Отступник на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

обрели осмысленное выражение. Парень развернулся в мою сторону, ожидая дальнейших указаний.

— Много ки потратил? — ласково поинтересовался я.

— Ну… не то, чтобы… Это легче, чем оружие призывать. Я бы сказал, что Проектор — штука экономная.

Я кивнул.

А иначе, наверное, и быть не может. Проекции, пытавшиеся меня убить осенью, были материальными, действовали автономно и ничем не уступали лучшим бойцам этого мира. Женщина, которую я убил в Никополе… вряд ли она была высшей. Очень я в этом сомневаюсь. Что ж, каббалисты и Предтечи хорошо поработали над тубусом. Спасибо вам, ребята.

— Федя, — я очень серьёзно посмотрел на парня. — Укради для меня эти бумаги.

— Сейчас? — опешил толстяк.

— Воскресенье, — авторитетно заявил я. — Лучше не придумаешь. Только не светись под камерой, дружище. Сразу телепортни дубля к правильной картотеке.

Фёдор сглотнул:

— Ссыкотно.

— Тебе же ничего не угрожает. Максимум — развеешь проекцию. Вряд ли они тебя отследят без личных вещей. Поверь аксакалу.

Оружейник хмыкнул.

— И какой у нас план?

— Добываешь карточку, ищешь нужную полку на стеллаже и крадёшь мои документы. Переносишь проекцию назад, через все измерения. Вопросы?

— Да всё понятно.

Я радостно потёр руки.

— Давай, Федя. Картотека сама себя не откроет.

Глава 13

Поначалу всё шло хорошо.

Федя сотворил призрака, вкачал больше энергии и — вжух! Проекция материализовалась. Наш вор был точной копией оружейника, и я всерьёз опасался, что лицо зафиксируют камеры. Толстяк заверил меня, что всё под контролем, и мы будем действовать в слепой зоне. Не соврал. Проекция, исказив очертания комнаты, ломанулась сквозь многомерное пространство в Туров, и я услышал голос Феди:

— Прибыли.

— Ищи карточку, — поторопил я.

Оружейник застыл с каменным выражением на лице. Минут пять он не шевелился. Просто наблюдал за происходящим в тысячах километрах от нас. Я уже начал нервничать, но тут парнишка заговорил:

— Иванов Сергей Петрович. Шестьдесят третьего года рождения. Ты?

Я, конечно, знал, что у меня отчество — Петрович. Фиг его знает, кто этот неведомый Пётр, в честь которого назвали сироту-пээспэшника, но он есть. У меня нет воспоминаний по ранним годам своего носителя. Я не знаю, жил ли Сергей в интернате, да и есть ли интернаты в этой реальности. Логика подсказывала, что я бродяжничал, был пойман и причислен к ПСП, но при этом меня не отправили в детский дом. И да, я же откуда-то раздобыл жетон самостоятельности? Непонятно, как их выдают и в каком возрасте, но…

Прошлое моего носителя скрывается во мгле.

— Я. Ищи стеллаж, Федя.

— Уже, — мальчик был предельно сосредоточен. — Пока не отвлекай.

Мне в голову пришла неожиданная мысль. У инквизиторов собрано на меня целое досье. Возможно, удастся выяснить что-то интересное. Если Федос утащит эти документы, вечернее чтение будет увлекательным.

Опять же — если.

Оружейник запыхтел от возмущения.

— Что случилось? — отреагировал я.

— Заблудиться можно в этих комнатах. Подожди, не отвлекай.

Ещё через пятнадцать минут я увидел проекцию, вывинтившуюся прямо из воздуха в спальне Фёдора. Дубль сжимал в пухлых ручонках серую папку. Довольно объёмную папку, между прочим.

— Копать-колотить! — обрадовался я и от переизбытка эмоций обнял соседа. — Ты гений! Грёбаный гений!

Очертания призрака начали колебаться, и я поспешил выдрать папку из его рук.

— Что по расходу?

— Могу отправить его в гимназию, — ответил Федя. — Если нужно.

Я задумался на пару секунд.

Предложение было заманчивым.

— А, знаешь… Почему бы и нет? Гулять так гулять.

— Руководи, — Федя продолжал напитывать проекцию энергией, глядя прямо на неё. — Что крадём? Или для начала осмотримся?

Качаю головой:

— В воскресенье приёмная закрыта. Но… ты ведь ни разу там не был, да?

— Наивный вопрос, — констатировал оружейник.

— Тогда отправляй призрака. Расход ки будет ниже?

— Намного.

Силуэт нашего супервора истончился, сделался прозрачным и полностью слился с окружающей действительностью. Я назвал адрес и, дождавшись, пока Федя скажет своё фирменное «на месте», повёл его во владения мистера Андерсона. Мальчик описывал всё, что видит, я корректировал его маршрут. Коридоры были пустыми, и всё проходило гладко. Мы перекопали папку «Входящие», извлекли оттуда оригинал извещения, а затем выпилили из «Исходящих» внутренний приказ о моём отправлении в Туров. Получив на руки эти ценные бумажки, я почувствовал удовлетворение. Андерсон, конечно, спросит о поездке, а я отвечу, что да, сгонял на запад империи, но инквизиторов своими способностями не впечатлил. Не думаю, что директор будет созваниваться с консисторией — ему это нафиг не упало.

