План 'Перехват' - Евгения Озерова

молодой листвы, первых цветов, птичьих гнезд, проснувшихся после зимней спячки грызунов… Обоняние у Насти, рывками лавирующей между ветвями деревьев, сейчас обострилось до предела, и уже не раз она недобрым словом вспоминала момент, когда отмахнулась от предложения Влада научиться находить кого-либо или что-либо с его помощью. Это была одна из тех самых врожденных способностей высшего вампира, и как раз сегодня она бы очень ей пригодилась: так или иначе, запахи тех двух парней в кафе отпечатались в ее подсознании незаметно для нее самой… Но тогда, месяца полтора назад, идея Влада показалась ей не важной и в чем-то даже смешной.

На остальные органы чувств полагаться было нельзя. Зрение у вампира во втором обличье было гораздо лучше, чем у обычной летучей мыши, но сильно уступало человеческому, а слух… Слух был задействован почти исключительно в качестве ультразвукового радара, и его диапазон весь перешел в область высоких частот.

Поняв, что времени на поиски уже потрачено немало, Настя решила вернуться: похоже, все бессмысленно, необходимо признать поражение и успокоиться. Ну, как успокоиться?..

Корбуту вечером она рассказала о своих злоключениях в ФСБ и МВД, о ночном разговоре в соседнем купе. О том, что нашла подтверждение ему в сети — тоже. Не утаила ничего и о странной парочке в кафе. А вот о планах поискать таинственную сходку умолчала. Причины, побудившие Настю поступить так, были просты: наставнику почему-то очень не понравился ее рассказ о том, как ее приняли в местных ведомствах, и еще больше встревожила история о «повязанных кровью хищниках». Испытывать его терпение, предложив проследить за парнями в Рощупкино, она уже не решилась. И теперь главные Настины опасения были о том, что он и сам догадался о ее планах. Не важно, как именно — читает ли он, хотя бы частично, ее мысли, или предвидит будущее, как Звонков, — но очевидно, что по возвращению в Москву ее ждет суровый разбор полетов. И Влад, конечно, в этом разборе примет самое деятельное участие…

И вот из-за этого успокоиться окончательно Настя не могла.

Ну что же, значит, она им все расскажет, и пусть дальше Корбут занимается делом сам. А она действительно перестанет своевольничать, и в дальнейшем будет только обрабатывать для него информацию. И выполнять его указания, если они будут.

И не больше! С нее хватит…

…Внизу мелькнула полянка с ярким пятном посередине, ток тепла подкинул ее вверх, и, снова влетев под деревья, она не успела скорректировать курс, задела крылом ветку…

…Взмолилась: «Только не копчиком!»…

…Падая, задела еще одну ветку, и таким образом притормозила…

…И плюхнулась на землю плашмя.

Дыхание вышибло.

И тотчас слух и зрение вернулись к ней: впереди, за кустами на полянке, неярко горел костер, тепло от которого сыграло с ней злую шутку, вокруг него сидели несколько человек.

— Кортик, сходи, посмотри, что там…

Один из сидевших явно нехотя поднялся и направился прямиком к лежащей Насте.

«Может, перекинуться обратно? — пронеслась мысль. — Летучая мышь на земле, даже крупная, всяко незаметнее человека…»

Но парень очевидно не горел желанием шариться в поисках неизвестно чего по уже покрытым нежными листочками темным кустам. Он просто остановился, приглядываясь и прислушиваясь, потом вернулся к костру:

— Птица, наверное, какая-то… Шарахнулась…

Настя, наконец, восстановила дыхание, очень осторожно поднялась на четвереньки, отползла подальше и встала за деревом. С вампирским зрением видно все было прекрасно, секунду подумав, она решила подключить к делу и вампирский слух.

«Ага, вот они, оба-два… — Настя даже со спины узнала давешних парней, ботана и спортивного, они сидели рядом. — А вот это чудо, значит, Дюк… Ха! Любопытно…»

Дюк сидел к ней боком, в длиннополом плаще с капюшоном, надвинутом так, что она была уверена: сидящие в круге видят в лучшем случае лишь подсвеченный отблесками костра подбородок и, может быть, иногда блеск глаз…

— Вампиров называют нежитью. Но мы живые, раз дышим, едим, пьем, — странным речитативом говорил он. — Мы живем дольше, чем люди. Гораздо дольше. Так заведено: у людей есть скотина, и люди живут дольше, чем скот. Это доказывает, что люди — всего лишь кормовая база для вампиров. Мы хищники, и люди — наша скотина… Обычных людей тошнит и рвет от крови, нас — нет! Мы — избранные!

«Слышал бы тебя Хватов!.. — пронеслось в голове. — Он и наших-то с такими взглядами всю жизнь предпочитал… гм… ну ладно, теперь только поразмыслить над своим поведением в вечную мерзлоту отправляет, да. А уж вас-то…»

— Только избранные достойны пробуждения. И эти избранные — здесь, со мной. Вы скажете: но мы же люди, мы выглядим, как люди, мы живем, как люди, у нас людская кровь! Нет, мы — избранные! Причащаясь живой крови, мы пробуждаемся! Да, процесс этот долгий, он происходит постепенно, шаг за шагом… Братья, кто из вас уже чувствует в себе вампира? Кто осознает свою силу?

Раздался нестройный хор голосов, и Настя внезапно порадовалась этой несогласованности: похоже, еще не все потеряно! Превращение в вампиров как-то сбоит, видать…

«Блин, вот это, кстати, уже тянет на вполне оформившуюся молодежную субкультуру… Пусть пока и крайне замкнутую… — промелькнула мысль. — Или все-таки секта? Да какая разница?!»

— Вы скажете — а где же жертва? Где источник нашей силы? Где то, что сделает нас вампирами? — продолжал Дюк. — И я вам отвечу! Все происходит постепенно, шаг за шагом. Не время, сегодня не время еще, братья! Но я знаю вашу жажду, чувствую ее, братья! И потому я принес вам подарок силы!

Дюк протянул руку вниз, Настя вытянула шею, но кусты загородили то, за чем он нагнулся. Осторожно-осторожно, затаив дыхание, она вышла из-за дерева и сделала пару шагов к кругу…

…И увидела, как предводитель достает из обыкновенного магазинного пакета…

…Упаковки донорской крови!

«Не поняла?! Так это они виноваты в погромах?! Но…»

В том-то все и «но»… Что-то подсказывало ей, что интрига, часть которой она наблюдала сейчас, гораздо, гораздо сложнее…

Пакеты с кровью пошли по рукам, кто-то уже достал ножик. Настя видела: группу действительно охватил азарт — руки у людей начали трястись, послышались невнятные возгласы и вспышки смеха… Упаковки торопливо надрезались или протыкались, люди поднимали их над головой и заливали содержимое прямо в рот… Жадно глотали, отфыркивались… Хохоча, принялись брызгаться запачканными кровью руками друг на друга, потом мазать лица…

«Что за гадство?! — Настю передернуло. — Вот уроды!»

Один из упивавшихся кровью оторвался от своего пакета — возможно, только чтобы отдышаться, — и вдруг поднял глаза прямо на нее. Застыл на секунду…

— Жертва! Наша жертва!