Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации - П. Смирнов

На начальном этапе операции немецкая транспортная авиация понесла тяжелые потери. Через пять дней после выполнения задачи ее регулярные части были оставлены для поддержки наступления немецких войск в Голландии, Бельгии и Франции, а остальные самолеты были возвращены в летные школы, откуда они были отозваны месяцем ранее.

Во время оккупации Голландии немецкая авиация полностью контролировала небо в районе боев и оказывала поддержку наземным войскам, нанося удары по очагам сопротивления, скоплениям войск и коммуникациям. В Голландии, как и в Дании, явное превосходство люфтваффе и тщательно спланированная многолетняя кампания немецкого Министерства пропаганды дали желаемый результат. Особенно ожесточенные бомбардировки, которым подвергся центр Роттердама, подействовали мгновенно, и 15 мая голландская армия капитулировала после пяти дней боев.

В Бельгии немецкие армии продолжали двигаться вперед, а в Арденнах они нащупывали путь для удара основного танкового клина. Воздушная разведка велась круглосуточно в невероятных масштабах, чтобы дать немецкому верховному командованию полную картину расположения, передвижений и слабостей противника. Разведка, которую осуществляли как дальние, так и тактические разведчики, охватывала все участки от линии фронта до Ла-Манша и Атлантического побережья Франции, Северное море и Восточную и Юго-Восточную Англию. Тщательное изучение отчетов авиаразведки, нередко дублировавших друг друга, позволило немцам точно определить дислокацию сил союзников, и 13 мая основные танковые части нанесли удар через Маас от Шарлевилля и Седана в направлении на запад.

На этом этапе значительные силы люфтваффе были брошены на тактическую поддержку наступающих войск. Дальние бомбардировщики, шедшие под усиленным сопровождением одномоторных и двухмоторных истребителей, бомбили базы, скопления войск, железнодорожные узлы и подкрепления союзников, двигавшиеся по железным и шоссейным дорогам. В новой попытке уничтожить британские и французские ВВС непрерывным бомбардировкам подвергались базы и аэродромы во Франции. Удары по аэродромам обычно наносились с малой высоты, чтобы использовать элемент внезапности, сначала с двухмоторных истребителей пулеметно-пушечным огнем, а затем с бомбардировщиков бомбами с замедлением взрывателя на несколько секунд. Против портов на побережье Ла-Манша и в Южной и Юго-Восточной Англии, а также против судов, следовавших из Англии на континент, поскольку они составляли важнейшую часть коммуникаций противника, применялись бомбардировки и минные постановки. Продолжала широко действовать немецкая разведывательная авиация (чему способствовала хорошая погода), что очень помогло сохранить инициативу за немецкой авиацией и наземными частями.

Мощные силы пикирующих бомбардировщиков из состава VIII авиакорпуса, также под усиленным сопровождением истребителей, постоянно совершали вылеты, прокладывая путь немецким танковым частям. Стоило авиаразведке или армейским частям выявить действительный или потенциальный очаг сопротивления, который мог бы вызвать задержку, как по ним наносились сосредоточенные удары с воздуха (в день машины могли совершать до девяти вылетов), парализовавшие действия британских и французских войск даже сильнее, чем того ожидали сами немцы. Так множилась слава пикирующих бомбардировщиков и претворялся в жизнь блицкриг.

К 18 мая основной немецкий танковый клин вышел к верховьям Соммы, а к 20 числу ниже по течению, между Аббевилем и Амьеном, был захвачен плацдарм на другом берегу. Для нанесения ударов по войскам, железнодорожным линиям между Реймсом и Парижем и союзным аэродромам, призванных облегчить расширение плацдарма, были привлечены высотные и пикирующие бомбардировщики.

Между тем из-за быстрого продвижения немецких армий перед командованием люфтваффе и наземных сил встала проблема подтягивания собственных тылов. Одномоторные истребители, пикирующие бомбардировщики и разведывательные самолеты, обладавшие небольшим радиусом действия, перелетали на новые передовые аэродромы чуть ли не ежедневно. Регулярные силы немецкой транспортной авиации успешно обеспечивали их снабжение в соответствии с отработанными довоенными методиками[10] (хотя истребителям нередко все же не хватало топлива) и вывоз в тыл раненых.

