Ночь золотой саламандры (СИ) - Пожарская Анна

– Не веришь мне… – серьезно констатировал Олафар. Едва касаясь, поцеловал ее в висок. Склонился к уху и продолжил, опаляя дыханием: – Мы можем воспользоваться другими способами, если хочешь… Я умею держать себя в руках. Контролировать каждое мгновение.

– Не нужно, – Сальма тяжело вздохнула. Хотелось его ласки, но жить хотелось еще больше. – Прости, я не должна была…

– Это я не должен спешить, – Олафар погладил ее по голове. – Покажешь мне сад? Ладир еще ни разу не пустил меня дальше фонтана с саламандрами…

– Он такой… Непоседа. К тому же устал от нашего кудахтанья. Хочет пообщаться с мужчинами.

– Я заметил.

Сальма высвободилась из объятий и поманила за собой дальше по аллее. Чародей уверенно взял ее за руку и притянул ближе к себе. Она прикусила уголок губы и прижалась плечом к его плечу. Как хорошо, что Олафар не сердится! И как чудесно чувствовать его тепло!

– В этой части сада еще два фонтана и храм морского бога. Что тебе показать?

– Храм.

Сальма кивнула. Внутрь чужакам вход был заказан, магия охраняла святилище лучше, чем сад, но никто не мешал осмотреть здание снаружи. Заодно продолжат начатый утром разговор о Ладире. Если Олафар что-то знает, она просто обязана расспросить его подробнее.

Мужчина скользнул рукой по ее плечу, наклонился и поцеловал в макушку. Сальма почувствовала себя игуаной на солнышке: если он притворяется, то очень неплохо. Вздохнула и ринулась в бой. Пусть момент не слишком подходящий, но другого, возможно, не будет, а она готова разменять волшебство вечера на спасительные сведения.

– Зачем тебе нужно было знать об отце Ладира? – поинтересовалась без лишних предисловий. – Это важно для проклятия?

– А речь все-таки идет о проклятии? – подхватил Олафар, и Сальме стало не по себе. Ей казалось, чародей уже говорил о нем, не могла же она напутать и проговориться?

– Я только предполагаю, – погладила руку кавалера, хотелось немного ослабить его бдительность. – Мы не знаем наверняка…

– Жаль. Точное знание дало бы нам путь к разгадке. По крайней мере, в моих книгах есть кое-что на эту тему.

– Не томи уже, рассказывай!

– Есть условие, – Олафар остановился и снова уставился Сальме в глаза. Она облизнула враз пересохшие губы: его взгляд действовал на нее как парализующий яд.

– Какое?

– Пригласи меня на три дня погостить на твоей территории. Пожить в той части замка, которая доступна только членам семьи. Полагаю, туда без приглашения не попасть.

– Если ты надеешься заполучить Мари, то ничего не выйдет, она…

– Я надеюсь заполучить другую женщину.

– Оливарис? – хихикнула Сальма.

– Конечно, ее, – согласился Олафар и подмигнул. – Что скажешь? Как тебе условия?

– Оливарис я пообещать тебе не могу, она все-таки обладает свободой воли…

– А остальное?

Сальма прикрыла глаза. С какой бы радостью пригласила его к себе сейчас, но страх перед «после» ядовитой медузой обжигал сердце. Холодил кровь и не оставлял никакой надежды.

Олафар протянул руку и погладил Сальму по щеке: уверенно и нежно, будто делал так уже тьму раз и готов повторить еще столько же.

– Обещаю вести себя приличнее некуда.

– Если только, – подытожила чародейка. Накрыла его руку своей и решилась: – Послезавтра. На три дня.

– Договорились!

Сальма перехватила его ладонь – отчего-то отпускать мужчину не хотелось – и увлекла дальше по аллее.

– У меня особенная магия, вижу чуть больше, чем другие, – издалека начал чародей. Сальма мысленно порадовалась его желанию рассказать все без напоминаний. Олафар сильнее сжал ее руку и продолжил: – Когда пытался разглядеть сущность Ладира, заметил чужое воздействие. Даже два. Одно отнимает силы, другое дает. Полагаю, второе исходит от вашей семьи.

Сальма почувствовала, как кровь приливает к лицу. Признаваться, что не справляется с проклятием сына, было жутко стыдно.

