Бороться, чтобы дышать (ЛП) - Рейнольдс Аврора Роуз

— Я устала быть сильной, — шепчет она, затем опускает голову, и ее голос почти невозможно услышать. — Как бы я хотела, чтобы хоть раз в жизни позаботились обо мне.

Мать вашу. Ее слова убивают. Судорожно стискиваю ее в объятиях, желая забрать себе, защитить от всех и вся. Я никогда не думал об этом, о том, сколько сил должно быть в ее крошечном теле, чтобы пережить потерю отца, оставаться вдали от дома, от меня, развестись с тем, кого она поклялась любить, и смотреть, как умирает ее мать.

Эти слова изменили ход вещей. Лее нужно, чтобы кто-то был сильным за нее, держал ее за руку и показывал путь. Знаю, будет нелегко, но также знаю, что если мы пройдем этот путь вместе, это будет того стоить. Имея дело с последствиями, мне придется быть во всеоружии и молиться, чтобы это дерьмо не привело к чему-то ужасному.

— Не против вернуться? — спрашиваю после долгой паузы, проводя руками по ее спине.

— Да. — Лея кивает, отступает на шаг и снова вытирает глаза, затем поднимает голову, и наши взгляды встречаются. — Спасибо за… — Она сглатывает, и ее глаза снова наполняются слезами. — Спасибо за дружбу, — бормочет она, затем опускает голову, не давая мне возможности ответить, и выходит из комнаты.

— Он по-прежнему сидит в машине перед домом. Может, позвонить Заку и сказать, что он вторгся на частную территорию? — спрашивает Бен, имея в виду одного из наших друзей, который также является городским шерифом.

— Почему бы нам с тобой не сходить и не поговорить с ним? — говорю я лучшему другу, наблюдая, как на его лице появляется улыбка.

— Я сама с ним поговорю, — восклицает Лея, проходя мимо меня к входной двери. Потянувшись к ней, обхватываю ее за талию и притягиваю к себе, а затем приближаюсь губами к ее уху.

— Ты не будешь с ним разговаривать.

— Остин, к тебе это не имеет никакого отношения, — ворчит она.

— Позволь с тобой не согласиться, ягненочек.

Оттесняю ее себе за спину и, открыв входную дверь, спускаюсь по трем ступенькам на гравийную дорожку, Кен поднимает голову, встречаясь со мной взглядом через лобовое стекло.

— Остин! — кричит Лея у меня за спиной, я смотрю через плечо и говорю Бену: — Не пускай ее. — Он кивает и обнимает ее за плечи, удерживая на месте, в то время как Ронда мне улыбается.

— Клянусь богом, Остин, я надеру тебе зад! — кричит она, заставляя меня смеяться, пока я иду к водительской стороне арендованного автомобиля Кена и стучу в окно.

— Есть причина, по которой ты все еще здесь? — спрашиваю, как только он опускает окно на пару дюймов.

Он стискивает челюсти и сжимает руками руль.

— В этом гребаном городе ни в одном отеле нет свободных номеров.

Не сомневаюсь. В городе два отеля, и каждый год, с начала до конца рыболовного сезона, все номера в них заняты. Люди бронируют номера на год вперед, если не больше.

— Не знаю, что сказать. Полагаю, тебе следовало подумать об этом до того, как тащить сюда свою задницу. — Я пожимаю плечами, скрещивая руки на груди.

— Черт, — стонет он, откидывая голову назад.

— А что, по-твоему, должно было произойти с твоим появлением? Ты ее бросил, трахался на стороне, и, заявившись сюда после смерти ее матери, ожидал чего? — рычу, желая стиснуть руками его шею. Он скрипит зубами и отводит от меня взгляд, чтобы посмотреть через ветровое стекло. И тут я ловлю его взгляд, который мне слишком хорошо знаком. Тоска.

— Думай, что хочешь, но ты даже не имеешь понятия, каково это — любить того, кто влюблен в кого-то другого, когда она с тобой только для того, чтобы заполнить зияющую внутри нее пустоту, но та настолько велика, что у тебя нет ни единого шанса. Не думай, что я ее не любил.

— Мужик, разница между мной и тобой в том, что я бы ей не изменил. Я бы боролся за нас, даже если бы это означало любить за двоих.

— Ты даже не представляешь, как я пытался, — огрызается он.

— Теперь это не имеет значения. — Я пожимаю плечами и делаю шаг назад. — Она дома, и она моя. Еще одно отличие между мной и тобой: даже если бы она захотела от меня уйти, я бы ей этого ни за что не позволил. — С этими словами отступаю и стучу по крыше машины. — Тебе пора сваливать отсюда, или я вызову шерифа.

