Мир некроманта Эла: Дорога мести - Михаил Ежов

военные трофеи. Йоши-Себеру очень нравилось бывать здесь, и он с удовольствием разглядывал панцири, латы, поножи, щиты и рогатые шлемы с забралами-масками. Все они изображали агрессивные, искажённые яростью лица. Йоши-Себер знал их все, даже придумал им имена. Шагая между рядами доспехов, он слегка кивал им, будто старым знакомым.

Самэнь семенила рядом, глядя в пол. На её очаровательном личике блуждала полуулыбка. Не больше получаса назад она спорила с братьями, какой подарок сделает им отец. Они даже заключили пари. Самэнь утверждала, что это будут бумажные шары — кусудамы, а мальчишки надеялись получить оружие, доспехи и лошадей. И теперь она предвкушала победу, ведь каждому известно, что на праздник «Юкацу» чаще всего дарят именно шары, которые положено сжигать в день совершеннолетия. Как только братья могли об этом забыть? Слышал бы их спор лорд Куригато — он бы им задал трёпку за то, что не удосужились вызубрить церемонии традиционных праздников Янакато.

Конечно, Йоши-Себер, Гинзабуро и Видари обрадуются шарам — что может быть лучше этих символов императорской власти, принадлежности к роду наместников небес? Их мальчишеские фантазии насчёт оружия и доспехов — полная ерунда по сравнению с большими кусудамами, состоящими их трёх сотен соединенных клеем частей. Самэнь знала, что цвета шаров традиционно распределяются так: первому сыну золотой, второму — серебряный, третьему — красный, остальным сыновьям — синие, первой дочери белый, второй — жёлтый, третьей — оранжевый, остальным дочерям — фиолетовые. Значит, Гинзабуро получит золотой, Видари достанется серебряный, Йоши-Себеру — красный, а ей — белый. И в эти шары они вплоть до совершеннолетия должны будут вкладывать записки с описанием самых важных и счастливых событий своего детства. А когда им исполнится шестнадцать лет, они сожгут их вместе с шарами. Печальная церемония, должно быть, зато после этого они вступят во взрослую жизнь, полную опасностей, интриг, предательства и прочих напастей. Но до того момента они — бумажные шары, что носит по саду весенний ветерок.

Слуги распахнули лакированные двери, и дети вошли в императорские покои. Здесь собрались только самые приближённые к царствующей особе вельможи. Но и они кланялись инфантам.

Завидев отца, которого слуги заканчивали облачать в праздничные одежды, дети разулыбались, но под строгим взглядом Куригато приняли торжественный и официальный вид. Сегодня им предстояло несколько часов изображать паинек и сидеть рядом с отцом вначале в тронном зале, затем в повозке, запряжённой шестёркой белых лошадей, а потом плыть на Большой Императорской Галере по каналам Кхамруна и принимать поздравления от верноподданных, которые выйдут на улицы, чтобы отметить праздник «Юкацу».

Самэнь взглянула на Йоши-Себера. У него горели глаза, как это часто бывало, когда он чувствовал возбуждение. Наверное, он полон предвкушения: надеется получить меч или панцирь. Йоши-Себер с детства был воинственным и почти всё свободное от других занятий время проводил с учителями фехтования, рукопашного боя и верховой езды. Так младшему сыну и положено — ему повезло, что его склонности сочетаются с традициями Янакато.

Затем девочка перевела взгляд на Видари. Средний сын был, как обычно, вальяжен. В каждом его движении сквозила неохота. Он поглядывал по сторонам с ленцой, за которую не однажды бранил его лорд Куригато. Хорошо, что не он родился первым, и трон окажется в надёжных руках Гинзабуро.

Старший брат с достоинством оглядывал собравшихся царедворцев. Он знал, что они уже сейчас видят в нём будущего императора. Если не они сами, то их дети наверняка окажутся его вассалами. Заметив взгляд Самэнь, Гинзабуро едва заметно улыбнулся и вдруг подмигнул ей — на редкость смелый поступок в присутствии Куригато. Хорошо, что учитель ничего не заметил.

Самэнь неожиданно подумала, что, если с Гинзабуро случится несчастье, его место на троне займёт Видари. Что тогда будет со страной? Советники потихоньку отстранят его от власти и начнут править сами от его имени. А ведь это может случиться. Для этого даже не обязательно, чтобы Гинзабуро умер — достаточно, если он станет калекой. По законам Янакато, тот, кто стал императором, должен оставаться им до самой смерти — никто уже не может сместить его. Но увечному взойти на трон не позволено.

Самэнь с опаской посмотрела на среднего брата. Боги, не допустите, чтобы с Гинзабуро что-то случилось! Страной должен управлять он — это ведь ясно с первого взгляда!

Тем временем Куригато подвёл детей к отцу, и они отвлеклись на разговоры о предстоящем празднике и церемониях, в которых им предстояло участвовать. Императрица должна была присоединиться к ним только в тронном зале — сейчас служанки готовили её к торжествам — и отец спросил детей, как, по их мнению, будет выглядеть мама. Вопрос вызвал энтузиазм только у Самэнь — братья отвечали из вежливости. Заметив это, император заговорил о предстоящей войне: на границе вновь было неспокойно, мелкие князья то и дело норовили отделиться. Мальчишки сразу оживились, глаза у них загорелись.

Заскучав, Самэнь невольно вспомнила о своих опасениях, и на душе у неё стало неспокойно. Однако она оставалась приветливой и старалась казаться весёлой и увлечённой беседой, хотя от неё и не требовалось ничего говорить — достаточно было слушать внимательно и кивать, когда отец обращал к ней взор.

Через четверть часа слуги закончили одевать своего повелителя, и он в сопровождении детей направился в тронный зал. По этикету его супруга должна была подойти минутой позже — опоздав, как и полагается женщине.

Глава 20

Покинул тебя

И забыть постарался —

Напрасно было.

Закуро вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Конечно, свежим назвать его можно было лишь с большой натяжкой и только по сравнению с той вонью, которая царила в трущобах, и всё же ронину он нравился.

— Значит, отправляемся в бордель? — деловито осведомился Дару.

— Да. Нужно узнать, кем была эта девушка.

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что шлюхой.

— Я не об этом.

— О чём же?

— Почему убийца выбрал именно её? — Закуро двинулся вдоль улицы, по привычке стараясь держаться поближе к домам.

— Случайность, — предположил Дару.

— А если нет?

Двойник усмехнулся.

— Признайся, что тебе просто хочется посетить «Дворец», — поддразнил он.

— У меня об этом месте не лучшие воспоминания, — сухо ответил Закуро.

— Неужели? А я так понял, что на него до сих пор никто не жаловался. Кстати, как ты собираешься расплачиваться? По-моему, наших скудных запасов не хватит, чтобы весело провести там вечер.

— Мы не