Училка и Чемпион (СИ) - Малиновская Маша

— Слушай, Люба, не знаю даже как тебе сказать, но ты пошевелилась, и у меня снова встаёт. Так что давай ты потом пофыркаешь…

24

Мирон

О-х-у-е-н-н-а-я.

Она просто охуенная!

Я кайфую, глядя, как она плавно двигается на мне, как колышутся её небольшие аккуратные сиськи с крупными тёмными сосками, как она вытягивает тонкую шею, откидывая голову назад.

О, и как же она стонет!

Как куколка в порнушном аниме — тоненько так, на выдохе, будто сама боится этих звуков, что вылетают, несмотря на все её усилия сдержаться.

Как можно быть настолько откровенно сексуальной, но вместе с этим совсем не пошлой?

А вагина у неё какая… Узкая, плотная, мышцы крепкие. Кайфово скользит по стволу.

Оно, конечно, прикольно, что сейчас она меня трахает, двигаясь сверху, но у меня уже терпелка заканчивается. Хочу подмять её под себя снова, аж горит всё — так хочу.

Обхватываю Кошку рукой и притягиваю к себе, чтобы легла мне на грудь.

— Тш-ш-ш, — шепчу на ухо, когда она непонимающе дёргается, а потом прижимаю её бёдра и наращиваю темп.

Сверху — не значит главная, детка.

— Давай на локти, — переворачиваю её, выскользнув и аж горит — так снова вставить хочется. — Хочу видеть тебя сзади.

Любаша то ли пытается возмутиться сменой позы, то ли ещё чего, но вместо этого тихо стонет, когда я снова внедряюсь в неё. Когда снова начинаю накачивать собой.

Она во всех позах прекрасна. Вот реально — во всех.

Фигурка аккуратная, гармоничная вся такая. Грудь небольшая, но кругленькая, задница тоже есть, ноги стройные, живот впалый.

Кожа её нежная очень нравится. Возбуждает, когда вижу, как мои пальцы на её бедрах пятна красные оставляют.

Как печать — моя теперь.

А ведь моя. Не отпущу. Раз попробовал — уже понял, что ещё и еще захочу.

Люба упирается лбом в подушку, стонет надрывно. Вижу, что устала уже, но кончить хочет. Нахожу пальцами клитор, вынуждая чуть шире расставить ноги, и делаю несколько синхронных движений бёдрами и пальцами. Кошка вскрикивает, и я вижу, как кожа у неё покрывается мурашками.

Буквально через толчок и сам кончаю. Да так круто, что аж ноги судорогой сводит. Давно я с таким смаком не трахался.

Не вытаскивая, прижимаю её к себе и так и валимся на кровать. Просто отдышиваемся после уже третьего забега подряд.

— Твоя вагина охрененная, — говорю откровенно, а Кошка замирает и напрягается. Ну как есть, куколка. — Кайф вообще.

— Супер, — шипит в ответ. — Комплимент года.

— Не, ну а чё ты? — разворачиваю её к себе и, прихватив за подбородок, вынуждаю посмотреть на меня. — Ты ж биологичка, я подумал, такие комплименты норм.

— О, — закатывает глаза, а мне ей за это хочется по заднице надавать. Отшлепать звонко, чтобы знала, как тут мне глазищи свои закатывать. Борзая какая, смотри на неё. — Сейчас будут подростково-токсикозные шуточки про наглядное пособие на уроках биологии?

— Ну а почему нет? — ржу, довольный, что она не надула губы и начала обижаться. — Когда пособие такое охуительное, то можно и понаглядничать.

Наклоняюсь и мягко кусаю её за правый сосок. Она хохочет и щиплет меня за задницу.

Классная какая. Прям плыву, блин, по ней.

— Накормишь, Кошка? — нехотя встаю и натягиваю штаны. Голод после трёх оргазмов волчий нападает.

Но вот хозяйка дома, кажется, впечатлить меня не торопится. Разваливается и совсем по-кошачьи потягивается. Перекидывает тёмные длинные волосы на другую сторону и заворачивается в покрывало.

— Лень, — мурлычет сладко. — Я после секса не люблю готовить.

— Опа. А как же впечатлить самца своим кулинарным искусством после горячего соития? — вскидываю брови.

Она прыскает и прикрывает глаза рукой.

— Соития…. — ржёт. — Ты что там, средневековой литературы поначитался?

— Короче кормить ты меня не хочешь, Кошка. Я понял, — делаю вид, что оскорбился, хотя понимаю, что она просто играет. — А это проблема.

