Исчадие Кромки. Часть 2 - lanpirot

стояли с этим уродливым и поистине титаническим растением. Но, так или иначе, мы до него, в конце концов, добрались.

Кот, едва достигнув искомой точки, повалился на землю у подножия Боба, вывалив язык. Бока Грималкина ходили ходуном, и он никак не мог отдышаться. Так-то да, опыта передвижения на такие дальние расстояния у него совсем не было. Расслабился, хвостатый, имея такую чудесную Способность перемещения на любые расстояния.

Оставив кота в покое — пусть отдышится, бедолага, я поплевал на руки и сбросил с плеч расшитый золотом кафтан. Необходимо было осмотреться, и для этого я собрался залезть на этого растительного монстра.

Глава 8

Залезть на растение-переросток, перекинувшись в Монструозный вид, оказалось совершенно плевым делом. При наличии внушительных когтей на руках и ногах, не сложнее, чем напялившему «кошки» электромонтеру взобраться на столб. Правда, для этого пришлось скинуть всю одежду, чтобы в очередной раз не превратить её в рубище — новой взять будет просто неоткуда.

Я буквально бежал по одревесневшему стволу, вонзая когти в податливый стебель. Даже не заметил, как взобрался метров на двести. Больше, в принципе, было и не нужно. С этой высоты я отлично видел всю округу Артефактной свалки, она лежала подо мной словно на ладони. Я еще раз поразился её огромным размерам — даже с такой высоты я не видел, где она заканчивается.

Однако, в одном из направлений мне удалось рассмотреть какую-то клубящуюся, похожую на густой туман или дым, субстанцию. Только клубы эти были абсолютно черного цвета, словно там клокотала сама вековечная Тьма. Запомнив направление, я спустился вниз и рассказал обо всем своему спутнику.

Кот устало покивал головой и вновь упал на землю. Хвостатый пройдоха окончательно выдохся и явно нуждался в отдыхе. Да и я сам был не прочь вновь набить желудок и вздремнуть несколько часов. Скатерть-самобранка нас любезно попотчевала изысканными блюдами, уточнив не желаем ли мы с котом чего-нибудь разэтакого. Мы не желали, положившись вновь на «вкус» самой «хозяйки».

Дозор решили не выставлять, за все время путешествия нам с котом не встретилась ни единая живая душа. К тому же, наша «походная повариха», которой сон был не нужен, заверила: если почует поблизости чьё-либо присутствие, обязательно найдет способ нас разбудить. С её Ментальными способностями это и не удивительно.

Сколько мы с Грималкиным «давили харю» — мне не известно. Ни у одного из нас часов в наличие не было. Но проснулся я абсолютно выспавшимся, бодрым, и готовым к любым свершениям. Говорящий кот, поднявшийся раньше меня, уже сидел у развернутой скатерки и что-то там уплетал за обе щеки. Я подсел рядом и присоединился к своему хвостатому спутнику. Позавтракать, действительно, не помешало бы.

— С пробуждением, мессир! — отерев с усов сметану, промурлыкал кот, после чего с довольным видом облизал себе лапы длинным красным языком.

— Приятного аппетита, хозяин! — проявила себя и Самобранка. — Может, желаешь чего-то особенного? В моем списке много разнообразных деликатесов.

— Эх, кофею бы кружечку выпить, — мечтательно произнес я, закатив глаза. — Покрепче, послаще, да с молочком…

— Кофе? — переспросила Самобранка. — Не знаю такого напитка, — ожидаемо произнесла она.

Конечно, если судить по предложенному «меню», стол у скатерки был какой-то чисто «древнерусский». А лет она в этом забытом всеми «хранилище» провела немало. Возможно, даже не одно столетие. А кофе на Руси, если мне не изменяет память, появилось только в семнадцатом веке.

Я вспомнил, что в официальных российских документах кофе был впервые упомянут в 1665-ом году, когда его прописали царю Алексею Михайловичу как «изрядное лекарство против надмений (так в те далекие времена называли вздутие живота), насморков и главоболений». Европейскую же моду на кофе ввел Петр I, пристрастившийся к этому напитку в Голландии во время Великого посольства 1697-го года. А уже с 1718-го года без кофе не обходились ассамблеи — дворянские балы. Высшие слои российского общества следовали новой традиции без особого энтузиазма: кофе был дорогим и горьким.

Я же любил крепкий кофе, но, чтобы он был сладкий, до одури — такой чтобы от сахара в нем ложка «стояла». Понимаю, вредно, но ничего с собой поделать не могу. В той, своей прежней жизни, я пил его до самого последнего дня, хоть временами и получал жесткий нагоняй от врачей.

— Жаль, — со вздохом произнёс я. — Соскучился я по нему… Больше скучаю, наверное, только по табаку.

— Постой горевать, хозяин! – неожиданно «произнесла» Самобранка. — А ты сумеешь как можно отчетливей представить его? Внешний вид, вкус, запах?

- Еще бы! — Я зарыл глаза и, как наяву, увидел перед собой исходящую паром большую кружку черного кофе, разбавленного небольшим количеством молока.

Этот неповторимый аромат… Яркий и бодрящий, одновременно нежный и дерзкий… С явно ощутимыми нотками темного шоколада, либо какао-порошка. Такой аромат принято называют сладким. Я еще тот сладкоежка! И послевкусие после такого кофе будет обязательно шоколадным.

Я так четко представил его себе, что даже наяву ощутил мнящий аромат этого чудесного напитка. Да нет же! В воздухе реально пахло кофе! Именно таким, каким я его представлял! Не может быть…

— Твой кофе, хозяин! — прошелестел в моей голове звонкий голосок Самобранки. — Попробуй его. Оцени. Надеюсь, что сумела тебя не разочаровать.

Я подрагивающей рукой поднял со скатерти точную копию моей домашней кружки, размером «с полведра», и с опаской глотнул обжигающую жидкость. Черт! Черт! Черт! Как же я давно об этом мечтал! Непередаваемые ощущения!

— Бесподобно, хорошая моя! — выдохнул я после первого глотка. — Ты настоящее чудо, Самобранка!

Я действительно был на седьмом небе от счастья. Еще бы папироску… или трубочку, на худой конец… Но Мастер, сумевший сотворить Артефакт подобного класса, гребаный гений, твою мать! Он не только наделил Самобранку почти человеческим разумом с подобием Ментального Дара, но еще и вложил в неё функцию воспроизводства требуемого продукта по воспоминаниям «клиента»! Это же вообще нечто невообразимое! Взрыв мозга, честное слово!

— Это просто божественно! — Я отхлебнул еще глоток, покатал на языке терпко-горькую, но вместе с тем и сладкую жидкость с привкусом шоколада и карамели.

— Попробуй еще и это, хозяин… — После кофейного угощения Самобранка не остановилась, и на краю полотна сама собой появилась запечатанная пачка любимых папирос товарища Сталина. Да-да, та самая «Герцеговина Флор»! — Возможно, что у меня получится вновь тебя удивить…

Гребаный экибастуз! Вот сейчас