Самоучитель по ловле Бен Ладена - Максим Туханин

Со Старым Новым годом тебя, друг Дед Мороз-лентяй! Чтобы в Новом году было тебе больше подарков – новых, интересных и, самое главное, разных!

Жалобная застольная № 7

Что же вы смеетесь? Вот бы вас позвалиУ своей любимой погулять на свадьбе!Да еще на свадьбе у экс-Алешки-друга,Который ведь точно знал, что она моя подруга!…

Не подав и виду, что на сердце горько,Я охрипшим голосом громко крикнул: «Горько!»Глядя, как целует жениха невеста,Еле-еле выдавил: «Тили-тили-тесто!»

Помнишь, как гуляли лунными ночами,Как в собак швыряли ночью кирпичами?Помнишь, как впервые целовал я стопу?А теперь сидишь ты, опрокинув стопку…

Помнишь, как впервые целовал я попку?А теперь сидишь на ней, опрокинув стопку (уже вторую).Помнишь, как впервые целовал я плечи?А теперь ты жмешь их, жизнь мне искалеча…

Ой, друзья хорошие, держите меня пятеро!Поглядите, дарят им щас ключи от катера!!Вот встал щуплый паренек, подарил машину:Дайте в руку шило мне, я проткну им шину!!!

Что же вы смеетесь? Вот бы вас позвалиУ своей любимой погулять на свадьбе!Вот бы вас позвали, а после – не пустили:Сколько ни звонил я, дверь мне не открыли.

А потом открыли, но не в ту квартиру.Не подав и виду, я прошел к сортиру.Встав ногой на унитаз, я к трубе приник,И в соседней квартире свадебной голос мой возник.

Я не стал ругаться, не кричал я матомИ не выдвигал им страшный ультиматум,А просто, протиснувшись в вентиляционное отверстие,Произносил хорошо заученное свадебное приветствие.

Не подав и виду, что немного тесно,Я охрипшим голосом громко крикнул: «Тесно!»Что же вы смеетесь? Вот бы вы застрялиИ в глазах любимой честь бы потеряли!

Видя, как спасают тещу из сортира,Я охрипшим голосом громко крикнул: «Вира!»Не хотел обидеть, просто пошутил,Так зачем меня жених за уши схватил?

Не подав и виду, что немного больно,Я охрипшим голосом громко крикнул: «Руки!»,А потом зажмурился, претерпевая муки…Что же вы смеетесь? Я киевский мальчишка:Верил я в таку любовь, о которой пишут в книжках.Если б вас также тоже разлюбили,Я б не стал смеяться – не человек я или?

Несколько историй о выдающемся английском драматурге Бернарде Шоу

Жизнь замечательных по-своему людей

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард Шоу, известный своим остроумием, однажды посетил премьеру спектакля, поставленного по его пьесе. Во время первого акта молодая актриса, исполнявшая роль главной героини, от волнения, вызванного присутствием великого драматурга, забыла текст.

Пауза затягивалась за пределы всякого приличия. Через двадцать минут, когда в зале всем стало ясно, что эта тишина – вовсе не находка режиссера, взоры присутствующих обратились в сторону Бернарда Шоу. Всем было любопытно, как же знаменитый остряк выйдет из сложившейся ситуации.

И вот, к удовольствию партера, Шоу медленно поднялся на балкон, отряхнул фрак, обвел зрителей лукавым взглядом и мягким баритоном заметил:

– Это безобразие!

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард Шоу, известный своим остроумием, однажды после премьеры своего спектакля, поставленного по одной из его многочисленных пьес, зашел за кулисы. К нему тотчас подошла молоденькая и неопытная актриса, исполнившая в спектакле роль главной героини.

Когда девушка робко осведомилась у мэтра о качестве своей игры, знаменитый остряк сжал кулаки… Впрочем, это не типичная история. Она характеризует Шоу не как остроумного человека, а, скорее как человека вспыльчивого, грубого, хотя и достаточно сильного.

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард Шоу, известный своим остроумием, прогуливался как-то по набережной Темзы в компании полковника Хиггинса. Навстречу им попался оборванный лондонский оборванец. Как ни странно, безграмотный житель трущоб сразу узнал драматурга и внезапно погнался за ним, потрясая клюкой и выкрикивая что-то негодующее про свою дочь – начинающую актрису.

Бернард Шоу, нимало не смутившись, лукаво подмигнул Хиггинсу и мягким баритоном заметил:

– Помогите!

