Техно-Рай - Алексей Юрьевич Булатов

– Конечно, только под автоматическим управлением. Вот кнопка включения, вот панель индикации с голосовым управлением и дублированием на коммуникатор. Квадракоптеру можно дать имя, чтобы к нему было проще обращаться. У вас есть пожелания?

– Птичка, – ляпнул я не подумав.

– Хорошо. Сменить имя на «Птичка». Птичка, выполни демонстрационный полет.

«А может и ничего имя-то, – подумал я. – Пойдет, все равно ненадолго».

Полет был вполне комфортным, почти неотличимым от езды на машине. Винты крутились практически бесшумно. Машина плавно поднялась на высоту двести метров, постепенно разогналась, пролетела вперед несколько километров, мягко развернулась без заваливания на бок и вернулась в точку взлета, где замерла и начала еле заметное снижение. Приборы управления были полностью отключены. Я понажимал на педали, покрутил рулем, но это никак не влияло на полет. После приземления Роман начал выдавать технические характеристики:

– Совокупная мощность четырех двигателей – тысяча двести лошадиных сил. При выходе из строя двух винтов машина может осуществить безопасное приземление в аварином режиме. Каждое кресло оборудовано пиропатронами и парашютом для катапультирования в случае аварии.

– Что за пиропатроны?

– Это устройства, которые отстреливают кресло вместе с человеком. Они расположены тут и тут, – показал Алексей едва заметный шов, который проходил по крыше квадракоптера. – В случае наступления аварийной ситуации эта часть крыши отстреливает, через несколько миллисекунд срабатывает устройство, которое выталкивает кресло, и на нем открывается парашют. К сожалению, подобная система связана с повышенным риском для жизни человека. Поэтому после срабатывания отправляется аварийный сигнал, и к месту приземления прибывают свободные автономные модули.

– Круто. А часто бывают аварии, когда происходит такая необходимость?

– Последняя авария с человеком зарегистрирована пятьдесят два года назад. К сожалению, спасти человека не удалось. Но это был действительно несчастный случай. Квадракоптер налетел на скалу, и аварийное катапультирование, как и вся автоматика, не успели сработать и спасти человека.

«Бывает, видимо, и такое, ничего поделаешь, – заранее смирился я. – Оно и понятно, скорости, высота, столько плоскостей управления… Эта штука намного сложнее машины. Но я и ее куплю».

Отправив квадракоптер и машину к себе домой, я поехал дальше на такси. В остальных салонах было все примерно то же самое. Чуть другие радиаторные решетки, иная форма фонарей… В целом, любая машина в этом измерении была верхом технологического совершенства. Я понял, что самого понятия конкуренция в Техно практически не было. Она была виртуальная, поддерживаемая протоколом, в котором было прошито, что должно быть не менее пяти производителей любой продукции.

Возможно, такие предосторожности были сделаны из соображений безопасности. А может это был просто атавизм, унаследованный из прошлого. Это касалось любых продуктов, будь то колбасы или автомобили. Еще одна особенность протокола заключалась в том, что через какой-то промежуток времени один из старых производителей ликвидировался и создавался совершенно новый. Он выходил на рынок словно впервые, а старый распродавал свою продукцию и удалялся.

При этом в Техно было крайне бережное отношение к ресурсам, так как они были крайне ограничены. Все основные металлы были уже добыты и использованы, поэтому новая машина или модуль производились только после утилизации старой модели. Сроки эксплуатации были искусственно занижены. Но, по сравнению с Родным, они были огромны. Моя машина и квадракоптер подлежали уничтожению через пятнадцать лет эксплуатации, хотя по моторесурсу и топливной ячейке могли работать пятьдесят лет, а то и больше.

В других салонах я ничего не купил. Хотя мог бы – банковская и денежная система в Техно тоже были виртуальным атавизмом. Я вроде бы брал долгосрочные кредиты, но, видимо, потому что я был крайне редким клиентом в этом раю потребления, мне сыпалось такое количество бонусов, что все мои кредитные проценты и выплаты просто списывались. К тому же процесс был полностью автоматизирован и происходил мгновенно.

Для того чтобы взять кредит на машину, стоило только нажать два раза «да» на экране, чтобы подтвердить сделку. Время заняла только установка дополнительного оборудования. Уже через час мне пришло уведомление, что заказанное оборудование установлено, и машина отправлена в мой гараж.

Да, еще один момент, каждое устройство в Техно было автономным. То есть оно хоть и зависело от центрального сервера, но имело собственную копию протокола и действовало согласно своей версии. При всей видимости интеллекта, которую они создавали, собственных мыслей в модулях, даже таких красивых, как Света, не было. Они были просто аппаратными модулями с программой и ничем больше. Хотя программа, которая ими управляла, как и скорость их накопителей, процессоров и памяти, поражали воображение. Моя мечта – Макбук – не годился даже в качестве видеокарты для моего коммуникатора или сканера, хотя, как я понял, эти устройства были оборудованы не самыми мощными процессорами.

Было похоже, что эволюция программного обеспечения в Техно в какой-то момент остановилась и стала развиваться только за счет аппаратной части. Увеличивались скорость обработки данных, количество одновременно обрабатываемых потоков… Но само развитие по каким-то причинам остановилось.

Метод обработки данных был крайне прост, по крайней мере у центрального протокола. Это выражалось в минимуме линейных функций, или, точнее, их полном отсутствии. То есть, в случае возникновения известной задачи с рюкзаком и набором продуктов, протокол просто выберет оптимальный среднестатистический набор и даже не попробует подумать. В случае отсутствия одного из продуктов, он заменит его на любой аналог. Изменения в протокол будут внесены только если какой-то из продуктов исчезнет навсегда.

Протокол был чем-то совершенно обособленным. У него было несколько степеней защиты и восстановления. В случае уничтожения центрального сервера, который, кстати, был точно не один, он мог восстановиться через копию из любого автономного модуля. Ну, может не совсем через любого… В коммуникаторе не было столько памяти, чтобы содержать копию целиком. А вот в автомобиле, например, ее было уже вполне достаточно для восстановления.

Поэтому даже если произойдет потеря статистических данных или регламентное архивирование, все исполняемые части программы всегда будут на месте. Если бы я взял да удалил кусок кода, который влияет на целостность протокола, то он бы восстановился до последнего рабочего релиза из любого бэкапа и начал бы все заново.

И все в протоколе было подчинено одной самой главной идее – создать максимальный комфорт для человека. Желание человека имело самый высокий приоритет в Техно. Выше была только его же безопасность. Любая работа, от самой простой до самой тяжелой, могла быть поручена человеку. При этом если от скорости выполнения задачи зависит вся система, то она просто подстроится и будет ожидать завершения задачи. Хоть до бесконечности. Если только это не угрожает жизни другого человека.