Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Виктор Исьемини

– Оставьте это, кузен, для меня достаточным вознаграждением служит сознание того, что я хотя бы таким образом служу познанию истины родом людским… Кстати, знаете, что мне сейчас пришло в голову? Я подумал, что моя армия может служить хорошим примером вашего равновесия, коль скоро у меня на службе состоят наемники-тролли… – речь императора была прервана тихим стуком в дверь кабинета. Элевзиль бросил взгляд на стол – песок в часах стек вниз.

– Ну что ж, кузен, время нашей беседы, к моему превеликому сожалению, истекло – государственные дела призывают меня. Завтра жду вас в то же время, что и обычно.

Император вышел из кабинета, на ходу не глядя сбросил на руки ожидавшего слуги темную мантию с капюшоном, которую одевал на свои занятия. Почему-то Элевзилю казалось неприличным изучать теологию в парадном императорском одеянии, терять же время на переодевания не хотелось, поэтому он нашел такой компромисс – прикрывать мантией, похожей на одежду священника, свой роскошный наряд. Изменив таким образом свой облик со смиренного на торжественный, император зашагал к тронному залу. К сожалению, сегодня избежать государственных дел не удастся – предстоял прием посольства гномов, которое изложит претензии по поводу пограничных конфликтов, затем торжественные проводы наследника престола – принца Алекиана, который по традиции получил в день двадцатилетия титул герцога Гонзорского и сегодня отправлялся в Гонзор, дабы приступить к управлению своим владением и таким образом начать подготовку к предстоящему когда-нибудь правлению империей…

Поневоле мысли Элевзиля обратились к предстоящим проводам. Да, вот его сын уже взрослый мужчина, скоро он начнет познавать в своем герцогстве нелегкое ремесло правителя. А может, послать все к Гангмару и годика через два передать ему трон? Тогда можно будет уйти на покой и полностью отдаться любимой науке… Да вот только захочет ли кузен Кениамерк по-прежнему являться к нему каждое утро, если он оставит трон?..

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,Средь военных трофеев и мирных костровЖили книжные дети, не знавшие битв,Изнывая от мелких своих катастроф…

Ннаонна забралась в свое любимое убежище – караульную башенку. Здесь она укрывалась от всего мира когда ей хотелось побыть одной. С собой она притащила книгу – тяжеленный фолиант «Гвениадор и Денарелла», неисповедимыми путями попавший в замок вампиров. Если не считать «Жития блаженных», это была единственная книга в замке, по ней Ннаонна училась когда-то читать и сейчас знала уже почти наизусть. Читая этот роман, девочка отождествляла себя с героями книги, ей казалось, что она прекрасная Денарелла, заточенная в башне злодея Гонгала и что вот-вот явится за ней отважный Гвениадор, совершивший ради ее освобождения невообразимые подвиги – явится и увезет из этого унылого замка в огромный светлый мир, где есть большие города и замки, в которых живут красивые дамы и благородные принцы, где дают балы и турниры… Ннаонна вздохнула – разумеется, все это мечты. Никто не явится за ней и никуда не увезет, вся жизнь пройдет в стенах этого замка, покрытого мхом и плесенью. Ее судьба определена раз и навсегда – она выйдет замуж за Кеннона потому что они – последние в роду. Дед Коннахья рассказывал, что в дни его молодости замок был многолюден и весел, тогда не было нужды вступать в брак родным братьям и сестрам… Так было пока неведомая хворь не отняла жизни почти всех обитателей замка, оставив в живых лишь троих – Коннахью, пятилетнего Кеннона и девочку-младенца, которой еще не успели даже дать имя. Дед рассказывал ей, что она непрерывно плакала: «Ннаонна-а, ннаонна-а…» – так ее и назвали…

Однако, как бы там ни было, помечтать ей никто не может запретить. Ннаонна примостилась на лавке и раскрыла книгу на одном из своих любимейших эпизодов, где речь шла о том, как отважный Гвениадор оставил в дураках глупого гнома Бардольта:

«… – Гляди же, не забудь наш уговор, – промолвил отважный Гвениадор, – поделить золото змея на три части – одну тебе, а две мне, ибо я исполню более опасную часть нашего плана.

И с этими словами рыцарь шагнул в зловонную пещеру, где скрывался страшный змей. Однако ж он не стал углубляться далеко, а надел подаренный ему чародеем Корнагсом волшебный плащ, делавший его невидимым, подкрался к выходу из норы и стал слушать, о чем станет говорить гном Бардольт со своими помощниками, Глоком и Корноком.

– Мы обманем этого простодушного рыцаря, – говорил тем временем гном, – не станем отдавать ему две трети клада, хватит с него и малой доли золота, а станет спорить – так не получит вовсе ничего! Так будет справедливо – ведь прикончить змея предстоит нам, а он лишь должен выманить чудище из норы. Кто же делит охотничью добычу так, что загонщик получает две трети!

Услышав эти вероломные речи, отважный Гвениадор решил сам обмануть обманщика и не подав виду что слышит разговор предателей, тихо пошел в пещеру змея. Отыскать логово злобной твари оказалось несложно – оттуда исходил такой смрад, что ошибиться было невозможно. Обнаружив безжалостное чудище, что отдыхало на груде золота, насытившись мясом очередной жертвы, рыцарь принялся громко поносить его, всячески ругать и швырять в него каменьями, сняв предварительно волшебный плащ. Увидев врага в собственном своем логове, змей громко зашипел и кинулся на героя, однако тот проворно увернулся и кинулся к выходу из пещеры, как он и уговаривался с гномом. Однако не стал он выходить наружу, а притаился недалеко от входа в нору, укрытый от глаз змея волшебным подарком Корнагса.

В поисках обидчика змей кинулся вон из пещеры – тут-то и обрушились на него молоты гномов! Гвениадор же вернулся к логову чудища и нашел там немало золота, серебра и всяких сокровищ. Не теряя времени он собрал клад в большой мешок и поспешил наружу, прикрывая волшебным плащом себя и добычу. Выйдя из пещеры, герой полюбовался, как гномы насмерть бьются с огромным змеем и отправился прочь, отягощенный добытым золотом…»

Ннаонна отложила книгу и задумчиво подставила лицо солнечным лучам, проникавшим в бойницу. «Странно, – подумала она, – чем поступки отважного Гвениадора благороднее, чем поступки гнома Бардольта? Оба обманщики… Вот если бы рыцарь оставил гномам треть добычи, как они уговорились, так нет же – забрал все, хотя и давал рыцарское слово. Да к тому же бросил их биться со змеем, а сам сбежал. А как он отблагодарил за помощь чародея Корнагса? Добрый волшебник одарил его магическими предметами, без которых Гвениадор не смог бы совершить и половины своих подвигов, а взамен лишь просил помочь ему справиться с ведьмой Гнельдой, а благородный герой сбежал, не выполнив уговора… И еще странно, что раньше мне такие мысли в голову не приходили – мне всегда Гвениадор казался образцом доблести и чести… Должно быть, я и впрямь становлюсь взрослой». Девушка мечтательно зажмурилась, припоминая слова деда: «Когда-нибудь ты станешь взрослой и поймешь, что люди жестоки, вероломны и тогда будешь рада, что ты – вампир и живешь в этом одиноком замке, а не там – среди этого подлого народца». Так старый Коннахья отвечал на ее жалобы, что ей скучно в замке и что она хочет повидать прекрасный мир, о котором написано в книге…