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард Шоу, известный своим остроумием, прогуливался как-то по набережной Темзы в компании полковника Мортимера, полковника Хиггинса и двух полисменов. Тут навстречу им попался оборванный лондонский обо­рванец.

Знаменитый острослов повернулся к своим спутникам и, лукаво указав тростью на оборванца, мягким баритоном заметил:

– Вот он!

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард Шоу, известный своим остроумием, обычно возвращался домой далеко за полночь. Однажды в подворотне к нему подошли несколько почитателей его таланта и поинтересовались, отчего это знаменитый острослов никогда не расстается со своим ондатровым цилиндром?

Пожалуй, впервые Шоу не нашелся сразу и не смог остроумно парировать этот ехидный выпад. Он только развел руками сугроб, а ногами – воздух.

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард, Шоу, известный своим остроумием, обычно возвращался домой рано. По крайней мере, до темноты, избегая при этом назойливых поклонников и подворотен.

Но вот однажды Шоу возвратился домой уж как-то слишком рано. Это заметили и его поклонники, находившиеся в тот момент в его квартире. Они полюбопытствовали, отчего это такому знаменитому острослову не сиделось спокойно в театре?

Второй раз в жизни (и в последний) Шоу не нашелся сразу. Нашелся он только через три дня, где-то в пригороде Ливерпуля.

ВЫДАЮЩИЙСЯ английский драматург Бернард Шоу, известный более своим остроумием, нежели пьесами, всего один раз был на приеме у английской королевы.

– Где же шоу? – нетерпеливо спрашивали всех Ее величество.

Полковник Мортимер подвел королеву к драматургу и представил его:

– Вот – Шоу!

– Тогда можете его начинать! – мягким баритоном лукаво заметили Ее величество.

Музыканты тотчас заиграли, и Шоу понесли в Вестминстерское аббатство к другим, не менее известным драматургам.

Банальная история, но вас заинтересует

Возвращается муж из командировки домой. А в лесу уже темно. А дома ждет холодная постель. То есть это муж надеется, что холодная.

И вот возвращается он, возвращается и вдруг чувствует, что вернуться никак не может. Не из моральных, конечно, соображений, а скорее – из топографических.

Начал тут муж ориентироваться на местности из последних сил. То есть из тех самых сил, что как раз для жены предназначались. «НЗ», короче. Неприкосновенный запас, предназначенный именно для прикосновений, а не для географических изысков.

«Ну вот, – думает муж, – сориентируюсь я сейчас прямо на местности, а для Настасьюшки для моей ни полсилы, ни четверть силы, ни осьмушки не останется! Так, поцелуй один в щеку, да и тот без причмокивания».

Подумал об этом муж, сел на пенек с табличкой «окрашено» и пригорюнился. Занюхал воротником и пригорюнился по второй.

Вдруг, откуда не ждали, вырос перед ним старичок-лесовичок. Ну не то чтобы прямо вырос, а просто с земли поднялся, где, видимо, отдыхал. Отряхнулся старичок-лесовичок с той аккуратностью, какая свойственна английским архивариусам, да хотел было обернуться сразу ясным соколом и улететь, но потерял равновесие и упал, никем не обернувшись. А задумка была неплохая. Знатная была задумка: взять да и обернуться ясным соколом.

Ну, не получилось, так не получилось. Решил тогда старичок-лесовичок для начала просто обернуться. Тут-то он и заметил мужа на пеньке.

Приподнялся тогда старичок на локте и спрашивает:

– Что, добрый молодец, восемь часов уже есть?

– Ох, и не спрашивай меня, старичок-лесовичок, – отвечает муж. – Видишь, кручинюсь я, ибо возвернуться из командировки не в состоянии.

– Это горюшко – не горе, – сплюнул старичок. – Ты вернуться не можешь, потому как в голове у тебя не компас, а каша из образов, страстей и понятий. Но ежели ты выполнишь три моих желания, то и я тебе пособлю.

– Хорошо, – отвечает муж.

– Нет, не хорошо! Отлично выполнишь!

Делать нечего, муж выполнил все три старичковых желания. Вернее, желание-то было одно, только выполнять его пришлось три раза, да еще и на «отлично» вытягивать.

Отдышался муж и говорит:

– Я свое обещание выполнил, теперь и ты свое выполняй. Сдержи слово.

Слово-то старичок-лесовичок сдержал, хотя оно прямо с губ рвалось, короткое такое, ядреное словцо… Но сдержал его старик и уговор все-таки выполнил.

Повернулся он к мужу задом, к лесу передом и зажурчал: «Ты расти, расти, лесок, через Запад на Восток, муж из командировки – скок!»