– Я не разгадала сути воздействия, поэтому не могу его снять, – прошептала едва слышно, а потом спохватилась и поправила громче: – Мы не разгадали сути. Всегда же есть оговорки и условия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Олафар закивал. Сальма слабо улыбнулась: знала, что у людей подобная магия работает так же. Можно наложить проклятие, но в миг его создания чародею приходит и способ избавления.

– Полагаю, кто виновник ваших бед, вы тоже не знаете?

Сальма тяжело сглотнула. Этому мужчине не стоит рассказывать о внутрисемейных распрях.

– Не знаем, – солгала она и, стараясь скрыть волнение, ринулась в наступление: – Так что с отцом Ладира?

Олафар хмыкнул, но продолжил:

– Среди людей не так много разнотипных магов, но браки между ними случаются. И дети тоже бывают. Обычно в таких малышах два магических начала.

Остановился и снова заключил Сальму в объятия. Она уткнулась носом в его грудь, вдохнула аромат лимонно-грейпфрутовой свежести и прикрыла глаза. Как же хорошо…

– Проклятье в любом случае может воздействовать только на одно из начал, – продолжил кавалер, и чародейка постаралась сосредоточиться. Его голос заполнял разум, но смысл сказанного доходил не сразу: – Не хуже меня знаешь, это прежде всего влияние на конкретную силу. Если начать использовать магию другого родителя, то проклятье ослабнет. Это будет как дополнительная помощь извне.

Олафар вздохнул и сжал Сальму сильнее.

– Чувствую себя мальчишкой… Кровь стучит во всех частях тела.

Она потерлась носом о его грудь. Мысленно призвала разум к порядку. Как бы ни было хорошо рядом с мужчиной, надо собраться и подумать о сыне. Выяснить все до конца.

– Разве могут в одном маге уживаться силы разной природы? – нахмурилась, припоминая все, что знает на эту тему. – В наших книгах написано, что ребенок наследует дар одного из родителей.

– Не знаю, что написано в ваших книгах, – хрипло выдохнул Олафар, – но я чувствую в мальчишке другой дар, не похожий на ваш. А еще чувствую, что проклял паренька тоже кто-то из семьи. Так что изучение отцовской магии пойдет ему на пользу. Даже просто общение с отцом и то сгодится.

Сальма поспешно спряталась у него на груди. Снова стало стыдно. Кровь глухо застучала в висках. Тук-тук-тук… Того мага еще поискать. Не пошлешь же гонца к королю с просьбой задать всем пикантный вопрос: были ли они с женщиной летней ночью восемь лет назад? Да и не все готовы ответить честно. Мало ли какие обстоятельства. Жаль, что она ничего толком не помнит. Только горячий шепот и жадные ласки.

– Не хочу к храму, – подытожил Олафар, – хочу свести тебя с ума.

Скользнул рукой по спине, погладил шею, прихватил Сальму за подбородок и снова коснулся губ поцелуем.

Чародейка застонала в голос. Его ласки отнимали разум и пробуждали инстинкты. Рождали жадное нетерпение и бесстыдное желание. Словно сам морской бог решил показать, насколько ничтожны все попытки управлять собственной природой. Сальма подставляла шею под поцелуи, кусала губы и жаждала только одного: чтобы мужчина не останавливался до самого конца.

Олафар не стал спорить. Не стал сопротивляться и тянуть угря за хвост. Увлек Сальму к старому, скрытому зарослями от посторонних глаз дереву сливы и ринулся в бой. Не стал избавлять от платья. Стянул панталоны, задрал юбки и подхватил под бедра. Сальма впилась пальцами в его плечи, когда Олафар прислонил ее к стволу, прикусила язык, когда почувствовала его близость, и обняла талию мага ногами, когда поняла, что никуда уже не убежать.

Он до легкой боли сжимал ее ягодицы, жадно целовал шею и каждым новым движением окунал в омут безумия снова и снова. Сальма выгибалась рыбкой, попавшейся на крючок, стонала и теряла себя от наслаждения. Будто была одна целую бездну лет, а сейчас наконец нашла свою пару.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сжала его плечи до белых костяшек в самый сладкий момент и с легкой досадой отметила, как спешно Олафар покинул ее после. Маг рассмеялся, поставил Сальму на ноги и снова прижал к стволу сливы, на этот раз гораздо бережнее, чем некоторое время назад.

– Кажется, испачкал твое платье, – он поцеловал ее в шею и снова рассмеялся: – Чувствую себя зеленым юнцом с такой же зеленой подружкой. Давно уже так настойчиво не думал о последствиях…