На узком, около 300 км, участке фронта немецкие армии рвались к Ла-Маншу, и основные ударные силы люфтваффе были сосредоточены именно на этом ограниченном участке. Одномоторные и двухмоторные истребители, не занятые сопровождением бомбардировщиков, выполняли штурмовые удары или отправлялись на охоту за самолетами союзников. В это время в Бельгии и на севере Франции действовало около 550 одномоторных истребителей. К 24 мая немецкие танки прошли Аррас, заняли Булонь и достигли Кале. Северная группа армий немцев приближалась к Генту. Основные силы британской армии были отрезаны от французов, и теперь значительные силы люфтваффе должны были предотвратить их попытки пробиться через окружение.

Когда 30 мая британская армия начала эвакуацию Дюнкерка, основные силы люфтваффе вновь были перенацелены, что было характерно для немецкой тактики того времени, на выполнение единственной задачи — предотвращение эвакуации. Высотные и пикирующие бомбардировщики под прикрытием истребителей действовали настолько энергично, насколько позволяла слабо развитая аэродромная сеть в этом районе, однако встречали противодействие со стороны многочисленных истребителей британских ВВС. Немецкие истребители постоянно втягивались в воздушные бои со «спитфайрами» и «харрикейнами», не успевая встретить сопровождаемые бомбардировщики. В результате последним сильно доставалось. В небе над Дюнкерком люфтваффе понесли тяжелые потери. Здесь они впервые столкнулись с равным по силе противником и не сумели предотвратить эвакуацию Дюнкерка, завершившуюся к 4 июня.

После эвакуации британцами Дюнкерка немецкая авиация, значительная часть которой освободилась на севере Франции, по-прежнему в тесном взаимодействии с наземными войсками была вновь брошена на выполнение единственной задачи — поддержку армий, рвавшихся к Парижу. Только один раз в течение всей западной кампании, в первые 4 дня июня, силы бомбардировочной авиации были направлены на решение стратегических задач. В это время был совершен налет на предприятия французской авиапромышленности в районе Парижа и еще один налет — на топливные склады в районе Марселя. Однако снова потребовалась непосредственная поддержка наземных войск, и она вполне оправдала себя высокой скоростью продвижения. К 9 июня танковые силы Гудериана, сконцентрированные у Седана, нанесли удар на узком участке фронта и в течение 12 дней достигли Дижона и Соны. Этот удар также получил в полной мере поддержку авиации по проверенной схеме с нанесением бомбовых ударов по коммуникациям и аэродромам в районе боевых действий.

После того как 14 июня немцы заняли Париж, немецкая авиация переключила свое внимание на Атлантику и порты в западной части Ла-Манша, откуда эвакуировались британские войска. В Восточной Франции французская авиация была беспомощна, а «линия Мажино» — обойдена с тыла. На западе немецкие части вышли к Атлантическому побережью и границе с Испанией, и к 25 июня победоносная кампания была завершена. Немецкая авиация была отведена для отдыха и восстановления перед последним этапом войны на Западе — вторжением на Британские острова.

Успешные кампании в Польше, Норвегии и Франции, вместо того чтобы выкристаллизовать немецкие идеи применения авиации, лишь углубили противоречия. Гитлер и Геринг видели в роли творцов блицкрига только себя, отводя своим генералам и Генеральному штабу лишь роль верных помощников в уже выигранной войне. Не было принято никаких мер по наращиванию численности люфтваффе или совершенствованию их технической и учебно-тренировочной базы, поскольку преобладали расслабленность и упоение плодами неизбежной победы.

Бомбардировочная авиация использовалась исключительно для тактической поддержки, если не считать четырехдневного периода ее применения для решения стратегических задач во Франции. Подобная однобокость в применении бомбардировщиков, несмотря на крайнюю эффективность непосредственной поддержки наземных войск, вела к недоразумениям и заблуждениям при использовании бомбардировочной авиации на всем протяжении войны. Эти кампании породили легендарную репутацию «штуки» (пикирующего бомбардировщика), имевшую катастрофические последствия для последующего развития авиации непосредственной поддержки наземных войск и продержавшуюся до 1943 года. Летчики-истребители понимали, что в лице «спитфайров» и «харрикейнов» они столкнулись с равным противником, однако мнение о небольшом превосходстве немецких самолетов сохранялось и поощрялось.