— Для кого проблема? — хитро выгибает бровь. — Для меня — нет. А для кого проблема, тот пусть идёт и готовит.

Ловко.

— Вот как, значит, — щипаю её за аппетитную задницу и тяну на себя за щиколотку. — Сначала заманила меня к себе, потом поимела, заставив трижды тебя трахнуть, а теперь не хочешь силы мои восполнять?

— Всё верно, — кивает и морщит свой острый нос. — Садись, пять.

Острая на язычок, сучка.

Но ладно, так уж и быть. Посмотрим, что у нее тут в холодильнике есть. А за дерзкий язычок придется наказать. И не раз.

А она, я смотрю, не сильно-то и против.

25

Я просыпаюсь, моргаю, стараясь понять, где я и сколько времени. Нащупываю под подушкой смартфон и, прищурив один глаз, чтобы навести резкость, смотрю на экран.

Сегодня суббота!

Ну кто, блин, не любит субботу? Когда не надо никуда спешить, нет уроков, нет детей, бегающих по коридорам, и, главное, не нужно думать, что сказать завучу, когда она снова пытается меня учить жизни. Я вздыхаю и счастливо улыбаюсь в подушку.

Поворачиваюсь на бок и вытягиваю руку к кошачьему комку рядом со мной. Кася свернулась калачиком у моих ног и сразу начинает мурлыкать, как только я касаюсь её меха. Я подтягиваю к себе её недовольную тушку, обнимаю её и снова укутываюсь одеялом, решив, что ещё чуть-чуть поваляюсь в кровати.

Всё тело приятно ломит, и я сначала не понимаю, от чего это. А потом… Краснею, вспоминая вчерашний вечер. Наш бурный вечер с Мироном.

Всё всплывает в памяти, словно кадры из фильма: его прикосновения, жаркие поцелуи, тот взгляд, которым он смотрел на меня, как будто я была единственным, что имеет значение в этом мире. Ох, Дорофеев, ты настоящий орангутанг, разбудил во мне бурю эмоций, а теперь… Теперь вот лежу, улыбаюсь в потолок, как влюбленная школьница.

Но вдруг мой телефон настойчиво начинает вибрировать на тумбочке, куда я его забросила, и вся моя блаженная утренняя идиллия разлетается в пух и прах. Я с неохотой вытаскиваю руку из-под одеяла и хватаю трубку. Смотрю на экран и тут же корчу гримасу. Мама.

Ну конечно, кто же ещё так умеет разрушить прекрасное утро?

Маму и раньше жутко раздражало, что в субботу я позволяла себе поспать подольше. Начиная с половины седьмого утра она начинала громко ходить по квартире, греметь посудой, что-то стирать в ванной, не закрывая двери.

Вдох-выдох, и я жму кнопку ответа.

— Доброе утро, мам, — бормочу, стараясь звучать более бодро, чем чувствую себя.

— Люба! Доброе утро! Ты уже встала? — голос мамы звучит так, будто она уже успела переделать кучу дел и сейчас занята тем, чтобы втиснуть меня в свои планы.

— Ну, теперь-то уж точно встала, — бурчу я себе под нос.

— Прекрасно, что ты бодрая! — продолжает мама, игнорируя мой сарказм. — Хотела напомнить, что завтра у нас семейный завтрак. Мы ждем тебя.

— Мам, я не уверена, что смогу, у меня тут… дела, — пытаюсь увильнуть, но уже знаю, что шансов нет.

— Какие дела? Люба, тебе уже двадцать шесть лет, и единственные твои дела — это школа и кошка. Тебе пора бы уже подумать о будущем! — голос мамы меняет тон, и я чувствую, как моё утреннее настроение плавно уходит в трубу.

— У нас завтра будет гость, — говорит мама с ноткой значимости в голосе. — Моя коллега Антонина придёт со своим сыном. Очень умный мальчик, программист, знаешь, у него отличная работа, перспективы! Вот с ним тебе точно нужно познакомиться!

О, отлично. Значит, меня опять будут сводить с очередным "замечательным" сыном какой-то маминой знакомой. Я закатываю глаза, радуясь, что мама этого не видит. А то бы уже замечание сделала.

— Мама, — начинаю я раздраженно. — Я не нуждаюсь в новом знакомстве, особенно если это встреча под прицелом ваших ожиданий и разговоров о перспективах.

— Люба, ну прекрати, — мама явно не собирается отступать. — Ты должна наконец взять свою жизнь в руки! Нам бы очень хотелось увидеть тебя счастливой. И, если честно, пора бы тебе уже замуж выйти.