Любовная паутина - Хлоя Флеминг

— Бабушка, это мое будущее. И распоряжаться им буду я.

Лили положила руки на стол и прикрыла глаза. Огромные темные накладные ресницы резко контрастировали с кожей лица, которая практически потеряла цвет. Искусственная яркость ее щек и губ казалась вызывающей. После долгого неловкого молчания и нескольких грустных вздохов Лили заговорила, в ее голосе звучали ноты ностальгии.

— Жизнь, — начала она так тихо, что Кристине пришлось напрячь слух, — не состоит из одной лишь любви, да будет тебе известно. Я сама поняла это, когда была молодой девушкой. — Лили открыла глаза и устремила на внучку невидящий взгляд, сейчас старая женщина видела свое прошлое. — У меня тоже была возможность выйти замуж за человека не моего круга. По любви.

— И что же? — Кристина была потрясена услышанным. Лили кого-то любила. Хотя она и пыталась себе это представить, но у нее получалось плохо.

— Да. На самом деле… твой Джон, он немного напомнил мне моего Бартоломео.

— Твоего… Бартоломео? Неужели… — Кристина была потрясена.

— Да. Барт был прекрасным молодым человеком. Полным жизни! — На губах старой женщины заиграла улыбка. — Моя первая любовь. И последняя. Даже несмотря на то, что я вышла замуж за твоего дедушку Мартина и у нас было двое детей, я не думаю, что смогла разлюбить моего Барта.

— Что же случилось?

— Я была молоденькой девушкой и училась в колледже, мы тайно встречались друг с другом, когда я возвращалась после учебы. У нас было целое восхитительное лето. Он был сыном конюха на одной из конюшен, где мы держали пони. Барт обожал лошадей. И кое-что в натуре твоего Джона напомнило мне о нем. Мы влюбились друг в друга. И как раз перед тем, как я должна была вернуться в колледж, он попросил меня стать его женой.

— Ты отказала! Почему?

— Потому что, — выпрямилась Лили, — мои родители надеялись на меня! Вот почему. Я выбрала дело, а не любовь. Я посвятила себя делу моей матери, моей бабушки… твоему делу. А когда-нибудь это станет делом твоих детей. У меня было достаточно здравого смысла понять, что если я отдамся любви, то не смогу заниматься делом. И, что еще хуже, буду отвергнута своей семьей. А дальше что? Я стану женой сына конюха, без гроша в кармане. — Лили глубоко втянула в себя воздух и с шумом выдохнула его. Поглощенная воспоминаниями, она совершенно забыла о кислородной маске. — О, конечно, мне хотелось следовать велению сердца. Но я понимала, что такой поступок может привести к катастрофе. И я не жалею о своем решении.

— Неужели? — Кристина не могла поверить, что для кого-то холодная безжизненная наличность значила больше, чем теплые человеческие отношения. — Честно? Ты не жалеешь? — переспросила девушка.

— Мы ведем привилегированную жизнь, Кристина. — Когда Лили было это выгодно, она переставала слышать своего собеседника.

— Но эти привилегии не нужны мне.

— Посмотрим… — Казалось, что Лили вдруг вспомнила о своей неизлечимой болезни, она начала часто дышать и покашливать. Внезапно она схватила кислородную маску, поднесла ее к лицу и сделала несколько глубоких вдохов. Когда она решила, что произвела достаточное впечатление, то продолжила слабым голосом: — Мне хотелось бы попросить тебя об услуге. И, поскольку ты здесь, я не вижу причины, чтобы ты отказала мне в помощи. В конце концов, ты просто обязана это сделать. — Лили требовательно смотрела на Кристину через пластиковую кислородную маску, закрывавшую ее лицо.

— Что ты хочешь? — вздохнула Кристина.

— Как ты видишь, я очень слаба для различных путешествий. Поэтому я попрошу тебя представлять Дом Джонсонов на презентации в «Осеннем листке» завтра вечером. — Лили театрально захлопала ресницами. Голос ее слабел с каждой секундой: — Это не займет много времени. Мы представляем новую линию мужской косметики: кремы для ухода за кожей, кремы после бритья, мыло и еще кое-что. Тебе нужно будет лишь кратко описать продукцию и продемонстрировать образцы. Я дам тебе подробные инструкции и, конечно, напишу для тебя речь. — Лили нажала кнопку вызова прислуги. — Трэсси, я себя плохо чувствую и хочу лечь. Помоги мне.

— Хорошо, мэм, — последовал немедленный ответ.

— Завтра вечером? — Кристина шестым чувством ощущала, что Лили затеяла какую-то игру. — Надеюсь, Карла там не будет?

— Его пригласили. — Лили сразил новый приступ кашля, и она упала в кресло. — Ты же знаешь, что «Лихтенштейн» — наши самые значительные клиенты, а это будет презентация, очень важная…

— Прекрасно, бабушка. Но учти, даже если бы не было Джона, я все равно не вышла бы замуж за Карла.

— Но он любит тебя, — слабым голосом возразила Лили.

— Он любит все, что помогает построить его империю. Я не могу поверить, что мы с тобой опять вернулись к обсуждению этого вопроса. Как ты могла решиться предложить мне отправиться туда, где будет этот человек? Нет, и еще раз нет, — решительно выдохнула Кристина.

— Кристина, ты не сможешь отказать умирающей женщине.

— Конечно, нет, — непроизвольно вырвалось у Кристины, — ты можешь рассчитывать на меня. Но я возьму с собой Джона.

— Трэсси, мои сердечные капли! — снова нажала на кнопку для вызова прислуги Лили. Потом она устремила взгляд в окно и довольно долго разглядывала что-то во дворе. Она явно пыталась примириться с фактом, что больше не имеет того влияния на свою внучку, которое она имела раньше. — Если нет другого выхода и ты не можешь обойтись без своего дорогого Джона, то поезжай с ним.

Вернувшись в свои комнаты, Кристина обнаружила мистера Сильверсмита в гостиной. Джон лежал на диване, закинув ноги на подлокотник, сапоги он, правда, снял и был в одних носках. Он также сменил костюм Ричарда на голубые джинсы и белую футболку. Стоявший на тумбочке телевизор был включен. Мистер Сильверсмит смотрел спортивную программу. Из открытой коробки на кофейном столике доносился дразнящий аромат пиццы.

Увиденная ею сцена была точным воплощением детской мечты о нормальной жизни. Кристина чуть не запрыгала от восторга.

— Нет, болван! Говорю же тебе, тупица, ничего не было! — Джон кричал и ругался так, словно судья на поле мог его услышать. Он приподнялся, потом сел и, направив пульт на экран, где показывали футбольный матч, закричал: — Ради всего святого, неужели он слепой и не видит, что никакой игры рукой не было? Любому дураку это ясно!

— Привет. — Кристина закрыла за собой дверь и скинула ковбойские сапожки.

— Привет, детка. Минутку, я… сейчас… Да!!! — Джон снова взглянул на экран. Его лицо побагровело, он сжал кулаки и с размаху ударил ими по дивану, потом из его груди вырвался новый вопль: — Да! Бестолочь, дурак! Смотри, смотри! Я был прав. Это отлично видно на повторе! — Мистер Сильверсмит снова улегся на диван и застонал, потом он немного успокоился и вспомнил о Кристине. — Я позволил себе заказать пиццу, дорогая. Почему-то ее не подавали к обеду. Думаю, ты проголодалась, проведя около часа со старушкой Лили. — Джон отодвинул диванные подушки. — Присоединяйся ко мне.