Магистраль смерти - Валерий Атамашкин

    «Может ты прекратишь это?»

    2416, 2417.

    «Глупо, очень глупо избегать этого».

    Александр старался не слушать. 2423, 2424. Но это было действительно глупо, бессмысленно. Он понимал, что все равно придется вернуться к этой проблеме. А проблема существовала. Но он все равно считал, что лучше обдумать планы на свою дальнейшую жизнь позже, когда немного уляжется буря в голове, прояснятся мысли... тогда и стоит подумать хорошенько над этим. А пока...

    «Куда ты идешь?» - внутренний голос не отступтал.

    24...

 - Черт возьми! – Александр досадно плюнул на асфальт. – Я сбился с счету.

    «Это и к лучшему, что ты собираешься делать?»

    Саша закрыл глаза и ускорил шаг.

    «Что?»

 - Отстань от меня – прошептал Александр.

    «ЧТО?»

 - Не знаю, не знал и не буду знать.

    «А кто знает?»

    Саша зажмурил глаза и поправил сползший рюкзак. Аффект наркотика постепенно сходил на нет и с каждой минутой мысли в голове становились все четче, на смену «кайфу» приходила усталость. Куда он шел? Зачем? Он действительно не знал, как и не знал того, что случилось с ним этой ночью. В сознании на секунду возник образ, который, как некий диафильм из старого бабушкиного чулана, заполонил взгляд: крупные капли дождя тарабанят по кузову трейлера, он едет, закрыв глаза и погрузившись в небытие, в глубины подсознательного, а впереди, на дороге, чьей-то заботливой рукой расстелена стальная лента, вроссыпь покрытая острыми шипами...

    Александр скривился: кто мог сделать это?

    Этот вопрос звучал все настойчивее и, слившись с мерзким циничным тоном внутреннего голоса, заполнил сознание. Почему-то захотелось плакать. Он вспомнил, как много лет назад, когда он, будучи одним из бесчисленных воспитанников детского дома, разбил за обедом фужер с компотом и последовавший за этим строгий взгляд воспитательницы, тети Алены со словами: «Ты наказан, Саша». В тот миг он заплакал. Возможно, поэтому плакать хотелось и сейчас.

    «Что, черт возьми, происходит с моей жизнью?»

    «Ты сам виноват»

 - Это неправда. ЭТО НЕПРАВДА.

    «Ты сам сломал себе жизнь»

 - Она уже была сломана заранее! – он нащупал на груди медальон и, потянув за серебряную цепочку, вытащил его наружу. Маленький серебряный медальон в форме сердечка. Он бережно открыл его и посмотрел на фотографию. На черно-белой, изъеденной временем фотографии, были трое: он, мама и отец. Саша бережно поцеловал его и, на секунду задержав взгляд на фотопортрете, закрыл медальон и спрятал его обратно. Туда, где было его место, – у сердца. По щеке скатилась слеза. Ему было шесть. Папа, поцеловав его в щеку, сел за руль, а мама пристегнула маленького Александра ремнем безопасности. Это и спасло мальчику жизнь впоследствии. Он сидел на заднем сиденье, родители расположились спереди. Отец включил радио, на волнах которого была всего-навсего одна станция, да и та не годилась для обычного обывателя. Диктор все время твердил  что-то об очередном съезде КПСС. Мама копалась в косметичке. Неожиданно на встречную полосу вылетел грузовик...

 - Хватит, – простонал Александр.

    С того момента началась его новая жизнь – в детдоме, именно с того момента все пошло наперекосяк. Он сдался, даже не попытавшись бороться. Это был нокаут, после которого он так и не смог отойти и вернуться к нормальной жизни.

 - Хватит, – повторил Александр.

    Глухие шлепки подошвы об асфальт заставили вернуться его к реальности: это был именно тот мир, в который он попал несколько лет назад и где каждый день, даже час, из огромного инкубатора появлялись цыплята под названием «проблемы». Две плоскости, два параллельных мира: действительность, в которую он не спешно возвращался сейчас, со всем дерьмом реального мира – и другой мир. Саша нащупал в кармане джинсов сверток с таблетками.

    «Нет, нет и тысячу раз нет,» - пронеслось в голове.

    Внутренний голос был прав: пора решать скопившиеся проблемы, пора строить новую жизнь. Но как? Александр огляделся по сторонам. Лесополоса, за которой он несколько часов назад видел железнодорожные пути, превращалась в рощу, а роща в лес. Только становившаяся с каждой минутой все уже дорога по-прежнему неуклонно вела вперед. Александр заметил, что еще недавно цельный асфальт теперь был покрыт трещинами. Местами на дороге сквозь расщелины пробивались растения. Попадавшиеся на пути дорожные знаки были стерты, будто зачищенные наждачной бумагой, и даже самый хороший глаз не смог бы различить предписаний представленных на указателях.

    «Что это было?»

    Несмотря на то, что ответа на этот вопрос не было, слова вопроса вышколенного сознанием не отступали. Милиция? Но для чего? И если бы это были действительно менты, то была бы и засада. Но ее не было. Преступники... Но какой смысл резать шины и бросать добычу. Тогда кто? А-ля детки шалунишки? Нет...

    «А что если...» - Александр задумался.

    «ТЫ хочешь сказать, поворот судьбы?»

    Несмотря на то, что рядом, кроме него самого, больше никого не было, он покраснел от этой мысли, неожиданно ворвавшейся в голову.

    «Поворот не поворот, но все же кто-то расстелил этот капкан.»

 - Все это ерунда, – прошептал Александр. – Факт остается фактом, и будь это хоть сам Элвис Пресли, это не изменит ситуацию: грузовик сломан и брошен, а это мозоль на одном месте.

    «Причем крупная мозоль. Ты уже определился?»

 - Я определился только с тем, что у меня начинается новая жизнь.

    «Высокопарные фразы»

 - Я клянусь!

    «А можно с этого момента поподробнее?»  

    Александр бросил взгляд через плечо на дорогу: попутки или вообще хоть какого-нибудь автомобиля по-прежнему не было.

 - Я куплю себе квартиру, женюсь, заведу детей и буду жить долго и счастливо.

    «Интересно знать как: где твой паспорт?».

    Саша резко остановился и замер. Это был удар ниже пояса. Он вспомнил, что перед поездкой в Львов оставил паспорт у Юдина.

 - О нет!            

    «Новая жизнь, мать твою?! Желаю тебе удачи!».

    Несколько секунд Александр не мог пошевелиться, рассматривая тонкую ветвь автобана, уходящую вдаль, а затем сделав первый неуверенный шаг, двинулся дальше. Снова разболелась голова. Пульс с каждым новым ударом отдавал головной болью в висках, заставляя Сашу кривиться. Вот он: инкубатор проблем не преминул заявить о себе, вынянчив еще одного цыпленка. Можно сказать, что это был полный провал. Там, где остался грузовик, где остался паспорт, где остался Владимир Александрович Юдин... Там его ждал провал. А что его ждало впереди? Теперь он уже не знал этого, но все же судорожно пытался восстановить в себе растаявшую, как мартовский снег, уверенность. Но если та уверенность, как колосс на глиняных ножках, готовый рухнуть в любой момент вниз, была построена на самообмане, то сейчас трещину дал сам фундамент самовнушения. Прочная постройка – основание идеи – разлетелась ко всем чертям, стерлась в порошок как сахарная пудра.