас не ускользнет. Пока мы не заплатим сполна.

– Тебе придется освободить эту комнату, – Локки надоела эта болтовня. – Мне сказали, что к утру тебе придется убраться.

– Нет, – ответил Стампф. – Я не могу. Я не могу.

– Тебе нечего бояться.

– Пыль, – сказал немец. – Пыль в воздухе. Она меня поранит. Мне в глаз попала пылинка – всего лишь пылинка – и с тех пор он кровоточит без остановки. Я даже не могу лечь, простынь колет меня, как гвоздями. Когда я хожу, мне кажется, что ступни вот-вот растрескаются. Ты должен мне помочь.

– Как? – спросил Локки.

– Заплати им за комнату. Заплати, чтобы я мог остаться и дождаться специалиста из Сан-Луиса. А потом, Локки, возвращайся в деревню. Возвращайся и скажи им, что я не претендую на их землю. Что больше ей не владею.