Крид: Советник Соломона - Сим Симович

возможность путешествовать и общаться с другими народами. Я видел перед собой корабли, которые бороздили моря и океаны, соединяя людей и культуры.

Каждый пункт моих записей был не просто словами, а картиной будущего, которое я строил каждый день. И это было удивительно, волнующе и вдохновляюще.

Магия действительно упрощала многие задачи, но не убирала их вовсе. Она была инструментом, а не панацеей. И я понимал, что нужно работать усиленно, чтобы построить тот мир, который я видел в своем воображении.

Каждое дело требовало своего подхода, своего особого знания. И я чувствовал, как в моей голове рождаются новые идеи, как мои знания о механике, архитектуре, магии соединяются в гармоничное целое.

Сейчас многое было несовершенно, но я верил, что могу всё изменить. Я верил, что могу построить мир, где люди будут жить в гармонии и благополучии.

В тиши кабинета, нарушаемой лишь тихим тиканьем старинных часов на камине, я погружен в размышления, листаю пергамент с древними текстами. Внезапно, словно сама судьба решила внести свои коррективы, раздается глухой стук в дверь, словно удары молотка по дубовому щиту.

— Войдите, — произношу я, откладывая пергамент в сторону.

В кабинет входит Мухаммед ибн Карим, его фигура, окутанная тенью от высоких арок, словно тень от величественного кипариса. Лицо его скрыто под капюшоном, а в руках он держит кожаный мешочек, который, судя по тяжести, заполнен чем-то весомым.

Он неспешно подходит к столу, его глаза, скрытые под тенью аруфтеки, внимательно следят за каждым моим движением.

— Позвольте нарушить ваше уединение, господин, — произносит он голосом, напоминающим шелест листьев на ветру. — У меня есть дело особой важности.

Я лишь скупо кивнул в ответ.

— Господин, восстания были подавлены, — произносит Мухаммед ибн Карим, откидывая капюшон и открывая лицо, которое, несмотря на годы, сохраняет резкость и хитрый блеск в глазах. — Ваш пример показал людям, что не стоит шутить с достопочтенным Маликом.

Он делает паузу, словно наслаждаясь эффектом своих слов. Его голос, хрипловатый от возраста, похож на шепот змеи, обещая как спокойствие, так и опасность.

— Города Харгеиза и Дегихабур будут незамедлительно восстановлены и заселены заново, — продолжает советник. — Ибо земля плодородная земля не должна простаивать.

Уголки его губ изгибаются в едва заметной усмешке, напоминающей змеиную.

— Вы, мой господин, великий правитель, и ваша мудрость, как я всегда говорил, беспредельна. Все подданные, от знатного дворянина до простого крестьянина, должны чувствовать вашу заботу и справедливость. Ваше слово — закон, а ваша воля — единственный путь к процветанию.

Мухаммед наблюдает за моей реакцией, его взгляд, проницательный и острый, как стальной клинок, готовый к удару.

— В этом уверен и я, — добавляет он, сделав уважительный поклон. — Именно поэтому я принес вам это, — он указывает на мешочек с пергаментами. — Свежие вести из дальних земель, которые могут оказаться интересны для вашего великого ума.

Он молча ждет моего решения.

— Как обстоит ситуация с Алджураном? — сухо интересуюсь я в ответ, делая пометки в своей тетрадке. Ручка скрипит по пергаменту, создавая едва слышный шум на фоне общей тишины кабинета.

— Гражданские восстания уже вовсю вспыхнули, мой господин, — отвечает Мухаммед ибн Карим с легкой тревогой в голосе. — А полководец Умар Али ибн Бени уже поднял восстание и просит у нас военной поддержки, а также чтобы вы лично приняли их племена в лоно нашего народа.

Он делает паузу, словно ожидая моей реакции. Его глаза, скрытые в глубине морщин, наблюдают за мной с заинтересованностью.

— Что же касается конкретных событий, то… — Аюб делает небольшую паузу, как будто взвешивая свои слова. — Войска Умара Али ибн Бени уже захватили несколько ключевых городов на севере Алджурана. Их армия, хоть и не так многочисленна, как наша, но сплочена и боеспособна. Они не стоят на месте, а активно продвигают свое восстание вглубь страны.

Мухаммед смотрит на меня с легкой надеждой.

— Но они не могут продолжать без нашей помощи. Им необходимы ресурсы, а также опытные полководцы и солдаты. Их восстание может стать прекрасной возможностью укрепить наше влияние в регионе и расширить наши границы. — Аюб замолкает, ожидая моих решений, его взгляд наливается показной покорностью.

— Пока не спешите их принимать, — произношу я, откладывая перо и сосредоточившись на словах советника. — Дождёмся, пока мятеж охватит как можно большую территорию, либо когда «крестьяне» начнут проигрывать. Нам нужно все побережье, на меньшее я не согласен.

Я делаю небольшую паузу, чтобы мой голос прозвучал еще более уверенно.

— Захватим окончательно Сомали, и можно будет взять паузу, — заканчиваю я, спокойно откладывая тетрадь на стол.

Мое лицо не выражает никаких эмоций.

— Умар Али ибн Бени — отличный полководец, — с уверенностью говорю я, свысока оценивая ситуацию. — Он сделает всё, что от него требуется, чтобы мы смогли захватить Сомали полностью. Но мы не будем спешить. А будем действовать только тогда, когда это будет выгодно нам.

Мухаммед ибн Карим молча кивает в знак согласия, его лицо также не выражает никаких лишних эмоций, словно ритуальная маска, но в его глазах считывается понимание.

— Истина так, мой господин, и я знаю, что ваши решения всегда продиктованы мудростью и благоразумием, — произносит он с уважением. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам достичь ваших целей.

— Однако волнения на «новых» территориях всё ещё сильны, и местные дикари не желают принимать власть короля-колдуна, — произносит Мухаммед ибн Карим с едва заметной иронией в голосе. Он делает небольшой поклон, как будто прося прощения за свои слова.

— Но я сделаю всё возможное, чтобы утихомирить этих бунтарей и наладить мир в государстве. — Он покорно склоняет голову, словно подтверждая свою преданность. Его глаза, однако, блестят не только преданностью, но и скрытой надеждой на быструю победу над бунтом, на укрепление своего влияния и на возможность добиться еще большего доверия от своего господина.

— Что по Гуджарату и прочей заокеанской торговле? — задумчиво интересуюсь я у советника, откидываясь на спинку кресла.

Мои пальцы бездумно стучат по столу, словно пытаясь передать ритм моих мыслей. Я осознаю, что пора завести отдельного человека для этих дел, чтобы Мухаммед ибн Карим мог сосредоточиться на более важных вопросах. Но пока я не нашел никого, кто мог бы стать ему равным по умственным способностям и «преданности».

— Торговля с Индией процветает, мой господин, — отвечает советник, показывая мне сверток с документами, который лежал у него под рукой. — Мы получаем много ценных товаров, таких как пряности, ткани, драгоценные камни и другие диковинки. Наши торговцы становятся все более смелыми и уверенными в себе, они с каждым месяцем расширяют свои торговые