Газета Завтра 466 (44 2002) - Газета Завтра Газета

Вот я, например, входил одно время в десятку самых печатаемых писателей Запада. И умудрился чисто по-русски остаться без денег. С западной точки зрения я должен был быть чудовищно богатым человеком. Но я — русский человек. Я не умею делать деньги на своих способностях. Как был бессребреником, так и остался. Для нашего народа в целом характерна такая черта: народ очень способный, но не умеющий выгодно использовать свои способности. Мы не смогли, как надо, воспользоваться результатами Великой революции. Не могли воспользоваться победой в Великой Отечественной войне. А потом даже объединением Германии не смогли как следует воспользоваться. В этом смысле выгодного использования своих способностей впереди всех евреи. Среди них любой мало-мальски способный человек использует свои способности с максимальной пользой. И правильно делают.

Сравниваю русских и немцев. У русских способных людей рождается раз в пять больше, чем у немцев. Но реализуется у немцев в пять раз больше, чем у русских. Они заботливее относятся к своим талантам, своим гениям.

В.Б. Я вспоминаю сцены из пивнушки в ваших "Зияющих высотах". Что ни алкоголик, то философ и борец за мировую справедливость. Не выходя из пивной, можно узнать все зигзаги мировой политики. Если уж у них в Германии наткнешься на алкоголика, то не спрашивай стихи Гете или жизнеописание Бисмарка. Но, увы, алкоголиков-то, пусть самых умных в мире, у нас гораздо больше…

А.З. В одной из моих книжек два литературных героя разговаривают на эту тему. Один говорит: "Не могу понять, каждый русский по отдельности — гений, а в целом — бестолковое общество получается. Немцы: каждый по отдельности туп и глуп, а в целом — гениальная нация… Мало родиться с литературным талантом. Надо еще и уметь реализовать свой талант. Это тоже черта характера".

В.Б. Может быть, вы, Александр Александрович, и есть пример умелой реализации своего таланта, несмотря на всю свою прирожденную русскость. Вам 29 октября исполняется уже 80 лет. Сумели вы сделать все задуманное? Довольны тем, что уже сделали?

А.З. Думаю, Владимир Григорьевич, я свои способности во всех сферах реализовал самое большее на одну десятую. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Я все делал как бы между делом. Если бы я специализировался всю жизнь на чем-то одном, то, конечно, при моей работоспособности достиг бы гораздо большего. Если бы стал только художником, написал бы уйму картин. Если бы с детства переключился на стихи — тоже бы сумел чего-то добиться. Помню, когда я учился в ИФЛИ, там еще Павел Коган учился и другие, мы устраивали соревнования, и я не был последним, уверяю вас. Уровень большинства поэтов мне по зубам. Того же Евтушенко мог бы заменить за пол-литра водки. Но я не считал и не считаю для себя это уровнем. То же самое и в занятиях наукой. Когда меня выслали в Германию, мне пришлось прекратить занятия логикой, так как я занимался в Академии наук. Если бы я занимался всю жизнь одной только логикой, тоже сделал бы гораздо больше. Я же входил в тройку лучших логиков мира. И потом, я всю жизнь работал как одиночка. Будь у меня помощники, будь свой исследовательский центр, как у многих других, свой институт, можно было бы реализовать с их помощью многие смелые замыслы. Мы бы чудо совершили…

В.Б. Вы признаете, что будь у вас институт или центр, в науке добились бы большего. Значит, увы, как и большинства русских талантливых людей, у вас не хватило дара самоорганизации. Не было карьерной административной хватки, умения подчинять себе людей. Вы — талантливый одиночка. Что же вас удерживало на плаву? Какие человеческие качества помогали выжить? Дружба? Любовь? Верность?

А.З. Ни то, ни другое, ни третье. К административной карьере я не гожусь и никогда не годился. Все у меня шло само собой. Фронтовик, деревенский парень, окончил университет с отличием. Я был беспартийный. Над марксизмом посмеивался еще в сталинские годы, меня выбросили в логику, как в далекую от идеологии науку. Но сами же вызвали в партбюро и спрашивают: пойдешь в аспирантуру? Я согласился. Кончил аспирантуру, написал диссертацию, о которой говорили тогда: мол, Зиновьев обращается с Марксом, как с подопытным кроликом. Я логически обработал алгоритм, с помощью которого сочинялся "Капитал", и с этим алгоритмом можно было писать его бесконечное продолжение. Мог любого идиота научить писать марксистские тексты. На чем и подрабатывал тогда. Рассчитывать с такими откровенными взглядами на успехи в советской философии было нельзя. И опять же вдруг вызывают после защиты диссертации в Институт философии. Предлагают интересную работу. Хорошо, пойду. Потом работаю в институте. Пишу все то, что думаю, печатают мои научные статьи в основном на Западе. Вызывают в дирекцию, говорят, что принято решение расширять состав докторских кадров. Предлагают писать докторскую диссертацию. Опять соглашаюсь. И так всю жизнь. И в эмиграции так же все делалось само собой. Я ничего не организовывал. Выбрал направление и плыл по нему.

