Шанель №007 - Александра Романова

— Есть. Там многие сами себе готовят. Я слышала. В общем, ты возьмешь эту штуку, а я — кастрюлю и сковородку.

После этого каждый вечер приносил мне новый пункт в список необходимых на отдыхе вещей. В понедельник я узнавала, что я должна купить литр растительного масла, а Настя — полкило сливочного. Во вторник — что я повезу гречку, а она макароны. Среда обогащала мой рюкзак тушенкой, а сумку моей подруги банками шпрот. В общем, заботиться еще и об одежде у меня не хватало времени, и проблема оттянулась до последнего.

Дома, обозрев внушительную кучу продуктов, я поняла, что если я все это дотащу, то смело могу принимать участие в соревнованиях по подъему тяжестей. Среди мужчин. Слава богу, что обещают невиданную жару, а купальник — вещь легкая. Лучше я, конечно, возьму два купальника — один будет сохнуть, а другой на мне. Футболка, шорты. Еще спортивные штаны — ходить в лес. Кофточка с длинным рукавом — от комаров. Клеенчатый плащ на случай дождя. Свитер на случай холода. Старое платье — для посещения столовой. Резиновые сапоги. Босоножки. Кажется, все?

— Ты что, не берешь с собой куртку? — заинтересовалась мама.

— А зачем? Обещают тепло.

— Ну мало ли что они обещают. Ты же в Ленинграде. Сегодня тепло, а завтра холодно. Конец мая — это еще не лето. Нет, без куртки я тебя не отпущу! А к ней толстый свитер… и фланелевую рубашку… и…

Мы препирались довольно долго. Я уверяла, что у меня и так слишком тяжелый груз, а мама рекомендовала в таком случае пренебречь футболкой с шортами. Я гневно возражала: «А в чем же я буду ходить, когда начнется жара?» — и спор возобновлялся с начала. Дело кончилось компромиссом. Я обещала поехать в куртке, а также прихватить с собой, помимо хлопчатобумажных, шерстяные носки. А мама признала, что погоду обещают хорошую.

Выехав за пределы города, я внезапно почувствовала, что наши со Светой проблемы не стоят и выеденного яйца. Надо отдохнуть и выбросить эту муть из головы, а тем временем все образуется. В конце концов, ну что такое с нами случилось? Случилось ведь не с нами, а с Костиком. Его, разумеется, жалко, но помочь ему мы не можем и его убийц не знаем. Знали бы, так сообщили в милицию. А на нет и суда нет.

Добирались до поселка Горы мы почти целый день. Сперва на электричке до Приозерска. Потом ждали катера — причем никаким расписанием на пристани даже и не пахло. Слава богу, пара аборигенов, безумно нам удивившихся, подтвердили, что владелец катера здесь и сейчас отправился выпить. Через пару часов явился жилистый красноносый мужик, а с ним — пять женщин деревенского вида, как оказалось, жительниц Гор. Наше желание отправиться туда их всех поразило, но мы вытащили деньги, и вопрос был решен.

Мы проплывали мимо необычайно красивых островов, поросших лесом, и я была бы совершенно счастлива, если бы не смутное подозрение, что мы движемся куда-то не туда. Почему нет больше ни одного человека, едущего на базу? Почему мы одни?

— Потому что никто не знает про катер, — утешала меня Настя.

— А старожилы, которые тебе про него рассказали! — не успокаивалась я. — Они где прячутся?

— Они едут на машинах. Машиной, разумеется, удобнее всего. Но у нас ведь ее нет.

Наконец, мы прибыли. Река мирно плескалась у наших ног. Сосны источали дурманящий запах. Трава имела неправдоподобно зеленый цвет. Солнце жарило вовсю. Господи, счастье-то какое! Говорят, база совсем недалеко. Я попыталась надеть рюкзак, но он почему-то не желал отрываться от земли. Как же я его раньше надевала? Впрочем, в Приозерске мы купили килограмм печенья — оно, похоже, и явилось той соломинкой, которая доконала бедного верблюда.

— Давай приподнимем вместе! — предложила Настя.

С грехом пополам мы водворили рюкзак мне на спину, и я согнулась почти под прямым углом. Ничего, жить можно. Настя подтолкнула свою тележку, и мы двинулись в путь. Сперва довольно бодро. А потом еще бодрей, потому что дорога пошла под уклон. Телега неудержимо влекла свою хозяйку вперед, не учитывая ограниченности ее физических возможностей. Все быстрее и быстрее, я, разумеется, отстала и вижу лишь Настины ноги, мелькающие со скоростью курьерского поезда, еще, еще быстрее… бац! Бедная Настя плюхнулась носом в грязь, а обрадовавшаяся тележка, избавившись от эксплуататора, понеслась куда-то в даль. Я подошла к подруге и наклонилась, желая ей помочь. Лучше б я этого не делала! Я не учла, что держать в равновесии свой многопудовый груз я могла лишь во вполне определенном положении. Центр тяжести сместился, и я упала рядом — причем любой специалист по физике сразу догадается, что я, в отличие от Насти, упала на спину. Точнее, на рюкзак. Он достигал таких размеров, что я лежала, не доставая ногами земли. О том, чтобы подняться, не стоило и говорить, тем более что мои руки были прочно стянуты крепкими лямками. Помимо всего прочего, я начала дико хохотать, поскольку вспомнила детский стишок:

Жук упал и встать не может,

Ждет он, кто ему поможет.