Он сердито на меня смотрит, но машину заводит и сдает назад с подъездной дорожки. Я стою, скрестив руки на груди, и смотрю ему в след, пока он не скрывается из виду.

— Не могу поверить, что ты только что это сделал, — говорит Лея, когда я возвращаюсь на крыльцо.

— Ты хотела, чтобы он остался здесь? — интересуюсь я, поднимая бровь, и уголки ее губ опускаются.

— Нет, но я сама могла бы сказать ему, чтобы он убирался.

— Да, могла бы, но я сделал это за тебя. — В ее глазах вспыхивает огонь, которого я не видел уже давно, а руки сжимаются в кулаки.

— А вот и не надо было, — рявкает она и топает обратно в дом, позволяя сетчатой двери закрыться за ней с громким хлопком.

— Детка, держись крепче. Похоже, дело доходит до настоящих разборок, — говорит Бен, обнимая Ронду за талию и кладя руку ей на живот.

— Неправильно, что от желания увидеть, что произойдет дальше, я испытываю такое волнение? Это как смотреть «Дневник памяти», только в реальной жизни, — театрально шепчет она.

— Господи, — стону я, проводя рукой по бороде.

— Так и есть. — Ронда хмурится, потом улыбается. — Только ты гораздо сексуальнее Райана Гослинга.

— Ты только что назвала Остина сексуальным? — рычит Бен ей в шею, заставляя ее смеяться.

— Милый, ты все равно сексуальнее, — говорит она с усмешкой, затем смотрит на меня, и беспокойство набегает на ее черты. — Что изменилось? — прямо спрашивает она.

— Ты же знаешь, я был на пути к этому, — отвечаю я.

— Знаю, но после того, что случилось сегодня днем, я подумала, что ты больше не уверен, — тихо говорит она, оглядываясь на дом.

— Дело не в этом, Ро, — тихо говорю я.

— Остин, я знаю, ты хороший парень, и знаю, что ты не причинишь ей вреда специально, но будь осторожен.

Я киваю, не желая говорить с ней о подобном дерьме. У меня такое чувство, что если бы она узнала о моем плане, ей бы он не очень понравился, но я не собираюсь отступать. Я буду разбираться с проблемами по мере их появления, и молиться, чтобы, в конце концов, все получилось.

— Заходи в дом, детка, — говорит ей Бен, Ронда оглядывается на него через плечо, целует в подбородок, а затем открывает сетчатую дверь и входит внутрь.

— Итак, какой у нас план? — спрашивает он, поворачиваясь и опираясь локтями о перила крыльца.

— На самом деле его у меня нет, — бормочу я.

— Не могу поверить, что ее бывший заявился сюда.

— А я могу. Прошло пятнадцать лет, и за это время у меня было больше женщин, чем я хотел бы признать, но ни одна из них даже близко не подошла к тому, чтобы дать мне то, что давала Лея, и я знаю, что никто никогда не сможет. — Провожу руками по лицу, потом поворачиваюсь и смотрю сквозь сетчатую дверь. Лея стоит в гостиной, положив руки на живот Ронды, и улыбка на ее лице удесятеряет ее красоту. — Он облажался, и я не извиняю его поступок, но он приехал сюда, сделав попытку стать для нее плечом, на котором она могла бы выплакаться, думал, у нее никого нет, надеялся каким-то образом заполнить глубокую пустоту внутри нее.

— Все равно хреновый ход, — бормочет Бен, но мои глаза все еще не отрываются от улыбающейся Леи, когда она блуждает руками по животу Ронды.

— Да.

Ход был хреновый, но я его понимал. Иногда в жизни тебе дается лишь один шанс на нечто прекрасное, и когда оно оказывается у тебя в руках, ты сделаешь все, чтобы удержать его, даже если в итоге разрушишь. Наблюдая за Леей в этот момент, понимаю — она должна быть именно здесь. Мне ненавистна мысль, что у нас украли пятнадцать лет, но я знаю, если все пойдет по-моему, чтобы наверстать упущенное, у нас будет как минимум шестьдесят.

Глава 9

Лея

Лежа в постели, гляжу на неровную поверхность потолка, куда проникающий в окна свет отбрасывает тени, и молюсь о сне. Ночь больше похожа на сумерки, хотя сейчас уже перевалило за час. Если собираюсь здесь остаться, придется купить шторы и жалюзи потемнее, потому что я привыкла спать в кромешной тьме, а свет, на пару с мозгом, который, кажется, никогда не отключается, истощают меня. Видимо, для бессонницы сейчас есть веская причина.