В.Б. Как вы относитесь к удаче? Думаю, она вам сопутствовала всю жизнь. Сами говорите: могли бы расстрелять на Лубянке, могли бы убить на войне, могли бы выкинуть из института, не дать защититься, отправить не на Запад за публикацию "Зияющих высот", а в мордовские лагеря. На Западе могла бы вас уничтожить эмиграция. Могли бы подхватить болезнь, спиться в конце концов. Вам же удача дает и книги, и известность, и любимую жену, и уже на старость прекрасную младшую дочку, делающую музыкальные успехи. Будто вас ведет по жизни какая-то незримая путеводная звезда…

А.З. Не только удача. Тут сработала и моя жизненная система, которую мои ученики в шутку называли "зиновьюгой". Среди принципов "зиновьюги", которым я следовал всю жизнь, было: не делать никогда никакой карьеры. Не вылезать на вид. Я ведь и историю с "Зияющими высотами" не стал раздувать в мировой печати подобно Солженицыну. Старался уйти от политических кампаний. Я в моей жизни никогда и никому не перешел дорогу. Всегда уступал. Никому не мешал. Я и сейчас такого принципа придерживаюсь. Стоило мне с кем-то вступить в борьбу за должность — сожрали бы мгновенно и тут, и на Западе. Еще один из принципов "зиновьюги" — я никогда ничего не скрывал. Взглядов своих не скрывал. Решили назначить меня заведующим кафедрой, вызвали в ЦК КПСС, чтобы утвердить. Там говорит мне чиновник: вы нам подходите, ученый с мировым именем, вас предлагают заведующим кафедрой, думаем одобрить. Но, понимаете, Александр Александрович, ходят слухи, что вы недооцениваете диалектическую логику. Я сказал: это клевета. — Ну, мы так и думали. Что клевета. — Это клевета, потому что, если человек недооценивает, значит, он как-то ценит, а я ее просто презираю… — Ну вы об этом хоть вслух студентам своим не говорите. И утвердили. Или еще была такая история у нас. Группа самых прогрессивных философов, их и сейчас прославляют как борцов за свободу, отчаянных либералов и так далее, (не буду перечислять, и так все знают) выпустила сборник, где покритиковала немножечко какие-то ошибки Энгельса. Их разбомбили. Когда их бомбили, они жаловались: мы — истинные марксисты, а вы нас громите, а смотрите на Зиновьева. Он — явный немарксист, вы его не трогаете. Он только анекдоты про марксизм сочиняет. Им сказали: так Зиновьев это и не скрывает, он и не претендует на то, чтобы быть марксистом, а вы-то марксизм исправляете. Моя прямота и откровенность действовали на людей. Я не юлил, не лицемерил. Со мной было проще. Потом еще один из принципов моей "зиновьюги": никогда ни перед кем не унижаться, хранить личное достоинство при всех обстоятельствах. Высшей судьей всегда являюсь для себя я сам.

Это все тоже действовало. Но, конечно, вы правы, и удача сопутствовала.

В.Б. А что такое война в вашей жизни? Спустя так много лет можно уже и пофилософствовать на эту тему. Война нужна человеку? Она украшает человека? Она раскрывает его лучшие качества? Война как признак смерти заставляет человека выявлять всю свою потенцию? Война изменяет историю? Может, она вообще — двигатель истории?

А.З. Когда как. На войне и шкурников, и карьеристов, и даже бюрократов хватало. Трусов хватало. Человеческие качества не меняются. Война — это тоже процесс жизни. В армии хватало генералов, которые ради своих мелких интересов и самолюбий жертвовали жизнями тысяч солдат. И сейчас в Чечне хватает. Я переживал войну так, что материала для социологических наблюдений хватит на всю оставшуюся жизнь. Все то, что до войны у меня намечалось в качестве гипотез, там проявилось наяву.

В.Б. А может, все-таки человечество обойтись без войн? И никакой эволюции в сознании за миллион лет? Война как часть жизни, а иногда как суть жизни?

А.З. Да, несомненно, война — это непременная часть жизни человечества. Можно ли человеку обойтись без войн? Это невозможно. Ошибочно рассматривать войны, как нечто только негативное. Прогресс в обществе развивался во многом благодаря войнам. И в науке, и в промышленности. Даже в семье неизбежны конфликты. Тридцать-сорок человек. Если нет единой воли, единого руководства, неизбежно разделение на группы. Даже наш коммунистический лагерь тоже не был единым, доходило до вооруженных конфликтов. Китай и Россия. Лидеры всегда будут претендовать на гегемонию. Такая борьба всегда неизбежна. Сейчас уже идет война нового типа. Попробуйте договориться. Невозможно договориться США и Ираку, это не нужно им самим. Ограниченные ресурсы планеты, за эти ресурсы идет борьба. США как главный мировой агрессор. Они являются агрессорами не потому, что в США живут какие-то ублюдки. Нет, такие же и хорошие и плохие люди, как и везде. США в роли мирового лидера не смогут и двух-трех лет прожить, если они покончат с ролью агрессора, перестанут бороться за ресурсы. Они вынуждены постоянно кого-то уничтожать, и нас в том числе.