В конечном итоге помогла мне Настя. А я ей, собрав часть ее вещей, рассыпавшихся по обочине. Разумеется, телега, не выдержав самоуправления, свалилась в кювет.

База отдыха нам понравилась. Симпатичные деревянные домики на двоих. Мебели, конечно, почти нет — пара кроватей, пара стульев и сломанный стол. Но мы не избалованы. Единственное каменное здание — столовая. Удобства, разумеется, во дворе — вернее, на окраине леса. А чуть поближе — мойка с раковинами. Много ли надо человеку? Нам выдали простыни, наволочки, по одеялу, по матрасу и по подушке. Да, еще ключ и замок. И мы тут же побежали купаться.

Вода бодрила. По моим представлениям, там было градусов двенадцать. Однако быстрое течение заставляло прикладывать столько усилий, что мы не успели замерзнуть. Не знаю, чем объяснить, но по течению Настя плыла быстрее меня, а против течения наоборот. Это нас очень смешило.

Когда мы вышли на берег, оказалось, что там собралась толпа. Не знаю, за кого они нас приняли, — за дипломированных моржей? По крайней мере смотрели, широко открыв глаза. Пальцем у виска, правда, никто не крутил. Даже три моих студента, которым, вообще-то, сейчас полагалось сидеть в городе и зубрить. Особенно Вовочке, одно имя которого ясно говорило, что он не получил вовремя зачетов.

Помимо студентов, у чудесной базы выявился еще один недостаток. За ужином, заставившим меня похвалить Настину прозорливость, нашим недовольным взорам предстал не кто иной как Курицын! Увидев нас, он тут же уселся за наш столик и начал изводить рассказами о своих достоинствах. Нам с трудом удалось от него сбежать.

— И ведь могли бы догадаться! — сетовала Настя. — Где дешево, там без него не обойдется. И что теперь делать?

— Побольше гулять, — предложила я. — Он в этом смысле слабак, долго не выдержит. А теперь давай поедим. Ужин был какой-то мелкий. Где тут розетка?

Мы внимательно осмотрели стены домика — розетки не было. Моя многоопытная подруга тут же отправилась на улицу собирать информацию и вскоре вернулась, весьма недовольная.

— Розетки есть, но не везде, — пояснила она. — Домики с розетками заняли старожилы, а для остальных розетка на мойке. Пойдем?

А что нам оставалось? Я взяла под мышку плитку и кипятильник, Настя — сковородку, кружки и банку тушенки, и мы отправились в путь.

На улице похолодало. Мягко говоря. Я надела куртку, но согреться все равно не могла. Настя тихо стучала зубами рядом. Розетки на мойке имелись, однако с напряжением там явно были нелады. Через пятнадцать минут я предположила:

— Ты не находишь, что плитка греет ровно с такой скоростью, с какой воздух охлаждает?

— Нет, чуть-чуть быстрее, — возразила мне подруга. — Видишь, я о сковородку руки грею. Значит, она теплее воздуха, да?

Забегая вперед, сообщу, что мое предположение оправдалось в отношении кипятильника. Вскипятить чай представлялось невозможным, пока я не сообразила сунуть в кружку два кипятильника сразу. Вероятно, это опасно для жизни, зато эффективно. Плитка же действовала лучше, и через два часа мы, голодные и закоченевшие до последней степени, получили изысканное блюдо — теплую тушенку с разогретыми кусочками хлеба. Стемнело. Все давно попрятались по домикам. Мы одни, как несчастные сироты, торчали на продуваемой всеми ветрами мойке. Но зато каков результат!

— А нести сковородку назад я буду ухватом, — гордо заявила Настя. — Я и о нем позаботилась! Вот он!

И она продемонстрировала мне деревянную ручку с железякой на конце. Подцепив железякой сковородку, она попыталась ее поднять — не тут-то было! Сковорода держалась неплотно и тут же упала — правда, не перевернувшись. Однако мужественная Настя не оставила своих усилий и после нескольких попыток подняла-таки строптивицу вверх. Подняла и побежала. Я успела лишь услышать: «Скорее! Открой мне дверь!»

Бросив наше добро без присмотра, я бросилась вперед и успела отпереть замок буквально за секунду до появления подруги. Точнее, я отперла замок и крикнула: «Сюда!» — поскольку Настя неслась по дороге, далеко вытянув руку с ухватом, и имела такой вид, словно собиралась пропутешествовать подобным образом вокруг земного шара.