Поле мечей. Боги войны - Конн Иггульден

могу тебе полностью доверять. И хочу забыть все, что между нами произошло.

Брут поднялся:

– Ты можешь мне доверять. И сам это знаешь. Ведь ради тебя я покинул Перворожденный.

Двое посмотрели друг другу в глаза, и на лице Цезаря проскользнула улыбка.

– А ты заметил, как я парировал твой выпад? Жаль, что Рений не видел нашего поединка!

– Конечно, ты был необычайно хорош, – с сарказмом ответил Брут. – Такой ответ тебя устраивает?

– Думаю, продолжи мы схватку, я вполне мог бы выйти из нее победителем. – Голос Юлия звучал уже почти жизнерадостно.

Брут не выдержал:

– Ну, это заходит уж слишком далеко!

Напряжение спало, оставив лишь слабый след.

– Я собираюсь вести легион обратно в Рим, – торопливо, словно радуясь, что вновь обрел человека, способного разделить его планы, заговорил Юлий.

Интересно, страдал ли Брут от разрыва так же, как он сам?

– Мы все всё знаем, – прямо ответил Брут. – Дело в том, что мужчины сплетничают ничуть не меньше женщин. Ты затеял это для того, чтобы бросить вызов Помпею?

Брут задал вопрос как бы между прочим, слово от ответа на него не зависела жизнь пяти тысяч человек.

– Вовсе нет. С помощью Красса он правит совсем не плохо. Я собираюсь выставить свою кандидатуру на выборах новых консулов.

Не отводя взгляда от лица Брута, Цезарь ожидал реакции.

– Ты надеешься победить? – задумчиво уточнил тот. – У тебя в запасе будет всего лишь несколько месяцев, а память у людей очень коротка.

– Я единственный оставшийся в живых потомок Мария. И я им об этом напомню, – решительно ответил Юлий, и Брут ощутил укол былого возбуждения.

Он задумался о произошедшем в последние несколько месяцев полном возрождении друга. Теперь уже разящий гнев окончательно испарился, ведь не приходилось сомневаться в той роли, которая принадлежала в этом возрождении его матери. Даже его дорогая маленькая Ангелина глубоко почитала Сервилию, и он начинал понимать, за что именно.

– Уже почти утро. Тебе не мешало бы поспать, – заключил Брут.

– Нет, не сейчас. До того как мы снова увидим Рим, предстоит еще масса важных дел.

– Ну, тогда, если не возражаешь, я останусь с тобой, – решительно, хотя и с трудом подавляя зевоту, заявил друг.

Цезарь улыбнулся:

– Не возражаю. Мне как раз нужен помощник, который смог бы писать под диктовку.

Глава 6

Рений стоял на дне пересохшей реки и, запрокинув голову, смотрел на мост. На нем, словно муравьи, толпились строители – и римляне, и испанцы. Люди осторожно передвигались по бревенчатым лесам, скрывавшим произведение их рук. Сухое русло пролегало футов на двести ниже вымощенной камнями дороги. Как только строительство моста закончится, насыпанную выше по течению дамбу сломают и вода хлынет в привычное ложе, моментально скрыв каменные опоры. Строители уйдут, суета закончится, а река спокойно потечет дальше, омывая новый, украшенный изящной резьбой мост. Старый гладиатор наблюдал за работой и думал, что вряд ли кто-нибудь еще увидит новый мост так, как он, со дна реки.

Рений с гордостью вслушивался в команды и распоряжения: строители начали поднимать очередной каменный блок – новое звено моста. Голоса эхом отдавались внизу, и Рению слышалась в них такая же гордость, какую испытывал он сам. Все вокруг не сомневались в вечности дела своих рук.

Новый мост откроет путь к плодородной долине, раскинувшейся вдоль реки. Скоро здесь вырастут новые селения, а дороги протянутся дальше, туда, где будут жить люди. Поселенцев привлекут богатая земля, надежная торговля, а главное, чистая вкусная вода, текущая по подземным акведукам, обустройство которых продолжалось три года.

Рений с интересом наблюдал, как толпа сильных мужчин дружно тянет конец толстого каната: еще одно усилие, и каменный блок точно опустится на приготовленное для него место. За стуком и скрипом команды едва слышались, зато было хорошо видно, как Цирон, перегнувшись через перила лесов, машет руками, направляя движение. Строители щедро обмазали все поверхности обточенного камня строительным раствором. Цирон крепко обхватил блок могучими руками и, придерживая его, начал вместе со всеми скандировать, направляя движения рабочих, тянущих трос. Рений затаил дыхание: хотя никто не мог состязаться с гигантом в силе и выносливости, тем не менее сейчас ему угрожала страшная опасность. Ведь камень мог сорваться и просто-напросто раздавить его. Больше того, если вдруг рабочие не рассчитают и камень с первой же попытки не войдет в отведенное ему гнездо, то своим весом он разрушит строительные леса и потянет за собой вниз всех, кто на них работает.

Даже здесь, внизу, было хорошо слышно, как кряхтит Цирон, ворочая блок. Раствор сползал и кусками падал вниз, в сухое русло. Прикрыв глаза рукой, Рений с гордой улыбкой наблюдал за работой, готовый в любую минуту увернуться, если раствор полетит в его сторону.

Цирон вызывал симпатию. Гигант не умел красиво говорить, да и вообще не отличался многословностью. Но едва дело доходило до тяжелой работы, он оказывался поистине незаменимым, не боялся никаких усилий. Одно лишь это его качество вызывало чувство благодарности. Поначалу Рения удивляло, что ему самому доставляет удовольствие обучать Цирона таким приемам, которые более опытным легионерам казались элементарными. Легион не мог останавливаться ни перед долиной, ни перед горами. А потому каждый воин прекрасно понимал, что нет и не может быть такой реки, через которую нельзя построить мост, так же как нет такой местности, по которой нельзя проложить дорогу. Везде, куда бы ни попал Десятый легион, он возводил свой маленький Рим.

От приятных мыслей Рения отвлек неожиданно показавшийся неподалеку одинокий всадник в легких доспехах. Он спускался с берега, направляясь как раз к тому месту, где стоял старый гладиатор. Было видно, что ему очень жарко, а кроме того, проезжая под мостом, он инстинктивно пригибал голову, словно в случае опасности это движение могло его защитить. Действительно, одного лишь упавшего сверху молота вполне хватило бы, чтобы убить коня, не говоря уже о всаднике. И все же Рению подобная осторожность показалась забавной.

– Ты везешь мне весть? – поинтересовался Рений.

– Да, господин. Легат просит твоей помощи в форте. А еще он просил тебя привезти с собой человека по имени Цирон.

– Работы осталось совсем немного, парень. Почти закончен последний пролет.

– Легат приказал явиться немедленно.

Рений нахмурился, потом, прищурившись, внимательно посмотрел вверх. Только глупец способен кричать что-то человеку, который тащит камень едва ли не тяжелее самого себя. Но Цирон уже закончил работу и теперь стоял, вытирая тряпкой пот со лба. Рений набрал в легкие побольше воздуха:

– Спускайся, Цирон! Нас с тобой ждут в форте!

Яркое солнце припекало вовсю,