Остаётся финальный штрих.

— Последний бой, — говорю я, — он трудный самый.

— Ты о чём? — насторожился Федя.

Проекция еле просматривалась, наложившись на кровать и тумбу в углу комнаты.

— Консистория, — ответил я. — Архив, в котором находится копия моего досье.

Мы уже выяснили, что консистория и семинария — это части одного здоровенного комплекса. Нечто среднее между студенческим кампусом и военным городком. Охранялось всё это дело почище клановых кварталов. Поэтому действовать надо аккуратно, не светиться физическим воплощением. Сперва отправить на разведку бесплотного призрака, а уж затем обносить закрома святых отцов.

— Сергей, ты уверен? — толстяку было не по себе, это чувствовалось. Всё же, страх перед инквизиторами у каждого россиянина чуть ли не на подкорке записан. — Тебя и так не вызовут.

Качаю головой:

— Мы этого не знаем, Федя. Сотрудники консистории однажды проведут проверку, выявят неучтённого резервиста… и повторно передадут копию досье в семинарию. От меня никогда не отстанут, понимаешь?

— Понимаю, — грустно вздохнул Федя.

И начался следующий этап операции.

Оружейник забросил свою копию к зданию консистории, которое состояло из двух корпусов. Проекция около часа блуждала по лестницам и коридорам, пока мы не наткнулись на дверь с надписью «канцелярия». Вот только канцелярия эта по размерам превосходила всё, что я видел до сих пор. По словам Феди, там обнаружилось несколько сквозных комнат, винтовая лестница и второй ярус. Что интересно, картотеками дело не ограничивалось. Мой оператор описывал удивительные «телевизоры», рядом с которыми лежали «клавиши, как у печатной машинки». Признаться, я не поверил собственным ушам. Под это определение подходил лишь один вид техники, известный мне по прошлой инкарнации — персональный компьютер. Но они тут запрещены или не развиваются…

Картотеку с резервистами мы всё же нашли. И, как всегда, упёрлись в необходимость материализации своего инструмента.

— Давай, — одобрил я. — За нас и за спецназ.

— Чего? — не понял паренёк.

— Шутки у меня такие. Запускай нашего расхитителя гробниц.

Пожав плечами, Фёдор отозвал свою призрачную ипостась, напитал её энергией и повторно внедрил в канцелярию. Пока проекция рылась в картотеке, я расслабленно слушал комментарии соседа. Всё вышло, как мы и рассчитывали. Сперва обнаружилась карточка с моими ФИО, затем дубль направился на поиски стеллажа с «правильной» папкой.

— А карточку забирать? — поинтересовался Федя.

— Ты же в первый раз забрал.

— Ну да.

— Всё то же самое. Мы не оставляем следов.

На сей раз проекция возилась долго. Пришлось подниматься на второй ярус по винтовой лестнице, ориентируясь по непонятным обозначениям, в которых мы еле-еле разобрались совместными усилиями. Когда же папка была извлечена, началась дичь.

Федя дёрнулся, его глаза расширились от страха.

В следующую секунду нас стало больше — оружейник срочно вернул проекцию домой.

— Ты чего? — я потряс мальчишку за плечо.

— Сработало, — выдохнул сосед.

— Что сработало?

— Сигнализация.

— Какая ещё нахрен сигнализация? Издеваешься?

Проекция развеялась, оставив на полу украденные документы. Фёдор продолжал пребывать в ступоре и бормотать разную ахинею. Типа, нам конец, допрыгались, всё пропало.

— Рассказывай по порядку, — не выдержал я.

— Там не просто стеллажи, — заговорщицким тоном сообщил паренёк. — А шкафы с выдвижными ящиками. Как только мы взялись, за ручку, что-то щёлкнуло. Ну, я забил на это и выдвинул ящик. Там с десяток папочек стояло, одна твоя. А затем — сирены и такое чувство… словно всё просвечивается. Даже не знаю, чем. Мы выдернули папку и — бежать.

У меня внутри всё похолодело.

— Ящик закрыли?

Фёдор задумался.

— Вроде закрыли… Но это не точно.

— Соберись, братан, — я присел на корточки и заглянул в глаза товарищу. — Прокрути в голове каждое движение этой грёбаной проекции. Вы закрыли ящик?

— Не уверен. Чё ты на меня давишь?

— Успокойся. Я не давлю. Просто вспомни, потому что… это важно.

— Хорошо, — толстяк наморщил лоб. — Вот мы хватаем папку… я отдаю приказ… Так, вроде бы он сам задвинул. Я не успел отозвать, а он задвинул.

— Молодцы, — я выдыхаю. —