Осколки вечности - Александра Верёвкина

— Знаешь, я уже подумываю над тем, чтобы отозвать назад свое радушное предложение отвечать на все твои вопросы, — хмуро сказал парень, с самым несчастным выражением на лице кидая в воду мелкие камешки.

Сердце тут же кольнула острая иголка жалости, а душу затопило чувство стыда. Я решила сбавить обороты в откапывании истины, поэтому перевела свое внимание на окружающую действительность, которая явно не заслужила столь пренебрежительного отношения. Бурная полноводная река, разливающаяся вдоль высоких берегов. Мрачные кроны деревьев, неутомимо тянущиеся к серебряному диску луны. Слабо мерцающие звезды, усыпающие ночное небо, казалось, сшитое из синего атласа. И тишина: уютная, одухотворенная и несколько дикая, в такой как нельзя лучше настраиваешься на длительный диалог с природой.

Я вдохнула полной грудью, на мгновение закрыла глаза и ощутила невероятное блаженство.

— Помнится, в детстве я очень не любила засыпать днем, — помимо воли заговорила я, крепко обнимая саму себя за плечи, — и мама придумала небольшую игру. Она называлась 'Кошечка'. Своеобразный способ заставить непоседливое чадо закрыть глаза и угомониться хоть на час. Так вот, мама просто укладывала меня в кровать и напевала такие слова, — я прокашлялась, добиваясь чистоты голоса, и продолжила, — кошечка устала. Она закрывает глазки и понимает, что она самая милая, самая красивая, самая любимая кошечка в мире. Ее ничто не беспокоит: ни яркое солнышко, светящее в окно, ни радостное щебетание птичек, ни тихое дуновение ветерка. Она видит красочный сон. Бескрайнее синее море, волны мягко бьются о берег. Одна волна, вторая, третья… Кошечке не хочется просыпаться, она совершенно расслаблена и думает только о том, какая она умная, добрая, нежная и самая красивая кошечка в мире. Спи, моя кошечка, засыпай…

Неожиданно моих губ коснулось что-то горячее, сухое и настолько нежное, что я совершенно не испугалась, не отпрянула. Скорее наоборот, неосознанно подалась вперед и позабыла о необходимости дышать, когда услышала дурманящий полушепот:

— Должно быть, она так делала.

— Кто? — негромко спросила я, еще крепче зажмурившись.

— Твоя мама, — выдохнул мне в лицо Джей.

Кажется, так и было, но четкой уверенности у меня уже не имелось, поэтому я отделалась согласным кивком и продолжила наслаждаться его близостью и ровным теплом, чувствовавшимся даже через одежду.

— Тебе холодно? — по-своему истолковал он мои попытки избавиться от наэлектризованных импульсов, затеявших опасную игру с нервными окончаниями.

— Нет, — притворно бодрым голосом воскликнула я, собираясь в следующую секунду как бы невзначай предложить себя обнять, чего делать не потребовалось.

Неуверенно и слишком медленно, будто ожидая в любой момент заработать гневную отповедь за наглые приставания, парень сомкнул ладони на моей талии, а я, торопясь опробовать на вкус все новые ощущения разом, бессовестно прижалась щекой к его плечу и поклялась себе, что простою так целую вечность.

Честно скажу, что не знаю, какое количество времени мы провели в глубокомысленной тишине. Час? Два? Или пару минут? Но за этот непродолжительный отрезок бесконечности что-то во мне кардинально изменилось, притом навсегда. Я будто увидела свое сердце, до этого дня не познавшее истинное значение слова любовь, и поразилась отчетливости сделанной на нем надписи: Джей Глен Майнер. И пусть я совершенно не знаю этого человека, пусть вижу его впервые в жизни, пусть прослыву наивной дурочкой, истово верящей в банальности, вроде любви с первого взгляда, все же признаюсь себе, что никогда не чувствовала такого умиротворения, такой мучительной и сладкой неги, такого тянущего спокойствия, в бездонную глубину которых хотелось погрузиться с головой.

— Тебе пора, Астрид, — вдоволь наслушавшись моего внутреннего урчания, напомнил парень. — Уже светает, и я не хотел бы, чтобы у тебя были неприятности.

— Боже, который час? — ошалело захлопала я ресницами, щурясь от резкого контраста уютной черноты блаженно опущенных век с красным маревом занимающейся на горизонте зари.

— Пять тридцать две, — недоверчиво покосился он на мои наручные часы, должно быть тоже не заметив пролетевшего времени. — Не волнуйся, обратная дорога будет короче.

Заверив его в строжайшей необходимости вызвать воздушное такси, иначе мама возомнит себя всемогущим Линчем и предаст меня анафеме, я рванула вверх по покатому склону и не смогла удержаться от истеричного смеха, пропитанного абсолютным счастьем.

По пути нам почти не удалось поговорить, и все же краем глаза я несколько раз замечала на его лице следы плутовской улыбки, которую в народе приписывают чеширскому коту. Единственное, на чем мистер Майнер решил настоять, так это точная дата следующей ночной вылазки. Я готова была кричать во всю глотку: 'Завтра же! Да хоть прямо сейчас!', но сумела взять себя в руки и сдержано пообещала подумать о вечере субботы.

— Тогда до завтра, — прибегнул он к непередаваемым интонациям, прощаясь со мной у дверей черного входа. — Я сегодня не смогу придти, хочу немного выспаться.

— Конечно, — никак не могла я избавиться от улыбки милой душевнобольной. — Хотя, нет, подожди. Завтра ведь пятница, ко мне приедет подруга и…

— И? — заметно напрягся Джей, угрожающе сводя брови.

— Наверное, это скучно, — быстро-быстро залепетала я, не понимая, почему не хочу знакомить его с Чейз. — Ну, знаешь, девчачья болтовня: парни-тряпки-косметика…

— В пять, в том кафе, где ты была сегодня, точнее вчера, — безапелляционно заявил он, чмокая меня в макушку. — А сейчас живо в душ на первом этаже, маме скажешь, что в твоей ванной напор воды плохой. С ним вечно были проблемы. И не забудь спрятать куртку.

Я закивала головой, словно китайский болванчик, и не смогла побороть искушение посмотреть вслед самому прекрасному мужчине, поэтому простояла на улице еще пять минут и, лишь очутившись под струей бодрящей ледяной воды, поняла, что тот таинственный темноволосый и голубоглазый красавчик, заказавший мне в знак извинения пирожные, был Джеем.

После контрастного душа я решила наведаться на кухню за чашечкой ароматного кофе и столкнулась у лестницы с зевающей мамой, на ходу завязывающей поясок халата.

— Астрид! — удивленно вскрикнула она, мгновенно теряя остатки сна. — Дорогая, что-то случилось? Ты почему не в постели? Плохо себя чувствуешь?

— Доброе утро, мам, — невозмутимо пропела я, целуя ее в щеку. — Все хорошо. Просто я не спала всю ночь, поэтому такой потрепанный вид. Кстати, надо будет попросить папу посмотреть краны в моей ванной, напор воды никудышный, — послушно озвучила я предложенную Джеем версию, демонстративно стягивая полотенце с головы.